Марик Лернер - Дорога без возврата - 3

— Ты вот много рассказываешь, — посочувствовала Старшая.

— А это не мои дела и не только мои тайны. Можешь к Зверю напрямую сходить, если желание имеется, я не возражаю.

А политику Клана, — сказал я Доценту, — в отношении разных мелких и больших тайн обсуждать не стоит. Я тебя в свое время предупреждал? Предупреждал. Будет печь желанье рассказать, а запрещено. Вот и терпи. Достаточно теперь знаешь, чтобы понимать, почему мы очень многие вещи скрываем. Это мне смешно с Оборотень-1, Обротень-2, Оборотень в Лондоне, Париже и прочей белиберды. А люди моментально вспомнят при малейших проблемах. После того как у нас тут встречались люди с гор и из зоны, нет никакой гарантии, что славяне не в курсе. Во всяком случае начальство. Слухи точно ходят, но пока именно слухи. Нервной реакции пока не наблюдается и то хорошо.

Кстати, — бормочу себе под нос, набирая номер на телефоне,— насчет межвидовых взаимоотношений, — хорошо, что напомнил.

Eric, Jy kan nie sê?

— Это ты по-каковски? — удивленно спросил Доцент.

— Это я не тебе, — поясняю, — нечего подслушивать. Очередная страшная тайна.

— Пойдем домой, — сказала Старшая, — пусть решает свои вопросы с родезийцами.

— Можешь нормально говорить? — спросил я. — Никого рядом нет?

Интересный тип был этот самый Эрик Фриздербильт или Fries-der-Bilt или еще как. Если говорить на африкаанс я мог нормально, то с правописанием были большие проблемы. То ли через черточку, то ли слитно. Дословно это переводилось как Фриз, в смысле имя, происходит из города Билта. Только произносилось, одним словом и считалось фамилией. Фриз было именем очень далекого предка.

Род его был многолюден и богат, во всяком случае, так говорили. Проверить пока возможности не было, проживали они в Южной Родезии и ЮАР. Две ветви одного семейства, поддерживающие постоянные контакты.

Кто-то на нашей планете знает, где расположена Южная Родезия? Да никому не интересно и ничего в этом странного. Не наши дела, все это осталось на Земле. Так даже в Клане почти никто не подозревает, чем отличаются по происхождению Иван от Рафика. А вот мне пришлось постигать тонкости общения с разными народами, проживающими в Федерации. Что отличает бура от израильтянина, а индейца от американца? Много разных отличий.

Все они при желании могут общаться между собой по-английски. Старшее поколение уж точно, но категорически не желают. Они поголовно имеют различного рода претензии к США. Поэтому как раз английский мне нужен в последнюю очередь и, тем не менее, выучил. Не мучаясь с преподавателями, а как обычно с помощью Черепахи. А еще они иногда ведут себя совершенно по-разному из-за разных привычек, принесенных с Земли. Со вторым поколением различие уже сглаживается, но все равно имеется.

А вот в начальниках ходит все больше первое поколение и приходится с ними отношения налаживать. Пришлось и по истории стран отбытия книжки почитать. Ввернешь что-нибудь одобрительное про Яна Смита или гадость про Обаму, прямо расцветают на глазах и готовы обнимать. Конечно, им приятно, собственным детям про саммит в Шарм-аш-Шейхе ничего не известно, а я вот знаю. Слово саммит не знаю толком, что означает, просто по смыслу догадался, а вот город выучил.

Эрика сильно достали негры. Судя по тому, что я читал, его претензии были не напрасны. Насильственное изгнание с земель, которые белым принадлежали десятилетия, если не столетия, сильно влияет на желание жить дружно. Он даже расплевался с собственной семьей, которая ни в какую не желала покидать насиженного места, и с группой сторонников отбыл к нам. В смысле на другую планету, а не ко мне в гости.

Здесь он осмотрелся и пришел в ужас. Негры успели прибыть первыми. Правда, они были зеленого цвета и двухметрового роста, а также полутораметрового роста и почти белого цвета, но в Африке тоже попадались разные мелкие бушмены цветом далеко не похожие на начищенные солдатские сапоги, так что цвет кожи орков и клыки, торчащие из пасти, роли не играли. Однохренственно — негры, с копьями и в набедренных повязках.

Да и тенденция очень напоминала оставленную Землю. Их было больше и с этими даже общих детей не будет. Лет через сто вполне можно было ожидать прихода Национально-Освободительной армии с калашами и мачете. Мужик был красноречивый, и что называется с харизмой. Своими проповедями и активными действиями многих увлек, но переломить ситуацию в котловине и избавится от принятия на работу нелюдей не смог. Тогда и родилась идея трека. Бурам было не привыкать, один раз они переселялись в далекие времена по Африке, потом проделали это с планетой. Теперь желали уйти в дальние края и жить сами по себе. Не все буры, некоторым переезды уже обрыдли, но достаточно много.

— В виде мобильника твои изделия лучше, — ответил он мне. — Прижимаешь к уху, и никто не слышит, но я все равно дверь закрыл. Тема уж больно деликатная. А носить телефон можно и на шее, контакт с телом сохранятся. Ты выяснил?

— Да, — подтвердил я. — Есть возможность переслать письмо. Вернее на диске все сразу и текст и видео и фотографии. Но все имеет свою цену и не всегда она выражается в деньгах.

— То есть, — хмыкнул он, — ты разделить на двоих взятку не предлагаешь?

— Это мои проблемы, но вот если что придет по специальному заказу, ты передашь это мне. И вопросы задавать не будешь, все равно не отвечу.

— А сроки?

— Ты слишком много от меня хочешь. Пока туда, пока обратно, и насколько быстро они соберутся. Тем более захотят ли вообще, никаких гарантий. В любом случае, сюда приходят с памятью о прошлой жизни, весточку получишь, а дальше как карта ляжет.

— Все остальное остается в силе?

— Как договаривались. Климат тут вам привычный. Тёплое влажное лето 21-27˚С, прохладная сухая зима 13-17˚С, и жаркая сухая весна 30-40˚С. Дождей в сезон много. Проводников получишь, только есть вероятность, что я буду временно недоступен. Все вопросы к моему Вожаку, он в курсе. Будешь говорить с ним на вашем всеобщем языке, африкаанс он не знает. Все, что с той стороны реки, нас не касается. Если будет необходимость по ней граница. Крысы ваша проблема. Непременно набеги будут.

Он сухо рассмеялся.

— Еще первой мировой войной доказано, что против пулемета ничего не поможет. Пусть приходят, хоть толпой, хоть армией, будем штабелями трупы укладывать. Старых ошибок я повторять не буду. На наших землях даже потенциального врага быть не должно.

— Знаешь, — помолчав, спросил я, — а вот как насчет нас? Мы ведь тоже далеко не буры, да и на людей похожи только внешне. Библию тоже не уважаем. Завтра тебе захочется еще и нас как крыс, а? Так мы тоже с пулеметами, да кое-что калибром побольше имеем.

— Мы с тобой уже третий год знакомы? — риторически спросил Эрик. — Не говори ерунды. Пусть идиоты из «Чистой крови» кричат про расизм и высшую нацию. Мы не лучше и не хуже, чем другие. Мы не ставим себя выше и не желаем, чтобы нас ставили ниже. Поэтому и уходим. Жить самим, не оглядываясь на других. Что из этого выйдет никто знать не может, но я хочу сохранить свой народ. Никто не знает, чего добиваются эльфы, отправляя нас сюда, но это шанс.