Марик Лернер - Дорога без возврата

— А знаешь, — неожиданно сказала Черепаха, — страшное это оружие твоя винтовка. Я ведь умом прекрасно понимала, как далеко она бьет и что в результате, но увидела на практике и совсем другое впечатление. Как читать справочник и видеть что такое вампир в бою. Против Народа такое применять нельзя — нечестно, но почему не использовать против чужаков?

Я откинулся на спинку стула и постарался расслабиться. Пока рассказывал, совершенно непроизвольно организм отреагировал на злость и начал подготовку к перекидыванию. Не даром Черепаха все время нудела про необходимость постоянного контроля.

— А в-третьих, — продолжил я спокойно, — белые сами были виноваты в том, что произошло. Им нужна была земля и то, что в ней. Золото, серебро и прочие природные богатства. У нас тут совсем другая ситуация. Пока люди из зоны выберутся и так размножатся, что им земли хватать не будет, еще очень много воды утечет. А Народ с равнин почти не выходит — он самодостаточен, замкнут на себя и совершенно не желает расширять ареал обитания.

Нет и не будет в ближайшие годы конфликта. Есть и в-четвертых, и в пятых, но сейчас я слегка подействую вам на мозги. Я конечно супермен, — я подмигнул, — но слишком мало прожил в зоне и никого почти не знаю. Мне нужны люди, на которых можно положиться и которые будут заинтересованы. Убирайте со стола, будет маленькая демонстрация.

Лена встала и начала собирать тарелки. Я повернулся к двери и негромко позвал: — Мави. Дверь моментально открылась и обнаружилась хитрая усатая морда. — Тащи сюда сумку, ту самую.

Она кивнула и ушла.

— Ты что слышал, что она за дверью? — удивился Рафик.

— Сторожит, — усмехнулся я. — А заодно и подслушивает. Кошки — они такие. Ага, — принимая сумку у Красавицы и выкладывая ее на стол, сказал я. — Играет марш, трам-пам-пам, — и вывернул ее содержимое на общее обозрение.

— Твою мать, — с тоской сказал Рафик, глядя на кучу Вещей. — Ищешь, копаешь — едва на жизнь хватает, а тут приходит новичок, ничего не соображающий, и демонстрирует такое…

— А теперь играет оркестр, — сообщил я, — и напел «Люди гибнут за металл…»

— Поешь ты фальшиво супермен, — насмешливо сказала Лена.

— Это не главное, — разгребая кучу и доставая со дна большую металлическую коробку, ответил он. Зацепил ногтем край крышки и открыл — Смотрим и удивляемся.

— Удивил, — после паузы сказала Лена. — Можно? Она осторожно взяла в руки. — «Молния», — восхищенно подтвердила она, — точно как в описании. По цвету полная.

— Дай сюда, — вырвал у нее из рук Рафик. — Обалдеть, и там такого много?

— Нам, — подчеркнуто сказал я, — хватит. — Ну как, работаем в доле? Компания с ответственностью. Вы мне обеспечиваете прикрытие. А я вам 10 процентов от продажной стоимости, — я кивнул на сумку. — Будет еще — это не последнее.

— А мои ребята?

— Нет. Возьми среднюю сумму, сколько они имеют, умножь на два. Их заработок — твое дело. Оружие, лошади и всякая необходимая амуниция можно договориться, но чем меньше они знают, тем лучше. Нам совершенно не нужно чтобы кто-то проболтался и дошло до эльфов. Не согласятся — отдай раскопки, пусть сами работают. Если надо кого-то дополнительно привлечь, им подробности тоже знать не нужно — работают на зарплате. Только вы и я.

— А ты Леха не думал, что лучше тебе с Кулаком поговорить? У него и возможностей больше.

— Думал, — легко согласился я, — но не хочу. Вы мне друзья, а он в лучшем случае деловой партнер. Если дойдет до каких-то проблем с властями или эльфами кинет и не задумается.

Рафик медленно положил «Молнию» и отошел к окну. Задумчиво глядя на стол, он сообщил: — Как раз друзья-то и кидают. Из жадности.

— А я рискну. А ты?

Неожиданно расплакалась Оля. Все время дети спокойно спали в обнимку, но сейчас она решила напомнить о себе.

— Что такое, — заворковала Лена, беря ее на руки. — Что у нас не слава Богу?

Найденыш тоже проснулся и засунув палец в рот стал изучать как положено обращаться с детьми. Я принял изрядное удивление. «Ага», — подтвердил мысленно, — «тут тебе не там. Будешь так себя вести, вырастешь слабым».

Найденыш задумался. Что там из него вырастет, пока было не понять, но маг будет сильный. Образы ловил моментально, а вот говорить пока не желал. Сравнить насколько он умнее нормального ребенка я не мог при всем желании. Не было у меня опыта общения с малолетними детьми раньше, не считая Таньки, от которой пока она была маленькой я стремился смыться и тем более такого, когда ребенок явный эмпат.

— Ладно, — сказал я вслух. — Утро вечером мудренее. Обсудите без меня, может, что умное придет в голову. А мы пойдем спать. Мави — на улицу. И не обижай Зою — ты в гостях. Кошка отчетливо расплылась в улыбке и гибко скользнула мимо, совсем не случайно зацепив меня боком.

Я придал ей ускорение толчком ногой в зад, чтобы знала кто начальник. Дело было абсолютно привычное и обид не вызывающее. Потом поднял с пола Найденыша и, повесив на плечо сумку с ценностями, вышел.

Черепаха спокойно спала, разлегшись поперек кровати, даром, что она была для нее непривычно высокая. Одежда была аккуратно сложена на стуле. Я проверил, ноутбук она выключила. Потом привычно уселся на пол и вошел в транс. Двадцать-тридцать минут в таком состоянии, прогоняя все происходящее за день и снова прокручивая сомнительные моменты. Потом по очереди отработал каждую группу мышц, профилактически проверил правильность работы органов и отсутствие заболеваний. Главное, не сачковать ни по каким причинам говорил Старик. Если что-то плохо надо об этом знать заранее, а тебе и исправить никаких проблем. Слово сачковать Старик естественно не знал, но смысл у его речей был именно такой.

Он почти год делал мне дырку в голове, заставляя изучать внутреннее строение организма и его реакцию в разных ситуациях. И не всегда это было приятно, лучше всего изучать подобные вещи, испытывая их воздействие на себе в ослабленной форме, после чего проводить лечение. Хорошо еще, что в большинстве случаев не требовалось делать это путем проб и ошибок медленно и болезненно, чтобы выяснить, что именно не так и каким образом следует проводить лечение. Рецепт имелся уже готовый и Старик наблюдал за процессом со здоровым интересом естествоиспытателя.

С каждым разом его наука становилась все обыденнее, и теперь вместо напряжения и усталости давала чувство хорошего самочувствия и уверенности в собственном непрошибаемом здоровье. За два года я так и не обнаружил ничего существенного за исключением ран и попытки отравления. Организм честно выполнял свою работу, устраняя мелкие недостатки без команды. В любом случае, когда я перекидывался в другую форму, подобные знания были совсем не лишние. Без постоянных тренировок могли возникнуть проблемы — далеко не вся химия человеческого тела соответствовала звериной.