Павел Торубаров - Дурная привычка

Тот успел сделать еще только два выстрела, один из которых, наконец-то, достиг цели. Это несколько осадило мутантов и дало нам возможность вступить в бой.

От кустов, где мы засели до собак, снова сбившихся в стаю, было метров восемьдесят. Нормальное расстояние для «Грозы». Велев Сежу прикрывать подступы, я дал очередь из автомата. Собаки, увлеченные охотой, не почувствовали нашего приближения, поэтому, в стороны они прыснули, только когда трое из них начали дергаться на земле в конвульсиях, вызванных попаданием автоматного патрона.

Три собака, оставшиеся на ногах, шустро перегруппировались и понеслись на нас со скоростью хорошего крейсера. Я не стал тратить на них заряды, предоставив это Сержу. Тот продемонстрировал завидную выдержку. Только когда первая собака прыгнула, он прострелил ей грудь и откатился в сторону, чтобы избежать встречи со вторым мутантом. Третья, немного замешкалась с прыжком и попала под мой огонь. С близкого расстояния выстрелы «Грозы» буквально разрезали мутанта пополам.

Пока я разбирался со своим противником, Серж поднялся с земли и прямым выстрелом в морду встретил собаку, которая уже успела развернуться и попыталась вторично напасть на него.

Мы огляделись. Спасенный сталкер сидел на земле и мелко трясся. В настоящий момент его жизни уже ничего не угрожало. Мутантов поблизости не наблюдалось. Аномалий, как это ни странно, тоже. Серж начал щелкать патронником дробовика, загоняя в него красные цилиндры зарядов. Я тоже набил магазины патронами. Заняло это немного времени. Когда мы закончили дозаряжаться, сталкер все еще не поднялся. Может, ранен?

Мы с Сержем двинулись в его сторону, намереваясь оказать помощь. Когда я поравнялся с телом убитого бандита, то понял, что глубоко ошибся. И понял это по двум причинам. Во-первых, на земле лежал не труп, а только плащ, который мародер скинул во время бега, чтобы не цеплялся полами за ветки и не мешал уходить от собак. Плащ упал на жесткую траву и издалека казался мне телом.

Во-вторых, спасенный нами сталкер, вдруг выхватил ПМ и трижды выстрелил мне в грудь. Расстояние до стрелка было метров пятнадцать-двадцать. С такой дистанции пули из пистолета Макарова, пусть даже модифицированного, которым пользовалось большинство ходоков, не способны пробить армейский бронежилет. Мой костюм тоже прекрасно справился с задачей. Амортизационный слой сработал на «отлично» – резкой боли, как если бы на мне была надета обычная броня, я не почувствовал, однако энергии пуль хватило, чтобы лишить меня равновесия. Я качнулся и упал навзничь.

Пока я заваливался на спину, прогремели еще два выстрела. Сразу за ними раздался мат Сержа, который не смог перекрыть даже грохот дробовика. Я приподнялся и увидел, что Серж, бросив ружье, подбежал к лежащему на земле бандиту и уже занес над ним нож, готовясь отделить черную душу мародера от тела.

– Стой! – крикнул я и поднялся, опираясь на руку. – Я поговорить с ним еще хочу.

– Это вряд ли получится, – проворчал Серж, но нож убрал.- Иди, сам погляди.

Я приблизился. Да-а-а-а… Разговор с бандитом представлял определенные трудности: грудь незадачливого киллера справа был прострелена картечью в нескольких местах. Очевидно, Серж стрелял не целясь, и основная масса заряда ушла в сторону, иначе от бандита сейчас вообще бы ничего не осталось.

Мародер – совсем еще пацан – лежал на земле, захлебываясь кровью. Из ран со свистом вырывалось поверхностное частое дыхании и выносило с собой кровавую пену. Бледность, залившая лицо бандита, стремительно превращалась в пепельный цвет, зрачки мародера были настолько широки, что за ними не было видно радужки, глаза испуганно бегали, переводя взгляд с меня на Сержа и обратно. Короче, сразу было ясно, что парень нежилец. Вопрос, успеет ли он рассказать что-нибудь ценное, прежде чем покинет этот грешный мир, оставался открытым.

Я заглянул в безумные глаза умирающего и прочитал в них страх. Страх расстаться с жизнью здесь и сейчас. Подло, конечно, пользоваться таким моментом, но, как говорят иезуиты, «цель оправдывает средства». Мне до зарезу любопытно было, почему мародер решил нас прикончить после того, как мы вытащили его из пастей слепых псов.

– Парень, ты слышишь меня? – я наклонился к умирающему. – Я могу помочь тебе.

Взгляд бандита стал осмысленным. Мародер протянул руки, с неожиданой силой вцепился мне в костюм и подтянулся, пытаясь что-то прохрипеть. Только вместо слов изо рта у него вывались ужасные булькающие звуки, смешанные с алой пеной. Струйки крови стекали с углов рта, заливая потрепанную сталкерскую куртку.

– Скажи, почему ты хотел убить нас, и я помогу тебе. – я достал кинжал, и глаза страдальца испуганно заметались, будто птица в силке. – Иначе я прирежу тебя как свинью. Выбирай.

Парень судорожно замотал головой и еще крепче вцепился в меня. Было ясно, что он расскажет, если сможет, все что знает. Вот, только я помочь ему не смогу. Умирающий, наверное, и сам об этом догадывался, только гнал от себя эти мысли, цепляясь за последнюю надежду.

– Почему ты хотел убить нас? – повторил я свой вопрос. – Мы же спасли тебя!

Бандит что-то попытался сказать, устремив безумный взгляд мне в глаза, но не смог, закашлялся и вместе с кашлем выплюнул пригоршню алой крови. Потом он повторил свою попытку, и опять неудачно. Наконец, с третьего раза, сквозь кашель и хрип я разобрал: «ПДА» и «контракт». Опять это слово! Я схватил компьютер мародера. Он был заблокирован. Попытавшись активировать систему, я наткнулся на требование пароля. Да что же такое!? Опять с меня требуют код! У, железяка чертова!!!

– Код! Какой код?! – проорал я в лицо умирающего и встряхнул тело. – Говори, твою мать!

Бандит был безучастен к моим выкрикам. Дыхание его стало прерывистым, глаза закатились. Пальцы мародера свела судорога, он издал последний вздох, больше похожий на всхлип, и обмяк.

Я бессильно опустился рядом с мертвецом. В руках у меня был компьютер, в котором хранилась важная, я это нутром чувствовал, очень важная информация, но у меня не было к ней ключа. В ожидании гениальных решений, которые должны были озарить мою светлую голову, я уставился в померкший экран ПДА. В нем, как в темном зеркале отражалось мое искореженное бессильной злобой лицо и небо Зоны, казавшееся в экране черным. Из раздумий меня вывел Серж.

– Крохаль! – голос сталкера звучал на редкость сладко, будто лезвие медом смазанное. – Когда кончишь собой любоваться, помоги мне, ладно?

Я поднял глаза на напарника. Тот зажимал рукой простреленное правое плечо. Я сунул компьютер в карман, поднялся, прошел два шага и встал на колени возле раненого. Потом осторожно отвел его пятерню от раны и принялся осматривать повреждения.