Илья Силаенко - Среди нас...

Девушка развернулась к залу передом… явив публике свои идеальные груди… Её руки гладили упругий животик… выше… обвела ладонями свои упругие округлости… Моё напряжение достигло своего апогея и готово было в любой момент вырваться наружу!! Она божественна!! Эта женщина — Богиня!! Волосы похотливо падали на её лицо, прилипая к соблазнительно приоткрытым губам… Её лицо… Я впервые поднял взгляд, чтобы увидеть её лицо… Марина!!! Я не мог поверить своим глазам — это была Марина!!!

Музыка затихла, и возбуждённый зал взорвался бурными аплодисментами! Ещё более бурными, чем перед выходом девушки на сцену или во время её феерического шоу! Лишь один я в целом зале вообще никак внешне не реагировал на завершение танца. Я был в шоке. В полном шоке. Снова залпом допил кружку пива и заказал ещё. Я не знал, как мне реагировать на всё, что я сейчас увидел. С одной стороны это было безумно красиво! И вообще в таком способе зарабатывания денег не было ничего плохого. Это искусство! Без преувеличения, искусство! И даже где-то возникает гордость, что ты имеешь честь общаться с такой женщиной, когда другие способны об этом только мечтать! Но всё же как-то не по себе, что женщина, которая тебе безумно нравится, ты даже, скорее всего, в неё уже влюблён, танцует обнажённой перед толпой похотливых пьяных мужиков, мечтающих лишь о том, как бы заняться с ней сексом…

Потом ещё всю ночь на сцену выходило много красивых женщин… В чём-то даже прекрасных… Все они изящно раздевались под различную музыку… В кожаном костюме кошечки… Насколько я помнил виденные мной в детстве старые отечественные фильмы — в школьном костюме… В костюме медработницы — в детстве я боялся этих белых халатов и вида шприца, а тут это несказанно заводило… Но такого эффекта, как от танца Марины, ни одна из них на меня не произвела. Марина так же ещё раз выходила на сцену — в ковбойской шляпе (маленький я любил смотреть фильмы о ковбоях, и поэтому прекрасно знал, как выглядят их шляпы), белой рубашке, узелком завязанной под грудью, обнажая тем самым упругий животик, кожаных сапогах до колен, песочного цвета шортиках и с двумя револьверами на поясе. Этот танец вновь заставил моё тело дрожать… дрожать в желании её!!

Ночь подходила к своему окончанию, и скоро солнце вновь должно было встать над землёй, там на поверхности. Интересно, оно всё так же встаёт, как и раньше..? Наверное, моему поколению этого уже никогда не узнать и не понять… Многие, в том числе и я, уже и помнили как это вообще было. А поколение выросшее уже здесь — никогда и не знали. И, наверное, должны пройти ещё многие сотни, если ни тысячи, лет, когда Человек сможет вновь выбраться наружу… не боясь ничего и никого… сможет вновь построить всё, что было им разрушено!! Хотя за столько лет человечество уже давно адаптируется к своему существованию под землёй и, если не уступит в этой безжалостной бойне за выживание против крыс и других созданных радиацией кровожадных тварей, то всё равно, привыкшие к темноте и ориентирующиеся в ней словно кроты, они уже не захотят подниматься на поверхность. Мир наверху будет для них чужой. Человечество, похоже, навечно обрекло себя на жизнь под землёй… в тёмных туннелях, когда-то служивших новым витком в развитии цивилизации… Если бы тогда хоть кто-нибудь знал, что это одновременно станет и огромной братской могилой, и последним оплотом надежды рода людского!!

Я попросил счёт — 5 кружек пива по 4 пули каждая, итого 20 пуль. Ого, это я сегодня погулял! С огромным нежеланием, но я всё-таки расплатился и, не дожидаясь окончания шоу и закрытия заведения, вышел из клуба. Марина официально не работала проституткой, но вот ни спит ли она с богатыми посетителями этого заведения…? Мои было улетучившиеся куда-то опасения и переживания вернулись ко мне во всей своей негативной красе. Я посмотрел на перекатывающиеся на ладони оставшиеся 3 пули и тяжело вздохнул. С такими сбережениями к Шаману соваться было бесполезно. Я забрал из камеры хранения свой автомат, закинул его на левое плечо и направился к переходу на Арбатскую. Моих денег не хватит даже на проезд на мотовозе от Полиса обратно до Ганзы. Придётся топать пешком. Вот до чего доводят мужские поступки, сделанные сгоряча и по вине каких-то своих инстинктов. Жаль, что инстинкт самосохранения в этот список не входит.

Народ не торопился покидать ночные заведения. По станциям Полиса ходили лишь следящие за покоем мирных граждан патрули — по 2–3 бойца — да немногие жители, которым приходилось рано просыпаться, чтоб успеть заступить на свою смену на работе. Ещё я заметил еле державшихся на ногах двух девушек, тоже недавно покинувших какой-то клуб или другое увеселительное заведение. К ним подошла пара молодых парней патрульных и под предлогом помочь и проводить, пытались познакомиться. Эх, мужчины никогда не меняются!! Проходя мимо, из их разговора я успел лишь услышать, что девушки были местные — городские, так сказать, — и что они всю ночь отмечали день рождения своей подруги. И тут впереди резко мелькнул знакомый силуэт — моё лицо озарила улыбка. Чёрный элегантный плащ, в руке полиэтиленовый пакет (наверное, с всё теми же туфлями).

Девушка точно знала, что в такое время мотовоза не дождаться, и будет он ещё не скоро. Поэтому она спокойно сошла с перрона на рельсы и шагнула во тьму туннеля. Как она не боится?! Ходить одному по туннелям — это всегда очень опасно!! Даже для мужчин!! У меня-то выбора не было — я растратил все свои деньги, а она, думаю, могла бы где-нибудь подождать транспорта. Но, значит, ей так было удобнее, и, скорее всего, привычнее. Я поспешил за ней.

По моим расчётам, она уже должна была проходить у поста на сотом метре. Я вступил в туннель и включил фонарик на лбу. Его яркости хватало, чтобы осветить ближайшие пару метров перед собой. О том, чтобы видеть дальше, не могло быть и речи. Пройдя мимо сотого метра, я убыстрил свой шаг, пытаясь догнать девушку. Окрикнул в темноту её по имени, но никто не отозвался. Быстро же она ходит!! Через несколько метров я начал слышать где-то в отдалении странные мужские голоса. Они переговаривались, но смысл слов я разобрать не мог. Звук речи всё нарастал, но от этого не становился понятнее. Где-то рядом. Но я нигде никого не видел. Не было даже видно блеска их фонарей. Или они так же, как и Марина, ходили по туннелям без света, передвигаясь в полной темноте? Многие утверждали, что так даже лучше. Я инстинктивно щёлкнул по выключателю своего фонаря. Свет потух, и все мои чувства, кроме зрения, тут же слегка обострились.

С каждым пройденным мной метром голоса мужчин становились громче. Мне казалось, что я уже слышу знакомое мне дыхание Марины. Первый раз меня это насторожило, и я с ужасом ожидал встречи с хозяином оного. Тогда оно для меня было каким-то холодным, даже леденящим. Сейчас всё было с точностью наоборот — я жаждал скорейшей встречи, и этот тихий звук только радовал мой слух, даря мне своё тепло.