Вера Чиркова - Особый агент

-Доктор, пройдемте в мой кабинет? - Решив не начинать с ней разговора при докторе, вежливо предлагаю Тормелу.

-Да я собственно, только хотел вам сказать, что мать Руиза согласилась ухаживать за ним, только боится, что сын этого не захочет. Он с ней не желает общаться, обвиняет в том, что она оставила его без наследства.- Объясняет доктор, но я чувствую, что он чего-то не договаривает.

-Я знаю эту историю,- киваю головой,- но ведь Руиз сейчас не в состоянии протестовать. Тем более, я считаю, что обижается он несправедливо, и собираюсь поговорить с ним на эту тему, когда он выздоровеет.

-Кстати, - вздыхает доктор, - когда он выздоровеет, если конечно это произойдет, он будет совсем другим человеком. Об этом я и хотел вас предупредить. Вряд ли он сможет делать для вас ту работу, что делал раньше. То есть, в умственном плане он будет на уровне тагларца. Поэтому, если хотите, я могу забрать его. При доме вдов есть благотворительная больница, где я работаю на общественных началах, там ему будет хорошо.

Все понятно. Отделавшись от Руиза, я, по замыслу доктора, на радостях отвалю больнице круглую сумму, и все будут довольны. Только дело в том, что я не могу отпустить Руиза от себя. Пока не могу. Он слишком много знает, и допустить, чтобы он начал разбалтывать мои секреты, даже если это и примут за глючный бред, я не имею права.

-Знаете, доктор, - с притворной обидой говорю Тормелу, поднимаясь вместе с ним по лестнице - я никогда не смогу с ним так поступить. Ведь я выкупил его из плена, и относился к нему, как к родственнику. Нет, я хочу, чтоб он спокойно выздоравливал здесь, а потом найду ему работу по способности. И спасибо, что рассказали про больницу, я сейчас же выдам вам чек, и вы купите для больных все необходимое.

Смущенный доктор что-то бормочет про неправильное толкование его слов, но я уже направляюсь к кабинету за чеком. И тут из кухни доносится сдавленный вскрик, и глухой удар упавшего тела. В три прыжка преодолев лестницу я оказался у двери и, распахнув ее, сразу увидал Фарину, ничком лежащую около стола. Несколько самых страшных предположений мгновенно вспыхнуло в моей голове.

Все в груди сжималось от боли, когда я осторожно переворачивал женщину лицом вверх. Однако следов крови нигде не видно. Рыча команды своему мику, срываю с себя браслет и спешно надеваю его на руку Фарины.

-Пустите, пустите меня! - Выкрикивает, пытаясь протиснуться между мной и столом, подоспевший Тормел.

-Не мешайте доктор! - прикрикнул я, осторожно поднимая Фарину на руки.

Если мику сейчас не поможет, то уж доктор с его голым энтузиазмом и подавно. Пока я нес кухарку наверх, доктор, возмущенно пыхтя, бежал за мной, тщетно пытаясь протестовать. Но я уже видел слегка порозовевшие щеки женщины, к тому же мику сообщил, что у нее обыкновенный обморок. Только одно волновало меня, не сломала ли она себе что-нибудь, когда падала. Но и на этот вопрос сейчас ответит мику. Когда я уже заносил Фарину в свободную комнату, в коридор выглянул Трик. Увидав у меня на руках безжизненное тело матери, изобретатель побелел и охнул.

-У нее просто обморок!- Грозно взглянув на него, рявкнул я на него, кладя приходящую в сознание кухарку на кровать, - Иди в свою комнату, Рикен!

Однако, услышав мои слова, Фарина вдруг распахнула потемневшие от боли глаза и всхлипнула:

-Рикен?! Рикен, сыночек!

Только теперь я уразумел, что чёртов изобретатель провел меня, как мальчишку. Рикен - это, скорее всего, его детское имя, ласковое материнское прозвище. А Трик ринулся на этот зов и, оттолкнув оторопевшего доктора, склонился над ней.

-Мама, мама! Успокойся, все хорошо, я здесь, я с тобой!

-Рикен, это ты? - Растерянно бормотала Фарина, всматриваясь в незнакомые черты.

Трик в отчаянии обернулся ко мне, и я, обреченно махнув ему рукой, плюхнулся в кресло. Воссоединение матери и сына - единственный светлый момент в череде предательств и покушений, обрушившихся на меня за последние дни, и я не желаю лишать себя удовольствия наблюдать за этим со всеми возможными удобствами.

А о том, как разрулить эту ситуацию, я подумаю немного позднее. Трик, правильно понявший мой жест, немедленно нажал обе кнопочки за ушами и рывком снял чужую внешность.

-Это я мама, это я, посмотри!

Следующие полчаса были настолько заполнены всякими сентиментальными штуками вроде слез и смеха одновременно, перемешанных с аханьем, поцелуями и воспоминаниями, что заполнили мою потребность в таких эмоциях на три месяца вперед. Наконец Трик вспомнил обо мне и докторе, и, повернувшись к нам, виновато сказал:

-Простите меня, я не мог сдержать себя в руках, когда увидел что мама без сознания.

-Ничего,- съязвил я, - это уже не имеет значения. Осталось только сообщить всем остальным в королевстве, и завтра, ну в лучшем случае послезавтра, нас казнят вместе, и теперь уже не на экране!

Трик пристыжено опустил глаза и начал краснеть. Ну и парня вы воспитали, госпожа Фарина! Хотя, не знаю за что, но мне он определенно нравится.

-Но мы же никому не скажем, правда, мама?!- с надеждой оглянувшись на мать, пробормотал он.

-А советник Эзарт вовсе не вас имеет в виду, Трик!- с горьким вызовом заявил Тормел. - И не вашу маму! Он имеет в виду меня! Это ведь я, по вашему, побегу сейчас докладывать королю, не так ли, Эзарт?

-Ну почему сразу докладывать?!- пожимаю плечами - Просто есть поговорка, секрет, который знают трое, уже не секрет. А нас уже не трое, а пятеро. Любой может проговориться. Тем более, если не умеет скрывать свои эмоции.

-Простите меня, советник! - Фарина уже сидит на кровати, опершись о стену. - Я плохо о вас думала, в этом моя вина! Но попробуйте нам поверить! Я много лет знаю доктора Тормела, и могу поклясться за него, как за себя! Он не способен выдать чужую тайну!

-Да он только за вчерашний день мне две чужие тайны выдал! - устало ворчу я. - А вам еще за своими эмоциями следить придется, Фарина! Ведь если кто-нибудь заметит такую улыбку на вашем лице, какую вижу сейчас я, что он подумает?

-Только одно, что женщина слишком быстро утешилась! - резко отрезает она. - А на такие домыслы мне наплевать! Но я умею держать себя в руках! И мой сын научится! Я вам обещаю!

Фарина решительно вскочила с кровати и направилась к выходу. Взявшись за дверь, неожиданно для себя заметила на руке мой браслет. Секунду растерянно рассматривала его, потом, недоуменно пожав плечами, сняла с руки и протянула мне:

-Извините, не пойму, как это оказалось у меня, вот заберите.

К этому моменту я уже дико раскаивался, что позволил себе вылить свое раздражение неудачами последних дней на этих милых, добрых людей. В конце концов, это я должен был все предусмотреть, и, сдержав свои эмоции, не брать на работу Фарину. А я сначала повелся на жалость, а потом не сумел организовать встречу без свидетелей. И теперь срываюсь на них за свои же ошибки.