Сергей Чичин - Отстойник

Билли наблюдал за мной с опасливым уважением, как за буйнопомешанным. Можно его попросить принести сосиску сюда. Билли не откажет. С одной стороны, мы друзья, я всегда у него питаюсь, когда Мик достает своей тушенкой. С другой, Билли — щуплый черный паренек и до содрогания боится могучего злобного фон Хендмана. А с меня станется отрядить за едой последнего. Ну и, наконец, печальная судьба последнего клиента не может не отразиться на популярности продукта.

— Давай сюда, — я махнул рукой — Отсюда поторгуешь. Тащи телегу.

С той стороны улицы Билли стоит под каким–то жутким навесом, ну да ничего — авось не обгорит.

Я прикрыл дверь. Занятно начинается денек, нечего сказать. Когда я в последний раз видел парня с мечом? Года три тому. В телевизоре. Потом фон спросил, что будет, если он сделает вот так, сделал так, громыхнуло, телевизор сгорел, и больше парней с мечами мне не попадалось. Может, у него еще и кольчуга под курткой «лейкерс»?

Пошлепал на кухню.

Там определенно царило то, что называется теплой атмосферой тесного сотрудничества. По крайней мере, стало не повернуться и обстановка накалилась. Эл замер статуей в углу у раковины, буравя Айрин немигающим удавьим взором. Та, напротив, таращилась в пол. Либо в ступоре, либо измышляет что еще навесить на мои уши. Надоело. Прибегну же к жестоким мерам, не посмотрю на габариты. Или просто выгоню, еще и Рамона дам для компании. Он мирно лежал под окном и неспешно приходил в себя. Руки ему завернули за спину и сцепили наручниками. Занесите в протокол — наручниками из моих запасов, пластиковыми, женского размера — ну, вы понимаете. Сколько еще выводить из фона гадкую привычку шарить по моим заначкам?… а из меня — разбрасывать свои вещи где ни попадя, по месту последнего применения?… Наконец, сам Мик сидел на полу и, напрочь игнорируя экзотического гостя, перебирал ключи на своей большой связке. Перед ним стоял металлический чемоданчик — как же, помню, там внутри много всякого хорошего. Хорошо бы ключ нашелся, не переть же через весь город за автогеном.

На меня никто даже не взглянул. Прямо обидно. Я же, вроде, тут главный.

— Итак, — сказал я. — Начнем наш коллоквиум. Айрин, изложи свой вариант видения событий. Постарайся избежать откровенного вранья и оффтопных отступлений, зато вписать в рассказ нас с фоном, Эла с мечом и пару, как минимум, злых мексиканцев.

— Это он, — обреченно объявила Айрин и пальцем обозначила Эла, чтобы ни у кого не возникло сомнений. — С него все и началось. Приперся посреди ночи и ну грузить, что жизнь моя в опасности, а потому надлежит мне с ним вместе отправиться черт знает куда… Нет, вы мне скажите как люди разумные: такое можно себе вообще вообразить, а?

Если под людьми разумными она, паче чаяния, имеет в виду нас с Миком, то ответ будет — да. Воображение — наше все. Или как минимум наше многое.

— Твоя жизнь, женщина, и правда в опасности, — обиделся Эл. — Вот — видишь его? Он наверняка послан по твою душу.

Рамон его слов не подтвердил, но и не опроверг. Он лежал себе в благостном отрубе. Или прикидывался, что с его стороны было донельзя разумной тактикой.

— Этот? — взвилась Айрин. — Да таких я… Да лучше семь таких, чем один ты!

Чем лучше? — поднял глаза Мик. — Нет, что количественно — это я разумею, но это не аргумент никакой! Эл большой и экзотичный, а Педро маленький, вонючий и уже успел получить по морде.

Да, от самого фона. Как будто с этим хоть кто–нибудь опаздывал. У него это быстро.

— Намек на семерых мне совсем не нравится, — подумал я вслух. — Там еще один, проблем с ним никаких, но если остальные пятеро как раз заряжают автоматы Калашникова, то я буду решительно против. Ремонтные работы нынче накладны.

— Они придут за тобой рано или поздно! — рявкнул Эл на бедолажку Айрин сильным и звучным голосом. — Бежать от опасности нелепо и бесполезно!

— Это он прав, — признал фон, опять уходя в ковыряние замков на чемодане. — Побежишь, споткнешься, тут–то опасность тебя за задницу и сцапает.

— А ты, значит, рыцарь на белой кляче? — взвилась Айрин и прямо–таки подалась на Эла всем своим внушительным фронтом, чем повергла его в некоторое замешательство и даже заставила, шарахнувшись, распластаться по стенке. Хыыы, занятно. Готов поспорить, перед бульдозером он не спасовал бы. А говорят — молодежь пошла развращенная! То ли врут, то ли он из той ее ренегатской части, которая что–то не то выбрала.

— Минуточку внимания! — я постучал рукояткой револьвера по столу. — Спасибо. Давайте не отвлекаться, ладно? А то правда станет поздно и придут за Айрин какие–нибудь враги, а мы все еще не разобрались, кому давать по физиономии. Продолжай, Айрин. Посреди ночи к тебе пришел Эл — так?

— Ты была голая? — уточнил прозаичный фон и сломал о замок отмычку.

Айрин смерила его уничижительным взором.

— Пришел он и правда ночью. Было душно. Очень. Буквально давило. А он появился, замахал своей железякой, дышать стало легче…

Эл с гордым видом повел плечами.

— … и ну нести полную хуйню про то, что на меня охотятся адские силы!…

— Я так и думал, — ввернул фон. — Адские силы — это, кстати, самое разумное объяснение. Эй, Чико, снимай парик, я знаю, ты рогатый.

— Это не те адские силы! — вступил трубным басом Эл. — Этот человек не оттуда, он из этого мира. Но Тени, которых я вовремя успел сразить, были…

— Да знать я не хочу тебя и твоих теней! — завизжала Айрин в неподдельной ярости. — У нас тут такие адские силы кондиционером гоняют! Тоже мне, Копперфильд! Воздух рубит, а с меча кровь струями!

— Это Тени, адские твари! — заревел в ответ и Эл.

— Долой! Долой! Долой! — подтянул и фон, никогда не остававшийся в стороне от общего гомона. — Айрин, заткнись, моя радость, хлебни лучше коньячку, у Мейсона там где–то есть!

Ах он гад. Все–то он знает. Хорошо хоть, не маме моей ябедничает. Она до сих пор свято верит, что я не пью, не курю, деньги на ее вояжи зарабатываю, торгуя энциклопедиями, а та бандитская морда, что пыхтит над замками чемодана, играет в бейсбол в высшей лиге. По счастью, фантазии ей не хватило, чтобы верно интерпретировать его нежную дружбу с битой.

— Пошел ты! И Мейсон твой пошел и коньяк его!

— МАААААЛЧАТЬ!

Ух, какой я бываю громкий. И убедительный. Сам замолчал. И горлопаны тоже стихли. Я откинул барабан револьвера и убедился, что все шесть патронов на месте. Захлопнул барабан в раме и демонстративно воздел оружие к плечу.

— Следующему, кто поднимет хай или вообще издаст звук без приглашения, я отстрелю палец на ноге! — (если, конечно, ухитрюсь попасть). — Фон, тебе — сразу голову. Айрин, успокойся и продолжай. Эл — терпи, ты следующий расскажешь нам свою версию.