Николай Степанов - Змеиный король

— Вам удавалось колдовать по ту сторону Врат?

— Это произошло во время нашествия чужаков, когда они вместе с собой принесли часть этого мира, — пояснил кархун. — Сначала вытащил себя из-под руин казармы, а потом спасся из застенков, когда волшебники решили меня устранить, как опасного свидетеля.

— А в Жарзании как оказались? — захотел уточнить Анвард.

— Это отдельный разговор. Сначала просто стремился снять с себя ложное обвинение. А потом встретил двух красавиц и решил им помочь через Врата перебраться. Не успел заметить, как и сам тут оказался. Сейчас собираюсь обратно на Инварс, думал и их с собой забрать, если пожелают.

— Не хотелось вас расстраивать, уважаемый, но пути на ту сторону временно закрыты. Я полагаю, заговорщики специально совершали вылазки в завратную реальность, чтобы тамошние власти приняли соответствующие меры. Теперь все Врата заблокированы со стороны Инварса.

— Надолго? — спросил Тич.

— Пока не произойдет прорыв.

— Что еще за прорыв?

— Я и сам точно не знаю. Должны образоваться какие-то дыры между мирами. Некоторые считают, что откроется беспрепятственный доступ на другую сторону. При этом довольно обширные зоны, прилегающие к Вратам там, на Инварсе, будут находиться под властью природных законов Жарзании.

— То есть полное раздолье для здешней магической знати?

— Именно. Они этим как раз и собираются воспользоваться. Планируются грабежи, захват невольников и прочее.

— И куда смотрит власть? Насколько я помню, есть соглашения…

— Со смертью кронмага Франуга в Жарзании наступили тяжелые времена. Центральной власти практически не существует. В стране беспорядки, с восточной провинции на столицу идут войска Мугрида, восстание в Сиргалии, Бирзань замучили разбойничьи набеги, в большинстве округов местные вельможи практически уничтожили торговое сословие. Так что сами понимаете.

— Раскудырная сила! Вот угораздило попасть… А как же туристы? Хоть кого-то успели переправить? — Тич прекрасно помнил о двух группах, находившихся в замке Оршуга.

— Отправили только тех, кто находился в Девятиграде. Другие почти все остались в Жарзании.

— Пленниками?

— Тем, кто находился в Дамутории и в Жарзании, повезло. Про остальных ничего не знаю.

Они проговорили до самого обеда. Потом к Анварду прибыл посыльный от Вирлена. В дом вождя они отправились вдвоем.

— Тич??? — Первой в холле особняка им попалась Мадлена. — Ты как здесь оказался?

— Соскучился по вам, дамы. Вот и пришел повидать.

— Но ты же…

— Мне тогда не удалось скрыться незаметно. Да еще один тип опознал не вовремя.

— Но мы же тебя не видели!

— Нас разделили. Вы пошли с Оршугом, а меня повели в другую сторону.

— Извини, мы правда не хотели тебе неприятностей.

— Да ладно, — махнул рукой волшебник. — Чему быть — того не миновать. Вы-то сами как?

— Нормально. Пойдем к Веронике. Она должна тебя видеть.

Журналистка увела парня, а Анвард направился прямиком в кабинет вождя.

Андрею стало намного лучше. Он уже твердо стоял на ногах, и после целого часа обследований лекарь вынужден был отменить постельный режим. Врачеватель видел перед собой абсолютно здорового человека, который еще позавчера балансировал на краю могилы.

— Очень нетипичный случай, — сообщил доктор Церзолу. — Я надеялся, что он только через неделю сможет ходить, а тут… Ничего не понимаю. Вождь в полном порядке!

Кроме змеиного короля в кабинете находились Пранд, старейшины и несколько человек из совета избранных, в числе которых был и Дренг. Торговца усадили за стол напротив Вирлена.

— Приветствую вас, Анвард. Мне сказали, вы здесь представляете интересы кронмага?

Визит купца носил статус официального, поэтому Фетрову опять приходилось выступать в украшенной двумя черными жемчужинами короне. Впрочем, Андрей стал спокойнее относиться к этому аксессуару, воспринимая его просто как часть сценического костюма типа своего циркового черного плаща.

— Вот мои бумаги. — Купец положил письма с печатью повелителя Жарзании.

— Чего ждет от нас его магичество? — Фетров лишь мельком взглянул на бумаги.

— Сейчас повелителю требуется поддержка каждого подданного, а на сумеречных вархунов он надеется особо.

— Наш клан никогда не вмешивался в большую политику, — вклинился в разговор Дренг. — Зачем помогать неудачнику?!

— Уважаемый, перебивать гостя — признак дурного воспитания. К тому же он является посланником повелителя той страны, где мы проживаем, — сделал замечание змеиный король. — Если вы не в силах сдерживать свой язык, наберите в рот воды. Иногда помогает.

— Вождь не может давать указания избранным, — вспылил несостоявшийся глава сумеречников. — Вы попираете наши обычаи.

— Все одновременно или какой-то конкретно? А что, в нем прямо так и сказано, что нельзя указывать зарвавшемуся типу на недопустимость хамства в обществе приличных людей?

Церзол собирался вмешаться в разгорающийся конфликт, но фокусник жестом остановил старейшину. Ему порядком надоели наскоки этого типа.

— Вирлен, не забывайтесь! Вы оскорбляете избранного, который имеет право любого из присутствующих здесь вызвать на поединок.

— Ну и что? — спокойно ответил Андрей. Он повернулся к торговцу и негромко произнес: — Прошу прощения, уважаемый. Некоторые просто не могут жить без дрязг.

— Повелитель, вы оскорбляете меня при посторонних?!

— Дренг, а тебе не кажется, что своим поведением ты позоришь весь клан сумеречных вархунов? В Жарзании поднимается великая буча, а ты в это время занят только тем, чтобы выместить обиду за то, что ценой гибели наших молодых бойцов не удалось дорваться до власти!

— Кто бы говорил! — вскочил Дренг. — По вашей милости, между прочим, погибло более двух десятков парней.

Это был удар «ниже пояса». Андрей приложил немало усилий, чтобы не броситься на наглеца. Он с громким хлопком опустил руку на стол.

— В память о них я и стал правителем Гюрограда. И приложу максимум усилий, чтобы в будущем погибало как можно меньше наших людей. Один раз, по-моему, я это доказал. А что ты сделал для клана? Кроме лишенных смысла призывов отомстить за смерть Гарнога и прочей напыщенной болтовни, я ничего толкового от тебя пока не слышал.

— Зоревиков необходимо наказать! Ни одно преступление не должно избежать возмездия. Особенно это!

— Кто сказал, что вождя убили зоревики?

— А слов и не нужно. Нож, которым его зарезали, и труп убийцы говорят сами за себя, — не отступал Дренг.

— Ну да, они разве что записку следующего содержания на месте преступления не оставили: «Специально для Дренга сообщаем: Гарнога убили мы, зоревики». Ты бы поверил?