Эдуард Иноземцев - Слипперы

– Что-то там есть, в этих газетах? – поинтересовалась Маргарита, войдя в гостиную и подсев ко мне.

– Ничего такого, что заинтересовало бы Параманиса. – Я отодвинул от себя стопу газет.

– И нам с тобой нечем похвастать. Он будет недоволен.

– Галине с Никанором тоже, по-моему, – пожал я плечами.

– Может, Вера увидит что-нибудь во сне? – предположила она.

– Может быть, – легко согласился я.

Марго наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза:

– Макс, ты не в настроении?

– Да нет. Все нормально.

– Ты какой-то странный.

Я притянул ее к себе. Поцеловал в щеку.

– Со мной все в порядке.

В этот момент со стороны холла мне послышался какой-то странный шорох. Я застыл. Марго тоже услышала его. Я почувствовал, что она тоже напряглась. Шорох повторился. Во мне проснулся древний инстинкт самца – защитника своего жилища. Я встал и, проигнорировав попытку Марго удержать меня на месте, пошел в холл, по дороге забрав со шкафа тяжелую керамическую вазу. В случае чего она могла послужить метательным оружием. Впрочем, увидев просунутый под дверью конверт, я понял, что ваза мне не понадобится. Положив вазу на пол рядом с конвертом, я подобрал его и выпрямился. Конверт как конверт, ничего особенного. Без адреса получателя и адреса отправителя, но в целом не внушающий никаких опасений. Я надорвал его. Внутри был лист, вырванный из ученической тетради. И обычным, не измененным почерком на этом листе в клеточку была написана фраза «Мы не хотим вам ничего плохого. Давайте лучше сотрудничать». Мы – это кто? И вам – это кому? И сотрудничество – в чем? Было непонятно. В конце стоял какой-то знак. Не то восьмерка, лежащая пластом, не то знак бесконечности. Я осторожно открыл входную дверь. Разумеется, на площадке никого не оказалось. Никого не просматривалось и внизу. Зато на том же самом месте, что и в прошлый раз, я нашел такой же окурок. От сигарет «Житан».

Я уже говорил, что я человек любопытный. И зуд любопытства одолел меня тут же, как только я прочитал эту странную записку. Я даже не поленился и съездил за ноутбуком к себе на квартиру, несмотря на все возражения Марго, что уже поздно, что эти люди могут все еще следить за домом, что, в конце концов, можно проверить странный знак и завтра с утра. Но мне хотелось узнать об этом знаке сразу, а не оставлять дело на завтрашнее утро. Я заверил ее, что мне не угрожает никакой опасности ни на улице, ни у меня в однокомнатной, да и ей ничего не угрожает, если она на часик останется в квартире одна. Уговорив ее, я заказал такси, и действительно съездил и вернулся за час. Время было позднее, на улицах ни одной пробки.

Я понятия не имел, есть ли в этом здании на Тверской Интернет. На Верхней Масловке выделенной линии Интернета не было, и я подключался к телефонной линии. Вернувшись с ноутбуком, я проделал ту же самую процедуру, соединился со своим провайдером и, попросив Марго сделать чашку крепкого чая, просидел часа три за компьютером, рассчитывая найти какие-нибудь сведения о знаке, стоявшем вместо подписи под запиской, которую мы получили. О восьмерке было много информации, начиная с философской типа того, что восьмерка являлась любимой цифрой Пифагора, кончая заметками по математике, искусству, астрологии, семиотике, эзотерике и религии. Почти столько же информации было о знаке бесконечности. В итоге голова моя разболелась, в глазах зарябило, и я почувствовал, что если не прекращу свои поиски, то свалюсь тут же, у компьютера. Я взглянул на часы – четыре часа ночи. А завтра вставать в восемь. Захлопнув ноутбук, я встал и чуть не наступил на Багиру. Она, оказывается, примостилась у моих ног и облизывала свою шерстку. С негодованием мяукнув, котенок ушел на кухню, поближе к теплому радиатору и подальше от невнимательных людей. Я последовал за ним. Вытащил спрятанную бутылку коньяку и отпил прямо из горлышка. Потом устало направился в спальню, очень осторожно открыл дверь, думая, что Марго спит, и застал ее, читающую какой-то любовный роман, купленный в метро.

– Нашел что-нибудь? – Она отложила книжку в мягком переплете с лубочными картинками.

– Там так много всего, что я запутался, – признался я. – Много и о восьмерке, и о знаке бесконечности.

– А может, то, что они нарисовали, – это и не восьмерка, и не знак бесконечности, а что-то другое? – Она зевнула. – Передай эту записку завтра Параманису и не мучайся, – посоветовала Марго.

– Передать передам. Но мне самому интересно, кто это написал. И что они имели в виду. Тебе разве не интересно?

– Интересно. Но мы ведь и так их ищем.

– Правильно. Но может, эта записка позволит найти их быстрее и легче. Все-таки зацепка. Что за бред ты читаешь, кстати?

– Это не бред. Это роман о несчастной любви. Ты не поймешь. Вообще это не для мужиков. Вы не видите и половины того, что вокруг вас происходит.

– А вы видите?

– А мы видим. – Она воинственно присела в постели.

– И что ты видишь, например? – полюбопытствовал я.

– То, что вы играете в игры, которые могут окончиться непонятно чем.

Я не сразу сообразил, что она имеет в виду.

– Я не играю в игры.

– Играешь. Ты сидел битых пять часов, пытаясь расшифровать какой-то дурацкий символ. Всего лишь придуманный кем-то знак. А если бы это время понадобилось потратить на что-то действительно важное, ты бы сказал – уже ночь, надо спать…

Марго выпалила все это очень эмоционально, видимо обиженная тем, что я на целых пять часов оставил ее без ласки и внимания. По-моему, именно это она имела в виду, говоря о чем-то действительно важном. С женщин станется.

– Ладно. Извини. – Я потушил сигарету в пепельнице, убрал подальше и погладил ее бедро. Потом разделся, лег рядом и притянул ее к себе. И на этот раз выражение ее лица было вполне довольным. Мы занялись сексом, и довольно темпераментно. А потом я провалился в сон. Точнее, в некое странное пространство. Оно состояло как бы из множества подпространств, откуда несколько дверей вели в другие пространства. Но эти пространства, если их можно было так назвать, существовали очень относительно. То есть они существовали, потому что я знал, что они существуют. Но может быть, их вовсе и не было. А само пространство, где я оказался, что-то напоминало мне, но вот что – я никак не мог понять. Оглядевшись вокруг внимательнее, я подумал, что это смахивает на огромную утробу. То есть я, конечно, не помнил, как выглядит утроба, но почему-то мне показалось, что это именно утроба. Тут было довольно уютно, несмотря на размеры, но уют был не оттого, что пространство это было как-то обставлено. Или в нем присутствовала какая-то красота. Нет. Скорее, это было внутреннее ощущение уюта и покоя. И безопасности. К тому же пространство было очень светлым, и свет был не в нем самом, а шел откуда-то сверху.