Саймон Кларк - Кровавая купель

– Мы немножко торговали с людьми из Хармби, пока не стало столько гапов вокруг. У них там большие сады и ульи.

– Когда наладим жизнь, это как раз будет то, что мы должны делать, – ответил я. – Торговать с другими общинами. Ты только подумай: мы просто кучка детей без опыта и знаний, и нам надо построить цивилизацию с нуля. Как ты думаешь, когда у нас снова будет программа космических исследований?

– Надеюсь, никогда. – Шейла наклонилась, прижавшись к моим ногам, и смотрела в огонь. – Наверное, теперь мы сможем жить более простой жизнью. Знаешь, как раньше племена краснокожих. Если тебе тепло, еды хватает и… и если есть кто-то, кого ты любишь и кто любит тебя, – этого достаточно.

– Хотелось бы мне сказать, что ты права. Но ты знаешь, как в природе волка – выть на луну или в природе ласточки – лететь на юг, так и в природе человека есть что-то, заставляющее исследовать, колонизировать, развиваться. Мы не успокоимся, пока не разберем вселенную на части, как часы, и не поймем, почему она тикает. Потом мы захотим понять, как построить новую. Конечно, убрав все недостатки.

Она смотрела на меня пристально, черные длинные волосы падали ей на грудь.

– Почему ты так говоришь. Ник? Почти все время ты такой же, как другие ребята, но вдруг иногда говоришь так, будто знаешь что-то, чего мы не знаем.

Я рассмеялся:

– Не обращай внимания. Я начинаю говорить, как Дел-Кофи.

– Кто?

– Да так, один яйцеголовый там, дома.

– У тебя еще кто-то есть там, дома, Ник? Я имею в виду – кто для тебя что-то значит. Я знаю, что я…

– Внимание! Всем заткнуться и слушать! – крикнул Мозаика. – Док связался по радио с Дублином. На них напали, и они говорят, что это самое крупное нападение из всех, что были.

За тридцать секунд в радиорубку набились все, кто мог влезть. Док сидел на столе, глядя на переключатели передатчика, будто видел в них, что происходит на том конце. Из динамика на фоне треска слабых помех ясно звучал голос:

– Планета Земля, говорит Дублин. Приветствуем вас на гигантском спектакле. Иисус, Мария и Иосиф, эти парни укрыли собой всю местность! Итак… мы включили прожектора, и видно, что они… они вроде лезут на изгородь.

Док сказал специально для меня:

– Дублинский лагерь устроен в тюрьме. Там примерно тысяча ребятишек. И вооружены они лучше всех других. – Он нарисовал в воздухе один квадрат в другом. – Наружная граница – это высокая колючая проволока. Потом идет внутренняя бетонная стена высотой в тридцать футов.

Быструю речь Дока перебивали слова из динамиков – это другие общины спешили со словами ободрения.

– Удачи вам, Дублин, – сказал девичий голос с немецким акцентом.

Потом голос с произношением английской частной школы:

– Держитесь, парни! Задайте этим гадам перцу. И снова Дублин:

– Шейла здесь? Я как-то обещал ей прогулку при луне по старому Дублину. Она еще помнит?

Шейла покраснела:

– Конечно, помню, Джоно. Ты там поосторожнее, слышишь?

– Пошли мне воздушный поцелуй, милая, и я тебе достану кусок Обманного Камня… Господи, вы слышали только что?

Это прозвучало как взрыв помех.

– Мы стрельнули по ним из гаубицы. Она выкосила в толпе целую просеку.

Будто радиопостановка. Мы принесли стаканы и жареных цыплят и слушали. Только это было взаправду. Тысяча человек, ни одного старше девятнадцати, вели битву с противником, который больше не был человеком.

– …это пулеметы, – сказал голос с мягким ирландским акцентом. – Мне видно в окно… пули как искры летят с крыши у меня над головой… туда, в темноту. Даже целиться не надо… Стреляй в ту сторону – и нельзя не попасть. Их там тысячи… Они стали накапливаться сегодня днем. Раньше они уже это делали, но рассеивались, сегодня в первый раз… выстрел! Это опять гаубица. А теперь мы выкатываем к воротам танки. Они будут стрелять в упор через проволоку…

Из динамика раздался треск стрелкового оружия, и снова грохот больших пушек, как взрыв помех. Я оглядел лица людей в комнате. Они ловили каждое слово. Это не была жажда крови. Каждый взрыв был заверением, что мы тоже можем выжить.

Шли часы. Приносили еще еды и питья. Иногда мы криками приветствовали сообщение ирландца об очередном успехе. Они были уверены в себе, сидя в безопасности за тридцатифутовыми бетонными стенами. И мы тоже ощущали собственную безопасность. Хотя я, когда выходил отлить, видел, как шатаются беспокойно Креозоты по полю, будто как-то знают, что происходит в Ирландии.

– Ник, ты прослушал! Ребята в Ирландии вывели огнеметы! – У Мозаики была в руках обгорелая палка. – Они их сегодня поджарят!

– Теперь мы повесили ракеты на парашютах. Все осветилось, и я могу вам описать эту сцену… – Спокойный голос пресекся. Когда он заговорил снова, все ощутили, что голос изменился. В нем было почти что недоумение. – Мы положили сотни этих таких-растаких. Они все еще идут. У них не хватает соображения это бросить… Вот опять танки… Постойте… Стойте! Танки идут к воротам! Наши парни отступают! Святая Мария, они даже не останавливаются подобрать оружие! А, черт! Теперь я вижу, что там… Психи прорвали изгородь слева от меня. Они вливаются, как наводнение… Давайте, давайте… Вот. Мы закрыли ворота в стене. Теперь этим гадам только крылья отращивать, чтобы перелететь.

Из динамиков снова донесся треск автоматов и винтовок. Мы перестали есть. Важно было только одно: услышать следующее слово мягкого ирландского голоса.

К одиннадцати треск перестрелки был так же густ. Дублинцы стояли на стенах тюрьмы, стреляя почти в упор в Креозотов, которые лезли на бетонные блоки, как упершийся в волнолом морской прилив.

То, что их вело, не давало им отойти, даже когда их полили горючим и бросили сверху горящую ветошь.

– Боже мой… я рад, что вы можете это только слышать. А не нюхать. Пламя почти в сорок футов высотой… Вонь невероятная… Психи все еще прут. Их тысячи, они выходят из тьмы и просто… просто бредут в пламя.

Я видел их внутренним взглядом. И я знал, что Креозоты не будут творить бессмысленного массового самоубийства. У них какая-то стратегия, и они будут ее держаться. У меня похолодело в груди.

Чья-то рука скользнула под мою. Шейла подняла глаза, лицо ее было серьезно. Она глядела на динамик.

Голос ирландца звучал теперь тусклым и далеким. Как компьютер, объявляющий посадку на самолет:

– Стрельба продолжается. Пошли минометы. Психи нам облегчили задачу, они подошли ближе.

Я слушал и видел внутренним взором наступление Креозотов. Они шли по собственным мертвецам. Погибали, и по ним шли следующие. Я знал, что они сделают: построят насыпь из трупов у стены и взойдут по ней.