Иар Эльтеррус - Потерянный легион. Империя

В тот вечер Салек получил первую за несколько месяцев увольнительную и решил переночевать не в отеле, как большинство его сослуживцев, а в своей старой заброшенной квартире – никого не хотелось видеть, слишком устал от нечеловеческого напряжения тренировок. Купил пару бутылок любимого коньяка, лимоны, нехитрую закуску и приготовился отдохнуть в одиночестве. Неожиданно прозвучавший звонок заставил его поморщиться и нехотя потащиться к двери – ну кого там маргак принес? Досада улетучилась мгновенно, стоило лишь увидеть гостью. Полковник от неожиданности охнул, ступил вперед и обнял доверчиво прильнувшую к нему девушку.

Рхэгэ некоторое время молча стояла в его объятиях, а затем сказала, что тоже никак не может прийти в себя после их единственной ночи, постоянно видит его во снах, все время думает о нем, вот и попросила дварха отыскать. Девушка почему-то страшно смущалась, постоянно краснела, но Салек не обращал на это внимания – он никак не мог насмотреться на нее. Именно в этот момент полковник и признался себе, что полюбил. Да, чужачку, да, инопланетянку – какое это, маргак раздери, имеет значение? Только то, что полюбил, важно, а все остальное – полная чушь.

Целительница Душ никогда не говорила Салеку слов любви, да и вообще мало говорила, но по ее сияющим глазам он видел – любит. Любит, несмотря ни на что. И никак не мог понять, что же Рхэгэ нашла в нем, – самый обычный офицер, мало чем отличающийся от остальных. Был очень рад, но продолжал удивляться. Впрочем, древние говорили, что по-настоящему любят не за что-то, а просто потому, что любимый есть в этом мире. Это великое и редкое счастье – встретить такую любовь. Салеку повезло, невероятно, нечеловечески повезло. Так он считал и относился к любимой с трепетной нежностью, стараясь ничем не обидеть ее.

Одно только мучило полковника. Умом он понимал, что Рхэгэ физически неспособна сохранять ему верность – умрет, если попытается. Попросту выгорит. Знал уже, что такое Целитель Душ и какова плата за этот страшный дар. Но понимал все вышесказанное только умом, а душа кричала и корчилась, жаждая, чтобы любимая принадлежала только ему. Салек старался не показывать девушке этого, но она и так все понимала – абсолютный телепат, будь оно все проклято. И ее глаза становились грустными. Салек терзался, что причинил своей ненаглядной звездочке боль, но ничего не мог с собой поделать. От него это не зависело.

Они встречались, очень осторожно относясь друг к друг, стараясь ничем не обидеть, не вызвать отторжения, но так не выходило, очень часто возникало непонимание – слишком уж отличаются обычные люди от аарн. Слишком они разные. Аарн ведь – давно не люди, а нечто совсем иное, и понять это иное практически невозможно. Сослуживцы, услышав, что Салек сошелся с орденской девушкой, втихомолку крутили пальцем у виска, они бы такой глупости не допустили, слишком странными были эти непонятные союзники, однако вслух ничего не говорили – полковник за кривое слово мог и на дуэль вызвать, а стрелял он отменно. Немногие насмешники выживали после дуэли с ним еще в прежние времена, а уж после преобразования тела по методике орденских легионов разведки – и подавно. Вот с Салеком и не рисковали связываться.

Это была горькая любовь, трудная любовь, безумная любовь, от которой порой на душе становилось хуже, чем без нее, но для полковника она стала всем. Непривычное имя любимой – Рхэгэ – музыкой звучало в его ушах, от одного своего звучания заставляло губы растягиваться в глупой улыбке. И не обращать внимания на реакцию сослуживцев. Ведь и он в прошлом, увидев так улыбающегося человека, посчитал бы его слегка пришибленным. Но не теперь. Теперь Салек стал другим. Он постепенно начинал понимать аарн, и от этого понимания становилось не по себе. Люди ордена были, похоже, следующей ступенью развития человечества как биологического вида. А значит, ему никогда не достичь их уровня, как ни старайся, никогда не стать вровень с Рхэгэ. Когда он думал об этом, опять становилось больно, но полковник старался гнать прочь свою боль. В конце концов он решил, что раз Тавин подарил им двоим любовь, то нужно просто с благодарностью принимать его дар и не искать объяснений. Салек стал фаталистом, он просто любил и был любим, стараясь не обращать внимания на то, что ему не нравилось. Но в глубине души ощущал – это ненадолго, это вскоре закончится. И ему снова было больно.

Рхэгэ окончательно скрылась в разноцветной дымке туманного зала, и Салек заставил себя вернуться к реальности. Ведь впереди ждал бой. И не просто бой – прямой абордаж через гиперпространство, что до сих пор считалось совершенно невозможным. Сааны очень удивятся, когда на их кораблях из ниоткуда возникнут имперские десантники и легионеры ордена, но быстро придут в себя и дадут отпор – недооценивать их нельзя. Враг сильный и жестокий. Устроенные Аарн ловушки хорошо проредили саанский флот по дороге, но все равно недостаточно – Объединение все еще имело огромное численное преимущество. Необходимо было любой ценой вывести из строя еще какое-то число вражеских кораблей. Осознав это, адмиралы с дварх-полковником и приняли решение об абордаже мазершипов силами бойцов легиона и дивизии «Имперские Ястребы».

Все понимали, что выполнить такую задачу непросто, да и потери будут немалыми, несмотря на все техническое преимущество. Сааны сами считались мастерами абордажа, хоть и в обычном пространстве, и приняли все меры, чтобы избежать его. Все помещения и коридоры внутри мазершипов простреливались турельными пулеметами, управляли которыми компьютерные системы, реагирующие на датчики «свой-чужой», вживленные в кожу на запястье каждого служащего на корабле. Достаточно одного человека, не имеющего датчика, чтобы поднялась тревога, опустились переборки и началась стрельба. А в замкнутом пространстве от крупнокалиберной пули не защитят даже орденские доспехи. Не пробьет, но переломает кости и оглушит. Значит, придется действовать очень быстро. В скорости и неожиданности нападения – залог успеха.

Захватывать решили зависшее в стороне от остального флота соединение из ста двенадцати мазершипов. Гаттеры и эсминцы никого не интересовали – толку от них немного. При этом адмиралы понимали, что захватить все будет нереально – на каждый требовалось не менее двух тысяч бойцов. Слишком велики и несут по три с небольшим тысячи дестроеров. В дивизии и легионе просто не хватит людей, чтобы провести абордаж достаточно быстро. А там на помощь придут силы основного флота саанов. Поэтому было решено атаковать не более пятидесяти, остальные просто взорвать, доставив им на борт через гиперпереходы кварковые фугасы.