Николай Желунов - Закон о тюрьмах

— Послушай лучше себя, — спокойно осадил Вик, и отхлебнул вина из своей фляги, где оно никогда не кончалось, — ты бережешь свой член, хотя конец света уже наступил, а ребятишкам, что готовятся предстать перед Господом, отказываешь в глотке воды.

Гай, весь красный, пробормотал что-то невнятное, но просунул фляги, отобранные у торговцев, сквозь прутья решетки. Дети зашевелились, загалдели, словно птенцы, они хватали фляги трясущимися ручонками, неловко откручивали крышки и жадно, обливаясь, пили теплую мутную воду.

— Помоги мне, Гай, — Вик взял одного из парализованных мужчин за ноги и потащил к Мясорубке. Мужчина замычал, руки его мелко дрожали. Гай подскочил к нему и от души, с хорошего замаха, ударил в лицо. Мужчина замер. Тогда Гай подхватил его под руки и помог Вику.

Почуяв близость живой плоти, Мясорубка загудела. Гай не любил смотреть на то, как она работает, но каждый раз не мог отвести глаз. Стальная центрифуга диаметром в метр завращалась, быстро набирая обороты, в центре ее клубились клочья красно-черной, пульсирующей субстанции, словно подсвеченной изнутри. Тело торговца детьми исчезло в ней с быстрым хлюпающим звуком.

Когда Вик и Гай отправили в Мясорубку последнего из четверых, к повозке уже ковылял Бамбула, с хрипящим от страха предводителем каравана подмышкой.

— Не убивайте меня! — еще издалека закричал предводитель, — пожалуйста, не убивайте! У меня есть деньги! Золото! Я все, все отдам вам!

Демон бросил мужчину под ноги друзьям, и тот на четвереньках подполз к Вику.

— Пожалуйста, возьмите все, только не убивайте!

— Не надо кричать, — Вик выпустил предводителю в лицо струю дыма, — кому теперь нужны твои деньги? Гай, свяжи ему руки.

— Возьмите детишек! — с готовностью воскликнул предводитель, пытаясь ухватить Вика за полу куртки. Гай пинком оттолкнул предводителя и принялся вязать ему руки, — чудные, сладенькие ребятишки! Можете делать с ними все, что вам угодно!

Вик бросил сигарету, неторопливо стянул бурнус с головы дрожащего предводителя, внимательно посмотрел ему в лицо. Предводитель был крупным, почти с Гая ростом, темноволосым мужчиной лет пятидесяти, с курчавой бородой и маленькими собачьими глазками.

— Как твое имя? — спросил Вик.

— Драхо, — с надеждой сказал предводитель.

— Драхо, — задумчиво повторил Вик, — и куда же ты вез этих сладеньких ребятишек?

— В Содом, — осклабился Драхо, — куда же еще, благородный господин?

— Значит, в Содом…

Вик продолжал рассматривать торговца, словно перед ним было какое-то интересное насекомое. Гай встретился с Виком глазами и незаметно подмигнул. Уже несколько недель они блуждали по пустыне в поисках Содома, и не могли отыскать к нему дорогу — словно легендарный город скрывала от них какая-то неведомая сила.

— Что же нам делать с этим скотом, а, брат? — медленно проговорил Вик. — Как-то не хочется просто бросать его в Мясорубку.

— Нет, брат, не хочется, — подтвердил Гай, — эта свинья не заслужила легкой смерти.

— Я слышал историю об одном педофиле. Когда его поймали родители изнасилованной им девочки, они не стали сдавать его в полицию. Они отрезали ему яйца и заставили съесть.

Лицо предводителя вытянулось, посерело.

— Я тоже знаю одну историю, — ухмыльнулся Гай, — в ней педофила посадили задницей на раскаленный стальной штырь. Гаденыш умирал дня три, и при этом так громко выл, что…

Драхо вскрикнул и отчаянно рванулся в сторону, но Гай был наготове. От удара по ногам предводитель со сдавленным рычанием покатился по песку. Хлынувшие слезы оставили на покрытых пылью щеках белые дорожки.

— Вы не сделаете этого! Сукины дети, пожиратели падали!

Несколько пинков ногами в живот заставили его замолчать.

— Выводи малышей, брат, — кивнул Вик, доставая сигарету, — Бамбула, присмотри за этим куском дерьма.

Дети, вялые и сонные, с неохотой вылезали из клетки. Похоже, Драхо угощал их какими-то таблетками, подумал Гай.

— Дядя, куда мы идем? — капризно спросила кудрявая светловолосая девчушка лет семи, закутанная в рваное одеяло.

— Совсем близко. Вот сюда, — Гай взял девчушку за руку и подвел к Мясорубке, — вы должны войти в эту круглую дверцу.

Мясорубка загудела, мигнула зловещим красным огнем, крутанулась. Девочка в страхе прильнула к Гаю:

— Это не дверца, дяденька! Я боюсь!

— Тихо, тихо, глупая, — сказал Вик, — не бойся. Знаешь, почему надо туда идти?

— Почему? — пискнула девочка.

— Потому что там твоя мама.

— Мама? — ахнула девочка, глаза ее мгновенно намокли.

— Давай, милая, лезь.

— А папа?

— И папа. Все уже давно там, только тебя ждут. Давай.

Ему не потребовались даже подталкивать девчушку — та сама нырнула в страшную крутящуюся пасть. Остальные малыши тоже поверили Вику и хоть не без его помощи, скрылись в Мясорубке. Смуглый большеглазый мальчишка, самый старший, шел последним. Увидев Мясорубку вблизи, он вдруг слабо вскрикнул и бросился бежать, но споткнулся о камень и упал. Гай неторопливо подошел к плачущему парню, бережно взял его на руки и понес к Мясорубке.

— Куда ты, дурак? — сказал он, — зачем убегаешь?

— Я не хочу, — всхлипнул мальчик, цепляясь кулачками за джинсовую куртку Гая, — пустите меня.

— И куда ты пойдешь? — терпеливо проговорил Гай, — ведь все кругом умерли. Все, понимаешь? Нет больше ни городов, ни лесов, ни полей, в мертвых морях не плавает рыба, остались только пепел и черные камни. Скоро и этого не будет. Ничего не будет.

— Неправда. Я живой. И вы тоже. Пустите меня.

Мальчик был таким легким, Гаю казалось — он может держать его на руках вечно, стоя у разверстой пасти Мясорубки.

— Зачем длить страдания, малыш? Ты знаешь, что хотели сделать с тобой эти ублюдки?

— Знаю, — заплакал мальчик.

— Ты не хочешь, чтобы все это дерьмо поскорее закончилось?

Мальчик спрятал лицо на груди Гая, плечи его содрогались от рыданий.

— Послушай меня, мальчик, — проговорил вдруг Вик, — Господь прогневался на людей и сжег этот мир к такой-то матери, остались лишь немногие, такие как ты или мы. Но это ненадолго. Знаешь, что бывает с человеком, когда он умирает? Спустя несколько дней или даже часов тело его начинает гнить, но волосы и ногти еще некоторое время растут. Вот мы и есть эти ногти и волосы, а труп человечества давно уже сгнил под слоем пепла. Мне горько говорить это, парень, но мы уже ничего не можем изменить. Не противься воле Господа. Ты ведь веришь в Бога?.. Эй, парень, слышишь меня?

Мальчик не отвечал. Он был без сознания.

— Давай, брат, — сказал Вик.

Мясорубка чмокнула, принимая худенькое тело, и погасла. Нити кровавого тумана в ее сердцевине потемнели, истончились, растаяли. Вик подошел к предводителю и взял того за подбородок: