Дмитрий Лазарев - Не пожелай зла

В общем, вопрос на вопросе сидит и вопросом погоняет. Если это Лили, то кое-что становится ясным. Или ей опять что-то от меня понадобилось, или с тех пор она испытывает ко мне слабость. А если это другая, придется предположить, что я притягиваю к себе демонов. Не слишком приятный вывод. Есть ведь еще Гипнотизер, о котором в этом плане я тоже пока ничего сказать не могу. Вряд ли он и моя сегодняшняя знакомая — одно лицо. При своих талантах к мгновенному перемещению она бы прибыла на место сразу после звонка Тихонова и уж точно не стала бы бегать от меня по лестницам. Мог ли Гипнотизер работать на нее? Тоже вряд ли. Если умеешь так много сам, то вряд ли будешь прибегать к услугам посредников. Это всегда дополнительный риск. К тому же я действительно чувствовал, что она мне не враг, и был склонен верить этому ощущению. Выходит, Гипнотизер либо сам по себе, либо работает на кого-то другого, но точно не на нее.

Еще находясь на приличном расстоянии от корпуса Лены, я заметил ее на крыльце, изнывающую от волнения и неизвестности. Увидев меня, она бросилась навстречу с единственным вопросом:

— Ну что?

Я огляделся:

— В корпусе кто-нибудь есть?

— Нет, все еще на дискотеке. Можешь говорить свободно.

— Я спрятал тело в лесном овраге. Замаскировал как сумел. Если его и найдут, то не раньше весны, когда стает снег.

— А получше схоронить нельзя было?

Я с иронией взглянул на нее:

— Как ты себе это представляешь? Лопаты у меня не было, и потом, даже на кладбищах зимой, прежде чем вырыть могилу, землю прогревают.

— Прости, я не подумала. Ты столько для меня делаешь. Спасибо тебе!

— Благодарность принимается.

Лена вдруг встрепенулась:

— Слушай, а твой след? Если по нему пойдут?

— Это проблема. Но если снег разойдется, — я глянул в ночное небо, которое постепенно затягивали тучи и с которого все с большей частотой сыпались пушистые белые хлопья, — а похоже, так и будет, то след засыплет уже к утру. К тому же мне пришла в голову вот какая мысль. Раз ты увидела ее сегодня впервые (а со дня заезда уже прошло несколько дней), то есть шанс на то, что она приехала сюда без путевки, только чтобы разыскать тебя, и, естественно, не регистрировалась. Значит, здесь ее никто не хватится.

Мои уверенные и логичные слова, которые я вновь приправлял легкими положительными импульсами, кажется, уняли нервную дрожь Лены.

— Ну что, успокоилась? — спросил я и, дождавшись ответного кивка, вручил ей одеяла: — Держи. Постарайся тщательно отчистить их и просушить. Это единственная странность, связанная непосредственно с тобой, так что ее надо устранить.

Лена забрала у меня одеяла, но уходить не спешила. Ее явно что-то беспокоило.

— В чем дело? — мягко поинтересовался я.

— Ты знаешь, Игорь, я не смогу теперь укрываться ими. Высушу, конечно. Не вопрос. Только придется до конца путевки ночами померзнуть.

— Понимаю, но все-таки постарайся взять себя в руки и будь умницей. Ну я пошел?

При всей симпатии к этой девушке мне хотелось поскорее добраться до своей комнаты, чтобы принять душ, а также привести в порядок и мысли, и чувства.

— А ты не останешься? — остановила меня Лена. — Я ведь одна в двухместном номере.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Только на сегодня. Пожалуйста! — Ее взгляд стал умоляющим. — Я прошу лишь побыть рядом, по-дружески, потому что не знаю, как переживу эту ночь.

— Ладно. Я только быстро сбегаю к себе, кое-что возьму и вернусь. А ты пока чисти одеяла.

И, оставив Лене на всякий случай номер своего мобильного, я направился к своему корпусу.

Быстро не получилось, потому что в моем номере меня ждал сюрприз. Сюрприз сидел на кровати нога на ногу в позе Шарон Стоун из «Основного инстинкта». Я вздрогнул, но не сильно, так как подсознательно ожидал чего-то в этом роде.

— Не могу понять: вы мне рады или нет? — В глазах незнакомки плясали чертики.

Я пригляделся к ней повнимательнее. Нет, это точно не Лили. Моя рыжая бестия номер два, как я про себя нарек незваную гостью, воспринималась (по внутренним ощущениям) существенно моложе своей предшественницы. И дело даже не в лице. На этот вывод меня натолкнули ее глаза — у Лили они были намного старше. Во взгляде этой девушки светилось слишком много юного задора и любопытства, а та скорее представлялась искушенной и пресыщенной светской львицей.

— Давно не виделись, — сухо прокомментировал я. — Скорая встреча состоялась несколько быстрее, чем я рассчитывал. А что, у ваших так принято — без спросу вламываться в чужие дома?

— У наших? — Она картинно приподняла бровь, будто бы в удивлении. — О чем вы?

Я устало опустился на стул. День получился очень длинным, так что играть в ее игру у меня не было ни малейшего желания.

— Не знаю, к какой расе вы принадлежите, но не к человеческой — это точно.

— С чего вы взяли?

— Люди не умеют перемещаться телепортацией.

— Обычные люди — да, — уточнила она. — А как насчет убивать и лечить эмоциями? Многие люди это умеют?

— Это разные вещи. Среди людей есть колдуны, экстрасенсы и целители, способные пользоваться особыми источниками энергии и информации, но нуль-транспортировка противоречит человеческой природе.

— А вы много знаете о человеческой природе? — с иронией парировала гостья.

— Достаточно, чтобы понять: вы и та, другая, — не люди. Правда, с ней я был знаком несколько дольше.

Рыжеволосая фыркнула:

— На сколько минут? Вы тогда время засекали?

— Создается впечатление, что вы много знаете о том событии.

— Почти все. Я задавала вопросы, а она мне рассказывала.

— Так вы с ней близко знакомы?

— Более чем. Кстати, а как она вам представилась?

— Лили. — Я не видел смысла скрывать такие мелочи.

— Надо же! Видимо, вы все-таки произвели на нее впечатление, раз она практически открыла вам свое подлинное имя.

— А как оно звучит на самом деле?

— Лилит.

— А ваше?

— Моргана. Так она меня назвала.

— Назвала? — Я начал ощущать, как меня заполоняет холод тревожного предчувствия. В горле возник комок.

— Лилит — моя мать… Игорь.

Эта новость сразила меня. Предположения одно невероятнее другого возникали в мозгу, и я не знал, на каком остановить свой выбор.

— Мне хотелось бы понять причину вашего интереса ко мне, — наконец сформулировал я вопрос, ответ на который должен был помочь мне в этом. — Ведь в жизни вашей матери я был не более чем эпизодом.

Моргана пристально взглянула мне в глаза:

— Неужели ты еще не понял и не почувствовал?

— Что именно?

— Зов крови.

— Крови?

— Вот именно. Удивляешься, почему я расспрашивала о тебе? Думаю, у меня есть причины интересоваться собственным отцом.

Вас когда-нибудь били под дых? Крепко так, чтобы дыхание вышибить? Если да, то вы поймете мое состояние в этот момент. Я судорожно пытался собрать свои мысли, которые дружно упорхнули из моей головы как испуганные птицы. Во мне бушевал ураган эмоций. Некоторая толика из них даже вырвалась наружу сквозь доведенный до автоматизма заслон. Эта мини-волна смела со стола стаканы и опрокинула стул, прежде чем мне удалось ее обуздать. Моргана и бровью не повела.