Руслан Мельников - Бронепоезд. Огненный рейд

Наверное, все-таки имелся. Как раз потому, что мост через реку мог оказаться заминированным.

У Егора сложилось впечатление, что на самом деле проверка бронелетучки была всего лишь умышленной задержкой: Коган хотел под благовидным предлогом пропустить вперед состав союзников и убедиться, что переправа безопасна.

Что ж, если так, то союзники свою функцию выполнили. Правда, староста, командовавший боевым поездом местной «конфедерации», тоже проявил осторожность. Первыми на мост он послал своих десантников и саперов. И лишь после тщательного осмотра путей и опор моста через реку благополучно переправился весь состав.

За это время ремонтники Когана как раз успели спихнуть с рельсов и подбитую бронелетучку, и заречную дрезину с вагонеткой.

— Локомотивная, полный вперед! — прозвучал из динамиков голос полковника. — Экипажу сохранять боевую готовность.

Столичный спецбронепоезд подъезжал к мосту.

— К сожалению, в моем распоряжении было слишком мало материала, да и тот — фрагментарный и несвежий. Но кое-что выяснить все-таки удалось…

Док находился в приподнятом расположении духа и разглагольствовал о слизнях. Разговор шел между ним и дежурившей у мониторов Мариной. Егор слушал беседу краем уха, больше наблюдая за местностью. Боевой готовности ведь никто пока не отменял.

Да, мост они проехали без проблем, но впереди еще был заречный поселок-станция. А эти двое — Егор покосился на дока и Марину — устроили тут научный диспут. Другого времени не нашли, что ли?

— Удивительные регенеративные способности, — восхищался болотными тварями научный консультант. — Самоклонирование. Стремительное размножение в захваченных ареалах обитания. Полное отсутствие нервных клеток. Собственно, и многих других клеток у этого вида мне обнаружить не удалось. А тому, что есть, я с трудом нахожу аналогии…

— Даже так! — Марина, тоже явно пребывавшая в возбужденном состоянии, не знала уже, куда смотреть — то ли в мониторы, то ли в рот шефу, излагающему столь интересные вещи.

— Да, да, Мариночка! — увлеченно кивал док. — У этого интродуктивного вида нет также кровеносной системы.

— Вообще нет? А слизь? Или это просто выделения?

— Это не кровь и не выделения. Это… ммм… скажем так — часть их внутренней органики. Впрочем, в данном случае «внутреннее» и «внешнее» — понятия весьма относительные. Кстати, у болотных интродуктов отсутствуют и сколь-либо выраженные внутренние органы в привычном нам понимании. Функции этих органов распределены… хотя тут, пожалуй, больше подходит слово «растворены», по всей массе тела. Всех внутренних органов, представляете! Включая мозг.

— Не может быть!

Включая мозг… выключая мозг…

Сумасшедший дом какой-то на колесах, а не вагон! У Егора сложилось впечатление, будто он попал из бронепоезда в курилку научно-исследовательского института, где стал свидетелем непринужденного разговора научных сотрудников. Или нет. Тут более уместна другая ассоциация. Маститый профессор втирает о своих сенсационных открытиях молодой смазливой аспиранточке…

— Таким образом, потеря какой-нибудь части тела не оказывает фатального влияния на жизнеспособность всего организма, — продолжал док.

— То есть этих тварей убить невозможно?

— Ну… очень трудно — я бы сказал так. По крайней мере, при помощи имеющегося у нас оружия. Как ни странно, но заградительные колья и колючая проволока, которыми пользуются местные жители, оказываются более эффективными в борьбе с этим видом, чем пулеметы, гранатометы и огнеметы.

Бронепоезд как раз проезжал мимо утыканных рогатками и опутанных колючкой заградполей. Кое-где возле насыпи темнели усохшие останки болотных тварей. Между шпал тоже густо торчали укороченные колья. На этом берегу реки все было так же, как и на том.

— Но, собственно, колья и колючая проволока тоже не убивают этих существ, — продолжал док. — Заграждения просто ловят и удерживают их. А причиной смерти, по всей видимости, становится длительное отсутствие связи с болотным туманом. В чем суть этой связи и что это за туман такой, я так и не разобрался. Для этого мне нужны как минимум пробы тумана и живой интродукт. Ни того ни другого у меня, увы, нет.

Тяжкий вздох дока был полон неприкрытого сожаления.

— Что-нибудь еще удалось узнать, Леонид Степанович? — не сдержалась Марина. Вопрос был не праздный: в голосе девушки чувствовался профессиональный интерес ученого.

— Этот интродуктивный вид имеет довольно аморфное тело и обладает способностью к кратковременному изменению формы.

— Родственники метаморфов? — встрепенулась Марина.

— Вряд ли. А если да — то очень дальние. В полном смысле метаморфами эти интродукты не являются, поскольку не могут долго удерживать тело в измененном состоянии. К тому же, меняясь, они не мимикрируют под окружающую обстановку. Собственно, изменения формы в данном случае происходят не в целях маскировки, а исключительно для выполнения краткосрочных охотничьих задач.

— Например, чтобы пролезть в открытую бойницу бронированного вагона? — Егор, вспомнив о гибели третьего десантного, все же встрял в беседу ученых.

— Например, для этого, — согласился док. — Или для того, чтобы быстро преодолеть расстояние до жертвы.

Ну да… Слизни, выстроившиеся вдаль железки, ляпались на бронепоезд, как комья грязи, выпущенные из катапульты. А перед этим они тоже, помнится, менялись. «Сливали» вниз часть тела, надували ее шаром, накапливая там неведомую энергию. Или ведомую? Может быть, тварей просто подбрасывала в воздух какая-нибудь реактивная струя?

Егор поморщился. Гадость какая! Слава богу, мерзкие твари остались позади, и думать о них больше не хотелось. Ну, то есть совсем. Благо имелись другие поводы для размышлений.

И для тревог, между прочим, тоже.

В поле зрения появился поселок заречных. Над станцией вилась вертушка.

Активная фаза боя, похоже, осталась позади. Поселение уже лишилось всех пулеметных вышек. Бетонная ограда была пробита в двух местах. Тяжелые ворота, перекрывавшие железнодорожное полотно, высажены точным попаданием ракеты. Несколько домов дымились. Теперь вертушка патрулировала территорию, не давая уцелевшему противнику высунуться из укрытий.

Короткие очереди бортовых пулеметов звучали редко. Снизу еще реже и не очень убедительно кто-то огрызался из легкого стрелкового оружия. Но все же огрызался! Значит, накрыть с воздуха удалось не всех. И еще одна неприятная вещь: правая подвеска вертолета была разбита вдрабадан, в борту зияли отметины, оставленные крупным калибром. На летных характеристиках машины полученные повреждения, правда, никак вроде бы не отразились. Но это пока…