Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Юг

Раскрутка, бросок — и крюк вместе с привязанной к нему волосяной веревкой улетел вверх. И упал обратно вместе с дождем из ржавой трухи, от которого Данила, предвидя такой исход, своевременно отпрыгнул. Потом был еще бросок. И еще…

Лишь пятый бросок увенчался успехом. Крюк зацепился за что-то наверху, и Данила, поплевав на ладони, начал подъем, стараясь не делать резких рывков.

Разведчик поднимался на руках, пока сапоги не коснулись внутренней части узкой бетонной трубы. Дальше дело пошло проще…

Биться как с оружием, так и голыми руками в Кремле учили всех с малолетства. Каждый знал, что в схватке с мутантом эффективны не только нож или пистоль, но и удар кулаком по носу, пальцем в глаз или ногой в подбрюшье. И чтоб та нога сноровистее летала, а руки имели железный хват и стальные пальцы, что пацанов, что девчонок в Школе на уроках по рукопашному бою тянули на шпагат до результата, заставляли лазать по канату, отжиматься на кулаках и пальцах, держать «уголок» на брусьях. Мол, в жизни пригодится. Как, например, сейчас — упереться рифлеными подошвами сапог в стенку трубы, а руками перебирать веревку, медленно, но верно поднимаясь все выше и выше. В темноту.

Данила усиленно гнал от себя всяческие «а что, если?», возникающие в голове по мере подъема. Залезем — видно будет. Если выход завален, значит, слезем обратно и вернемся. Или придумаем что на месте. А паника в мозгах — это всегда лишняя и непродуктивная трата энергии на полную ерунду.

По расчетам Данилы, поднялся он метров на пять, когда обнаружилось, что крюк зацепился за крепежную скобу обрушившейся лестницы, которая была сделана из более коррозионностойкого металла. Второй раз метать крюк было неразумно — свалится заточенная кошка, попадет крюком в глаз — мало не покажется. Потому Данила, держась одной рукой за веревку, другой достал пяток метательных гвоздей. Или ножей — это уж каждый называет как ему больше нравится.

Точенные из кусков нарезанной арматуры, заточенные штыри с обмотанной шнуром рукоятью в умелых руках были страшным оружием. Матерые дружинники с пятнадцати метров метали их в древесный лист, прилепленный к бревну. А уж с десяти метров каждый пятнадцатилетний пацан в Кремле втыкал восемь из десяти заточек в глаз нарисованному мутанту. Даже экзамен такой в школе был. Потому как оружие дешевое и эффективное — и с расстояния можно в ежа превратить тварь приблудную, и врукопашную, коль уж до нее дойдет, заточка сгодится. Не боевой нож, конечно, но и не с голыми руками ходить, даже если ты не Воин, а Пахарь или Мастеровой.

Свои гвозди Данила точил по-своему, как, впрочем, делал это каждый Воин. Кому как под руку удобнее. Кто-то трехгранные предпочитал, иной просто, не морочась, ошкуривал ржавчину и затачивал кончик, оставляя вместо рукояти арматурную накатку — унес мутант заточку в шкуре, и бес с ней, не жалко. Данила же, не ленясь, свои металки обрабатывал в кузнице, превращая их в пластины, предельно схожие с настоящими ножами. Которые и летят дальше, и в плоть входят глубже, и как инструмент сгодиться могут. Или как клинья, например, которые запросто можно вогнать меж стыков бетонных колец, превратив их в опору для ноги.

Ножей было немного. Хватит ли? Кто ж его знает, когда потолка не видно. Придется экономить.

Зажав ножи в зубах, Данила вбил первый из них в стену колодца стальным наручем. Перенес вес тела на стальную опору, отдохнул немного, представил, каково будет вниз падать, когда сил совсем не останется, — и полез дальше. Потому как долгий отдых сил забирает не меньше недоделанной работы.

Потом был второй нож. После чего, зафиксировав правый каблук на рукояти, Данила смотал веревку, прицепил ее обратно на пояс вместе с крюком и позволил себе немного отдохнуть. Конечно, тот еще отдых — одна нога на рукояти ножа, вторая нога на другой рукояти, а остальные конечности на каких-то микроскопических выступах, невидимых в темноте. Но все же лучше, чем ничего.

Тогда, отдыхая, разведчик всерьез пожалел, что перед подъемом не снял кольчугу и шлем-каску. Если заметит патруль нео — не уйти. Некуда. Ворота в Кремле вряд ли откроют, даже если увидят беглеца, преследуемого толпой нео, а подземный ход в сердце крепости светить никак нельзя. То есть получалось, что попадаться патрулю мутантов нельзя по-любому, иначе пути назад нет и придется погибнуть фактически ни за что.

Металлический вкус от ножей во рту начинал раздражать не меньше веса брони. Не иначе еще и потому, что бесился Данила прежде всего на себя. Дернул же черт идти на разведку в одиночку! Да если б…

В это мгновение маковка шлема ткнулась в твердое, отчего подшлемник съехал на брови.

Данила осторожно поднял одну руку и ощупал то, что было над головой. Холодное и осклизлое. Похоже, стандартный чугунный люк в потеках подвальной сырости и вездесущего изумрудного мха, что жрет неухоженный металл словно жук-древоточец сухую мебель. Причем насквозь проржавевший, как и лестница. Труха, а не металл.

Разведчик коротко, без размаха саданул по люку рукавицей, окованной сталью. И зажмурился. Рука пробила металл насквозь, ржавое крошево сыпануло налицо и за шиворот. Не самое страшное, хуже было бы, если б люк был из нержавейки.

Несколькими движениями Данила расширил отверстие — металл, изъеденный временем и изумрудным мхом, ломался словно черствый пирог. Когда последние куски пористого чугуна ухнули вниз, разведчик осторожно подтянулся на руках и выглянул наружу.

Понятно, почему ход до сих пор не обнаружили.

Над головой Данилы нависали многотонные обломки бетонных плит и клубки перекрученной арматуры. Сквозь щели между плитами пробивались редкие и слабые лучи восходящего солнца…

Развалины Форта. Похоже, подвал одного из ДОТов. Хорошо, если удастся выбраться отсюда на поверхность. Хотя, если и не удастся — тоже неплохо. Приладить веревку, замаскировать выход — и обратно в Кремль. Глядишь, за находку секретного выхода из крепости самоволка и простится. Только потом разведчики все равно засмеют — ход нашел, а посмотреть, что снаружи делается, побоялся.

Крюк Данила зацепил за стену колодца, а шнур накрепко привязал к креплению обвалившейся лестницы. Нормально получилось. Двойная страховка, даже если очень сильно дернуть, включив в рывок вес всего тела, оборваться не должно. И выход замаскировал неплохо — получилось вытащить из-под ближайшей горы щебня искореженный бронещит от какого-то орудия, надвинуть его на круглую дыру в полу и засыпать тем же щебнем. Нормально, рядом будешь стоять и не заметишь среди гор мусора, оставшихся до сего дня нетронутыми с последнего дня Последней Войны.

Вокруг валялись слежавшиеся от времени ржавые остовы разного оружия, перемешанные с выбеленными ветром и дождями костями его владельцев. Все это было замешано на бетонном крошеве и многолетней пыли, сцементировавшей жуткий коктейль.