Александр Воробьев - Огненная бездна

Капитан ждал его возле тяжелой диафрагмы люка. Придерживаясь двумя пальцами за поручень, Манн с непонятным выражением лица смотрел на спящий экипаж. Перед боем Перри предложил оставить на дежурстве уменьшенную вахту, дав выспаться остальным, поэтому сейчас на переборках осевого коридора спало почти шесть десятков молодых и крепких мужчин.

Манн смотрел на них с такой тоской, словно перед ним спали его дети. Анри слышал, что старший сын капитана служит навигатором на одном из базировавшихся в системе Сатурна фрегатов. И похоже, что Манн, глядя сейчас на спящих космонавтов, видел среди них своего сына. Впрочем, как считал Анри, тому крупно повезло. Сатурн сейчас находился слишком далеко от вектора вторжения аспайров, а потому сыну Манна скорее всего так и не придется поучаствовать в бою. Участь донельзя обидная для юного офицера, мечтающего о карьере и славе, зато гарантирующая выживание.

– Сэр? – деликатно отвлек Анри капитана.

Тот сразу же взял себя в руки, и перехватившись поудобнее, оттолкнулся от поручня в сторону носа. Несильно, так что летящий Анри быстро сумел его догнать, и толчком о переборку поправив свой полет, оказался рядом.

– Беллар, ты задавался вопросом о дальнейшей карьере? – безо всяких предисловий спросил Манн.

Слегка опешив от вопроса, Анри сумел лишь кивнуть, но спохватившись, что Манн повернут в другую сторону, озвучил ответ.

– Да, сэр.

– И какой ты ее видишь?

– Получить под командование собственный корабль, сэр. – выдал Анри чистую правду.

– А дальше?

– А дальше вряд ли получиться. – оттолкнувшись ногой от очередного поручня, Анри на секунду оказался лицом к лицу с Манном. – у меня нет таланта флотоводца, сэр.

– Результат тактических игр в Академии? – понимающе хмыкнул Манн. – Кстати старина Фримантль в них тоже не блистал.

Упомянув имя погибшего адмирала, Манн печально вздохнул. Анри слышал, что во время подавления сепаратизма на Большом Шраме, Манн служил под командованием капитана второго ранга Фримантля. И был на борту того самого фрегата, на котором капитан Фриматль спас от уничтожения оба линкора Первого Ударного Флота.

– Талант флотоводца, Беллар, он не только в том, что бы правильно, по науке двигать свои корабли. Там еще и чутье нужно.

– Как у Фримантля, когда он раскусил маневр сепаратистов?

– Как у него. – произнеся это, Манн замолчал почти до самого люка в боевой отсек. И лишь коснувшись замка, прибавил. – у тебя есть чутье, Беллар?

Диафрагма ведущего в боевой отсек люка распахнулась, и Манн, влетев в короткий коридор, кувыркнулся в воздухе, разворачиваясь лицом к Анри.

– В бою я поручу тебе зенитные батареи, старпом. Сто пятьдесят истребителей, это большая сила, старпом. Что бы с ними справиться потребуется не только огневая мощь, но и чутье. Не подведи нас, Беллар.

Пронзив его мрачным взглядом, Манн толчком отправил себя через залитый ярким белым светом коридор. Анри молча последовал за ним. Зенитные батареи в бою по штату подчинялись старшему помощнику, и смысла в словах капитана Анри так и не увидел. Оставалось молча плестись рядом с ним.

В боевом отсеке располагались тесные посты командиров БЧ-1 и БЧ-2. Главный калибр, и торпедное оружие. Несмотря на то, что боевой отсек представлял собой блин диаметром сто десять метров, и толщиной в пятьдесят, места внутри оставалось немного. Два грузовых шлюза были пожалуй самыми крупными помещениями в этой части корабля. Все остальное занимали разгонные камеры протонных излучателей, и здоровенные системы торпедного заряжания. Даже к боевым постам вели тесные кишки коридоров, диаметр которых едва позволил бы разминуться в них двум одетым в скафандры людям. Именно поэтому в космос никогда не брали страдающих клаустрофобией. Даже Анри, лишенный этого недуга, всегда старался быстрее преодолеть теснину технических тоннелей.

– Простите, сэр, – обратился Анри к пыхтящему впереди Манну. – не проще ли было протестировать систему из БИЦ?

– Не проще, старпом, – к своим сорока шести годам Манн располнел несколько больше, чем рассчитывали конструкторы фрегата. – несущие службу в боевом отсеке не должны чувствовать себя оторванными от остального экипажа. Ты же сам командовал БЧ-1, должен понимать.

Анри промолчал. Ему никогда не претила некоторая оторванность от остальных. Находиться в тесноте боевого отсека, означало так же находиться подальше от начальства. А еще, Анри предпочитал нести вахты в тишине, что практически невозможно, когда сидишь в заполненной людьми боевой рубке.

Длинный коридор окончился небольшим круглым люком, ведущим к боевому посту старшего торпедиста. Манн не стал пользоваться укрепленным на стене интеркомом, а открыл люк своим, капитанским ключом. У Анри был почти такой же, маленький диск, открывающий почти любой люк на корабле. Кроме капитанской каюты, и рубки засекреченной связи. Манн, кряхтя протиснулся внутрь.

– Доброе утро, Манц.

Влетев за капитаном, Анри привычно заблокировал люк, и поздоровался со вторым лейтенантом Нельсоном Манцом, командиром БЧ-2. Крупный, рано начавший лысеть Манц, своими габаритами пожалуй не уступал капитану. Они чем то неуловимо походили друг на друга, оба крупные, с грубыми чертами лица мужчины. При тусклом освещении боевого поста, Манца можно пожалуй было принять за капитанского сына. Если не обращать внимание на здоровенный, расплющенный нос торпедиста. В юности тот увлекался боксом, и это добавило к его внешности несколько специфических черт. Типа сломанного носа, и тяжелых, набитых бровей, что нависали над глубоко посаженными глазами.

При виде двух старших офицеров фрегата, Манц извернулся в кресле, и воспарил, затормозив полет у самого потолка. При этом умудрившись хлопнуть по плечу зазевавшегося оператора.

– Капитан, торпедный отсек к бою готов! Манн оглядел обоих с ног до головы, и благосклонно кивнул.

– Благодарю за службу, лейтенант! Как твои пташки?

– Третья в девятой укладке не сразу прошла тест наведения, но я с ней разобрался.

– Готова?

– Так точно, капитан! – гаркнул Манц.

– Не шуми, парень. – поморщился Манн. – И так голова болит.

– Виноват, сэр. – понизил голос торпедист.

Анри прикоснулся к теплому пластику переборки. Крошечная гравитация Метиды почти не чувствовалась, но все таки, что бы не сползти вниз, иногда приходилось чуть чуть отталкиваться от окружающих предметов. Рубка второй боевой части с трудом вмещала их четверых, особенно учитывая габариты Манна и старшего торпедиста. Большую часть ее занимали консоли операторов, и для людей оставалось совсем немного места. Направо, буквально в метре от входного люка имелся вход в гальюн, да напротив него из переборки торчал раздатчик пищевого автомата. В боевой обстановке персоналу приходилось торчать в тесноте боевого поста чуть ли не сутками. Истинная песнь минимализма. Спартанцы остались бы довольны.