Дмитрий Лазарев - Не пожелай зла

Черты его лица расплывались перед моими глазами, и меня неотвратимо затягивало в пучину сна, после которого, как мне почему-то подумалось в это мгновение, я могу и не проснуться. Неужели именно это я и предчувствовал пару минут назад? В глубине души пробудился страх, который вступил в борьбу с паутиной сна… Слишком поздно. Последнее, что я увидел, перед тем как мои глаза закрылись окончательно, — это Мишка, приложивший к уху мобильник.

Когда я пришел в себя, у меня сразу же создалось впечатление, что период бессознательности длился недолго. Глаз я не открывал, но тело ощущало наше кресло для посетителей и все еще не успело толком затечь, несмотря на неудобную позу. Очевидно, Э-магия, пусть и с некоторым опозданием, все же справилась с неестественным сном. Да, именно неестественным. В момент пробуждения моя уверенность в этом настолько укрепилась, что превратилась почти в знание. Цепочка ассоциаций была элементарной. Неестественный сон вызывается снотворным. Попасть в мой организм оно могло только вместе с соком. А наливал его… Мишка!

Я чуть приоткрыл глаза, стараясь не показать, что очнулся. В нашем офисе кроме меня по-прежнему присутствовал только Тихонов. Первым моим желанием было хорошенько врезать ему Э-магией. Не насмерть, конечно, но чтоб понял, почем фунт лиха. Чтобы его вывернуло наизнанку, чтобы… Я вовремя пресек свои деструктивные фантазии и успел заякорить уже готовую сорваться отрицательную волну.

Как-никак он был моим другом, и что-то же должно было заставить его так поступить… Что-то или кто-то. Вряд ли он затеял это по собственному почину. Чего ради? Я был курицей, несущей золотые яйца. К чему делать из меня суп? Разве что нас прижали. Точнее, прижали конкретно его, так как я все это время оставался в тени. Прижали и потребовали сдать меня кому-то тепленьким, но без сознания. А иначе пострадает семья или отломится большой тюремный срок ему самому. Да мало ли чем еще можно сломать нормального человека! В общем, спектр угроз мог быть весьма широк и зависел от угрожающей стороны.

В пользу этой гипотезы говорило и то, что он кому-то звонил, дабы сообщить, что клиент готов. Значит, этот «кто-то» вот-вот прибудет. Кто? Спецслужбы? Криминал? Или кто-то еще, узнавший о моих способностях и решивший меня использовать? А может, и не использовать, а грохнуть от греха подальше, пока я еще чего-нибудь не натворил. Это надлежало выяснить — и только потом разбираться с Мишкиными мотивами. Пока же ясно было лишь одно: моя Э-магия для кого-то уже не являлась секретом и у меня появился враг. Выходит, беззаботная жизнь закончилась.

Пожалуй, я слишком увлекся анализом различных версий и в результате утратил контроль за глазами. Веки поднялись. И надо же было как раз в этот момент Михаилу отвернуться от окна и посмотреть на меня! Я ожидал увидеть на его лице целый калейдоскоп эмоций — от страха, злости и удивления до смятения и чувства вины. Впрочем, могла еще быть маска фальшивого дружелюбия и беспокойства. Однако не было ни-че-го, словно я смотрел на робота или сомнамбулу.

И это меня пробрало до печенок. Так вот как его заставили! Постгипнотическое внушение. Я слышал о таком. Гипнотизер «обрабатывает» человека, а тот в нужный момент по какому-нибудь кодовому слову или иному знаку, сам того не подозревая, начинает действовать согласно ранее полученным инструкциям. К примеру, подсыпает снотворное в стакан с соком лучшему другу, затем звонит неизвестному заказчику, а в дальнейшем напрочь обо всем забывает. На этом построены сюжеты многих фильмов и книг. А со мной прямо триллер какой-то происходит. Я видел, что Мишка до сих пор не вышел из своего зомбированного состояния. Это значит, что миссия его еще не завершена и задавать ему интересующие меня вопросы пока рано и бесполезно. Однако как бы потом поздно не было.

По этому поводу я испытал противоречивые чувства. С одной стороны — страх. Я не представлял, как жить дальше, если мой неизвестный противник своими гипнотическими талантами отнял у меня доверие даже к самым близким людям. Ведь именно они и являются наиболее удобными и наименее подозреваемыми в дурных намерениях исполнителями практически любого направленного против меня задания. С другой стороны — облегчение: Мишка все-таки остался моим другом и в случившемся совершенно не виноват. Под влиянием чужой воли он совершил то, чего никогда (и я почему-то упрямо продолжаю в это верить) не сделал бы, будучи в нормальном состоянии. Может, все-таки не надо закрывать кредит доверия для своих близких и друзей? Вот бы мне научиться чувствовать подобные внушения, если они в ком-либо присутствуют! И не только чувствовать, но и воздействовать на них, вычищая из чужих мозгов эту заразу. Хорошо бы, если сфера применения Э-магии распространялась и на эту область, а то я рискую оказаться в полной вынужденно-добровольной изоляции и со временем превратиться в этакого нелюдимого мизантропа. Перспективка из разряда «не приведи бог».

И опять моя тяга к размышлениям, по поводу и без оного, меня подвела. Кстати, уже второй раз за день. Несмотря на важность муссируемой в мозгах темы, я не должен был упускать из виду Михаила. А он хоть и сомнамбула, но все же не покойник. И программа, заложенная в его мозг, продолжала действовать. Короче, когда взгляд мой остановился на Михаиле, его пальцы энергично нажимали кнопки сотового телефона, и думаю, вряд ли он во что-то играл.

Времени на размышления у меня не было. Абсолютно. Точно сфокусированный луч отрицательной Э-магии ударил в его мобильник. К сожалению, я не рассчитал Силы. В результате, вместо того чтобы просто сжечь внутренности чертовой трубки, Э-магия попросту разнесла ее вдребезги. Один из обломков оцарапал Михаилу щеку, другой рассек лоб. Потекла кровь. Я, тихо чертыхаясь, приступил к исцелению Мишкиных ран. Надеюсь, за сотовый он меня простит. И еще надеюсь, что не опоздал: если Тихонов все же успел предупредить заказчика о моем пробуждении, я упустил реальнейший шанс вычислить своего таинственного недруга.

Там же, 15 июня 2008 г.

Инквизитор как раз поднимался по лестнице, когда запиликал его сотовый телефон. Шестаков извлек его из кармана. На экранчике отображалась фамилия «Тихонов».

«С чего бы ему звонить еще раз? — озадачился инквизитор. — Разве что случилось непредвиденное, и…»

Ответить он не успел: звонок прекратился. Смутное опасение переросло в уверенность: «Что-то не так!» Сделав машинально еще шаг вперед, он замер. Двумя этажами выше открылась дверь.

Сергей Шестаков был стреляным воробьем и за свою карьеру инквизитора не раз попадал в крутые переделки. Его внутренний сторожок настропалился чуять опасность, и агент Святого Ордена приучился доверять ему без рассуждений. Нет позора в отступлении перед врагом, прямое противостояние которому означает для тебя верную смерть. Да, что-то не получилось, но, если сейчас ретироваться, потом будет еще шанс. А в противном случае — всему конец! Нельзя позволить ложной храбрости и уязвленному самолюбию заглушить голос разума, иначе они живенько обеспечат тебе прописку на кладбище.