Вадим Еловенко - Пастухи на костылях

Он знал, что случится после доклада сделанного на следующей недели и что уже сейчас государственные аналитики готовятся заработать на мировом экономическом кризисе. Деньги они сделают. Деньги у страны будут. Главное не дать их спустить никуда кроме нужного для выживания русла. Главное не дать их разворовать и не дать до них добраться тем, кто может попытаться сменить режим в стране. Если неореволюционеры и придут к власти они получат нищую разваленную страну. Чтобы недовольство народа позволило ему, потом вернуться к власти в новом качестве действительно Спасителя. Никакие призывы к морали не подействовали бы на Илью в те дни. Он считал, что на тот момент только он способен вытащить страну из наступающего катаклизма, и никто другой просто не потянет такую задачу. А раз так, то пусть уж лучше обрушится все сразу, чем растягивать агонию. Как говорили в институте развития из развалин стимулируемая цивилизация поднимается быстрее, чем после медленного затухания. Медленное затухание приводит к незаметному привыканию к положению населения. И оно уже через два три поколения не помнит своих достижений. А вот если развал и начатый подъем занял незначительный промежуток времени, то в течении поколения все будет поднято и результаты будут превышать предыдущие достижения. Может именно это имели ввиду другие «друзья» которые были им совсем не друзья, стараясь вести цивилизации через серии шоковых терапий, в отличие от развития их оппонентами общества потребления манной кашки.

От скептических размышлений Илью оторвал вошедший секретарь с чаем и простыми бутербродами с сыром. Поблагодарив его, Богуславский сказал:

— Прибудет начальник Службы немедленно его ко мне. Сразу же.

— Он прибыл. Они с начальником вашей безопасности в беседке во дворе что-то обсуждают.

— Зови его сюда. Прокололся на чем-то стервец вот и не спешит на доклад. И я даже знаю на чем он прокололся.

Начальник Службы вошел спустя десять минут и секретарь плотно прикрыл за ним дверь, справедливо ожидая взрыва Богуславского, которому уже надоели вечные проколы Службы. Но Богуславский задав вопрос «Ну и что у вас?» и получив на него неопределенный ответ «Решаем вопрос», только скептически улыбнулся и уточнил:

— Вы и его упустили?

Начальник Службы, держа в побелевших пальцах папку с документами, ответил:

— Мы потеряли двенадцать человек, еще семеро тяжело ранены. Путник уже в Финляндии. Сейчас им занимаются наши сотрудники там. Они дополнительно проинструктированы больше не пытаться задержать и уничтожить его на месте обнаружения.

— Отставить. Пусть живет. — Спокойно сказал Богуславский. Поясняя свое решение, он процедил: — Не будем начинать виток смертей. Сергей мне рассказывал, что Андропов на этом уже прокололся. Они ведь тоже немало о нас знают. И уж точно побольше, чем мы о них.

— То есть за наших бойцов вы не позволите отомстить?

Вопрос поставил Богуславского в тупик. Он сам был проводником воли «око за око, зуб за зуб», да так чтобы неповадно было. И не отомстить за «своих» было для него тяжелейшим решением. Он нашел простой компромисс:

— Сунется к нам сюда — уничтожайте. Если будет сидеть за границей, пусть сидит. — Пользуясь своей методикой прерывать, чьи либо возмущения внезапным вопросом Богуславский спросил: — Что с их точкой эвакуации?

Начальник службы ответил:

— Под контролем полным. Три раза уже наблюдали их эвакуационные транспортники. Все надеялись, что мы подпустим к точке кого-нибудь. Канал их связи нами перекрыт полностью. Использование его в наших целях сразу же стало невозможным. Довольно быстро они определили, что мы «читаем» всю корреспонденцию. Дешифровка уже полученного дается тяжело, но результаты есть. Они используют какой-то синтетический язык, и по нашему мнению это нечто среднее между языком «друзей» и английским. Отсюда свои сложности. Но мы их преодолеваем, подключили к работе математиков и лингвистический институт. Успехи уже есть. С шифровкой, когда определили ключ, было легко, но вот чужой язык, не зная аналогий и не имея ни одного живого носителя языка нереально разобраться до конца. Смогли только связать некоторые их сообщения и действия. Один из случаев попытки приземлится транспортному судну, нами был полностью предсказан. С точностью до минуты.

Эти успехи не радовал Илью, но он все-таки кивнул благосклонно. Отвлекаясь от этой темы, Богуславский спросил:

— Вы уже приступили к намеченным мерам в связи с будущим докладом?

— Конечно. — Сказал Начальник службы. — В нужный день страна будет под полным контролем. Беспорядки будут предотвращены.

— Даже в Москве? — с сомнением спросил Илья.

— Особенно в Москве. Если что-то серьезное начнется, будем действовать по порядку. Отключим метро. Изолируем районы. Блокируем и вывезем в полевые лагеря участников. Питание в лагеря будет вовремя доставляться с армейских складов.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Но включите в план мероприятий введение особого положения в стране с комендантским часом и закрытием границ. — Сказал Илья.

— Уже сделано. В день доклада пакеты вскроют все кому это положено.

— Как настроение в армии?

— Верна. Абсолютно. Вы их перевели в статус привилегированного сословия, так что можете на нее рассчитывать. Флот так же.

— С трудовыми войсками что?

— Будут верны. Они ведь хотят жить в этой стране, а я, зная детали вашего обращения, могу с уверенностью сказать, что после него они захотят жить здесь еще больше.

— Хорошо. Этих мы не тронем, но следующую эмиграцию будем отсеивать по необходимым стране специальностям. Каждый принятый эмигрант должен заранее будет иметь место работы. Организация такого процесса и вас коснется тоже. Контроль трудовых армий так и останется на вас.

Расставаясь с начальником Службы, Илья не поленился записать мысли возникшие у него в разговоре с тем в свой ежедневник. Памяти он не доверял.

Александр Павлович прямо с самолета был встречен своими сотрудниками и в их сопровождении направился на «объект». Через полчаса езды по широкому шоссе их кортеж свернул на заасфальтированный проселок и, миновав несколько полей, неторопливо въехал в самую странную деревню, которую видел на своем веку Александр Павлович.

Когда машины остановились, он вышел и с удовольствием вдохнул теплый наполненный запахом цветущих трав воздух. Попросил спутников, разговорившихся после поездки замолчать и со странной улыбкой оглядываясь, сказал:

— Тихо-то как. Благодать.

— Это пока. — Заверил его руководитель проекта. — Через три дня сюда въедут первые жители. Комиссия все дома приняла. А государство реализовало их еще зимой. Когда тут только чистое поле было.