Илья Новак - Нашествие

Как показалось Сотнику, блондин их троих совсем не боялся. Трудно, конечно, понять, какие эмоции владеют человеком, если тот связан и с кляпом во рту, но в глазах серого не было страха.

Оставив внизу Багрянца, Игорь с мальчишкой забрались на чердак. При этом гордый Хорек делился с командиром своим и правда богатым опытом передвижения по всяким развалинам, новостроям и недостройкам. Улегшись на целом куске пола, они стали наблюдать за лагерем чужаков. Игорь снял с плеча ремень АКСУ, положил автомат рядом.

Серые ужинали, сидя на корточках вокруг костра, с мисками в руках, мясо они брали руками, шумно жевали и чавкали. Четверо часовых прохаживались вдоль ряда щитов, на крыше один сидел, свесив ноги с края, и тоже ел из миски, которую передали наверх, другой маячил у него за спиной.

— Беспечные они какие-то, — пробормотал Игорь. — Днем один из них пропал, они округу обыскали — и успокоились. Хотя посты дополнительные выставили, раньше на крыше только один дежурил, а под щитами — двое. Но все равно… может, потому что лагерь окраинный? Да и вообще это просто связисты.

Хорек спросил:

— Сотник, батя может еще в живых быть или нет?

— Откуда я знаю?

— Значит, мертвый он? Мертвый, да?

Игорь повернулся к мальчику.

— Я просто не знаю, Хорь.

— Но может или не может?

— Шанс на это есть, конечно.

Хорек опустил голову, ткнувшись лбом в пол, сказал глухо:

— Это ты чтоб меня успокоить говоришь.

— Нет, — возразил Игорь. — Я же не нянечка тебе в детском саду, чтобы успокаивать. Чужаки не всех подряд убивают. Не знаю, зачем им пленники, но твой отец может быть у них в плену. Это даже скорее всего так.

Мальчишка вскинул голову. Ко лбу его прилипли цементные крошки.

— Правда? Почему «скорее»?

— Ты ведь не видел, как его убивали, видел только, как в тачанку кинули. Ну так с чего им его после убивать? Раз уж они его куда-то повезли в тачанке, а?

— Тогда можно его спасти! Ты мне поможешь, Сотник?

— Помогу, — серьезно ответил Игорь. — Позже — помогу. Но надо, чтобы для этого возможность появилась. Надо в город вернуться, осмотреться, понять, что происходит, допросить того серого, все выяснить, собрать разведданные… Для этого надо быть терпеливым. А ты нетерпеливый. И плохо слушаешься приказов.

— Я хочу слушаться, честно, — заверил мальчик. — Только трудно. Но я буду стараться. Клянусь, Сотник! Ты командир, а я солдат. Разведчик-десантник… нет — диверсант! Есть же такие?

— Есть. Сейчас смотри внимательно, как с автоматом надо обращаться. Это переводчик огня, то есть предохранитель, нижнее положение — «одиночные», среднее — «автоматический». Вот так затворную раму на себя тянешь… отпускаешь, чтобы патрон в ствол загнать. Дальше целик с мушкой совмещаешь. На прицельной планке есть риски, видишь? Ставлю на «П», то есть постоянный прицел, больше здесь не трогай. Еще запомни: в магазин обычно заряжают каждый пятый с конца патрон трассирующий, чтобы видеть, что патроны заканчиваются. Магазины я проверил…

Пока он рассказывал и показывал, набежали тучи, и быстро стало темнеть. Зеленые молнии все чаще посверкивали в вышине, а ниже с треском проскальзывали обычные, белые.

— Дождь будет, — сказал Игорь. — Это и плохо, и хорошо… Ладно, ты уже не слезай, лежи здесь до начала операции. Я тебе куртку языка наверх брошу, накроешься, если польет.

— Долго лежать? — спросил Хорек.

— Долго.

— Скучно здесь, что мне делать?

— Ты диверсантом хочешь стать или нет? Помнишь, что я про разведданные говорил? Мы чужаков изучить должны. Вот лежи и наблюдай за их лагерем. Как часовые перемещаются, с каким ритмом, чем серые вообще там заняты. Видел, женщины среди них? За ними тоже смотри — раньше мы ведь женщин не видели. Так же они себя ведут, как мужчины, или иначе как-то? Еду вроде мужик готовил — может, у них вообще нет какого-то распределения обязанностей между полами? Или есть? Вот и наблюдай. Все запоминай, обязательно, потом расска… потом доложишь. Приказ ясен?

— Ясен! То есть — слушаюсь! Наблюдать, доложить…

— Вот так вот. Все, дежурь, только куртку не забудь подхватить, когда снизу брошу.

Вскоре стемнело окончательно, и чужаки зажгли по периметру лагеря светильники — стеклянные полусферы на шестах. Внутри полусфер клубился синий свет, хотя непонятно было, что его испускает.

Они прождали еще три часа. Чужаков в лагере стало почти не видно, они убрались в шатры и разошлись по комнатам мотеля, хотя часовые никуда не делись: четверо постоянно прохаживались вдоль щитов, иногда покидали периметр и обходили мотель, пара дежурила на крыше. Костер прогорел, большая россыпь углей алела между конусами шатров. В темноте Сотник не рисковал подниматься наверх, но они с Хорьком пару раз тихо переговаривались через дыру в потолке на той стороне здания, которая не была видна из мотеля.

После того, как часы показали двенадцать ночи, из лагеря, раздвинув щиты, вышли пятеро. Игорь с Павлом замерли, осторожно выглядывая из-за обломков. Серые, освещая путь парой синих светильников, направились к наблюдательной башенке на краю полигона. Вскоре они вернулись — то есть возвратились двое со светильниками и трое тех, кто дежурил на вышке, а ушедшая туда троица осталась. После смены поста из лагеря больше никто не выходил, и спустя еще час, отдав Багрянцу последние распоряжения, Игорь взял кусачки с плоскогубцами, оружие и пополз от ресторана к воротам, возле которых стояла будка охранника.

В небе грохотало, молнии пронзали тьму все чаще, но дождя пока не было. Игорь миновал ворота, но и за ними не рискнул встать, даже подняться на четвереньки — двинулся дальше вдоль ограды, пока мотель не остался далеко позади. Теперь здание находилось почти на прямой линии между Сотником и рестораном.

Необычная энергетическая буря крепчала, зеленые молнии вспыхивали вперемешку с белыми, землю заливал призрачный свет. Иногда они полыхали одновременно, а иногда словно переплетались, образовывая гигантские виноградные лозы.

Игорь стал кусачками кромсать нижнюю часть сетки-рабицы, закрепленной на бетонных столбах, и отгибать проволоку плоскогубцами. Когда получилось достаточных размеров отверстие, пролез в него, пополз наискось от ограды — прямиком к задней стене мотеля. Там часть окон была темной, а в некоторых горел свет. Ближе к правому, дальнему от ограды краю здания виднелась пожарная лестница, та самая, по которой наверх забрался Багрянец, чтобы следить за осматривающим здание ресторана Сотником.

Молнии полыхали все чаще и были они все длиннее, ярче, ветвистей. Всякий раз тучи наливались тяжелым мертвенным светом. Во время вспышек они казались огромными и твердыми, будто затянутые темным мхом камни, тысячи валунов, сросшихся в огромные груды, которые зависли высоко в небе. Еще немного, еще одна бесшумная зеленая молния — и на землю обрушится камнепад.