Эдуард Иноземцев - Слипперы

– Ты не поймешь то, во что ввязался. Там много узелков… Много загадок. Брось это… Ты не созрел еще… Хотя… Может, и созреешь.

Пробормотав эту странную фразу, старик чихнул, пальцами вытер сопли и двинулся наверх, в сторону станции метро. У меня в мозгу зашевелилась догадка: уж не меня ли он ждал тут?

– Эй, отец! Постой!

Старик остановился. Обернулся.

– Скажи мне, кто ты такой? Чтобы мне знать, стоит тебе верить или нет…

– Я? Я тот, кто видит…

Сказав это, он повернулся и зашагал. Я смотрел ему вслед. Но он больше не оборачивался.

Итак, я ввязался во что-то. Во что-то, во что не должен был ввязываться. Но если есть судьба, значит, ввязался я не с бухты-барахты? Значит, мне суждено было ввязаться? Может, таким образом судьба меня воспитывала? И тогда старик бомж – или не бомж, а некто, правда, непонятно кто – был не прав? Может, мой дар сканировать людей не случайность и дан он мне с какой-то целью? Но вот с какой? И всегда ли судьба, если она, конечно, есть, направляет человека?

Я купил блок сигарет, киевский торт и вышел из «Елисеевского» со странным ощущением того, что со мной происходит нечто важное. Важное в первую очередь для меня. Но, честно говоря, я предпочел бы, чтобы со мной не происходило ничего. Чтобы меня оставили в покое. Не люблю я оказываться на передней линии. Героика не для меня. Предпочитаю наблюдать и делать выводы сугубо для личного пользования. Правильные или нет – это другой вопрос. Но зато я ответствен только перед собой.

Скоро я оказался у дверей конспиративной квартиры. Кто же все-таки вломился к нам? Странная встреча со странным стариком направила мои мысли в другом направлении. Я позвонил, хотя мог открыть и своим ключом. Но пусть коллеги видят, что я пришел только что. Нажав на кнопку звонка, я вдруг с некоторым запозданием сообразил, что мы не сможем рассказать Параманису о ночном визите, не объяснив, как оказались ночью в квартире. И значит, придется обойтись только упоминанием о слежке.

Щелкнул звонок. Дверь отворилась. На пороге стоял Параманис собственной персоной. И значит, я провел на улице и в магазине больше, чем собирался, и сейчас уже ближе к десяти.

– Опаздываете, Максим, – пробурчал он недовольно.

– Была давка в метро. Пропустил два поезда, – соврал я.

Он посторонился, пропуская меня внутрь. Я вошел.

– Что это у вас? – Он покосился на коробку.

– Торт. Киевский.

– День рождения у вас ведь в июне? – спросил он, давая понять, что прекрасно знаком с моей биографией.

– Это просто так. У меня хорошее настроение.

Он скривился. Видимо, не понравилось, что у меня хорошее настроение. И с шумом захлопнул дверь.

– А есть причины? Для хорошего настроения?

Это было сказано таким тоном, что я понял: у него настроение плохое. Но мне было на это наплевать.

– Есть. Вчера, например, я засек слежку. За собой и Маргаритой. Но не испугался. Это не причина для хорошего настроения?

Доктор наук взглянул на меня в упор:

– Была слежка? Когда именно?

– Когда мы пешком возвращались сюда, проверив последнего в вашем списке.

– И кто следил? Как он выглядел?

– Не знаю. Я просто почувствовал, что за нами следят.

– Маргарита тоже почувствовала слежку?

– Нет. Только я.

Параманис кивнул с таким видом, как будто это круто меняло дело.

– Ладно. Я учту. И постараюсь выяснить, не показалось ли вам что-то, чего не было на самом деле. Теперь несите торт на кухню, потом приходите в гостиную. Мы ждали вашего прибытия. Будут отчитываться поисковики…

Я почувствовал себя скорее польщенным, чем виноватым. Первый раз в жизни кто-то ждал моего прибытия, чтобы отчитаться. Кивнув, я прошествовал на кухню, впихнул торт в холодильник и бодро вернулся в гостиную. Все действительно уже сидели там, и, судя по их неодобрительным лицам, включая и Маргаритино личико, мое опоздание никому не понравилось. Еще бы… Раз опаздывает, значит, чувствует себя выше остальных. Кому это понравится?

Я сел, и Параманис кивнул Вере. Видимо, ее посещение места преступления не прошло безрезультатно. И ночью она выполнила свою функцию антенны. Учитывая, что Вера единственная из нас не подверглась испытанию, это было интересно. К тому же она так редко говорила, что было просто приятно услышать ее голосок, немного сонный, немного не от мира сего, растягивающий слова.

– Ну… я не знаю… я просто видела… – Она беспомощно оглядела нас. – Просто сон…

Параманис подошел к ней и отечески погладил по плечу.

– Что вы видели, Вера? Расскажите нам.

– Нас ведь отвезли туда… Понимаете? Где расстреляли эту машину… И потом привезли в больницу. К этому… Ну я и увидела…

– Что? – терпеливо переспросил Параманис.

– Это он… Он организовал.

Вера замолчала. Потом встряхнула волосами. Глаза ее потускнели. Погрустнели тоже.

– Он. Второй. Который лежит в больнице.

– Инкассатор? – поинтересовался Никанор.

Она кивнула:

– Я видела его. Во сне. – Худенькие плечи Веры поникли.

– Опишите свой сон, Вера, – предложил Параманис. – В подробностях. Что вы видели?

Все так и впились в нее. Видно было, что это ей неприятно.

– Подождите секунду, – сказал я. – Я сейчас.

Взгляды переместились на меня. Недоуменные. Но мне было наплевать. Я быстро вышел из гостиной, прошел на кухню, вытащил свой торт, отрезал огромный кусок, положил его на тарелку, приткнул рядом ложку, вернулся в гостиную и сунул торт Вере:

– На, возьми, Верочка. Так тебе будет легче рассказывать.

Она с благодарностью взглянула на меня. Даже покраснела чуть-чуть. Потом положила тарелку с тортом на стол. Но по-моему, ей действительно стало легче.

– И это место, и этот мужчина мне запомнились, – проговорила она задумчиво. – Я уже знала, что увижу их ночью. Со мной… со мной так бывает. Ну и… В общем, так и вышло. Я уснула и увидела его. Он с кем-то разговаривал. Договаривался, как те нападут на инкассаторскую машину. Куда будут стрелять. Как возьмут два этих запечатанных мешка с деньгами. Куда увезут и как спрячут. Говорил, что водителя можно не принимать в расчет. Он трус и наложит в штаны. Не станет вмешиваться… Потом я видела, как машина выехала из банка. Как ехала по улицам. Они там анекдоты друг другу рассказывали. Тот, который умер, и тот, который в больнице. Как будто я была вместе с ними. Они долго ехали. Потом машина остановилась на красный свет. Потом свернула в переулок. И там их ждали две машины. Одна перерезала им дорогу, а из второй вышли трое. Тот, который лежит в больнице, открыл дверь, якобы чтобы стрелять в нападающих. И действительно выстрелил, но в сторону. Те тоже стали стрелять и убили его напарника. Потом он сказал: «Продырявьте мне ногу, чтобы менты поверили». Один из нападавших выстрелил. И еще раз выстрелил. Уже в сердце. Но попал в плечо. Рука у него дрожала. А потом они забрали эти два мешка в свою машину и уехали. Все произошло очень быстро, за две-три минуты. А я осталась в той инкассаторской машине. А потом проснулась.