Алекс Шакилов - Остроги. Пси-Войны

— Мы что, живы?

— И почти здоровы, брат, — пожаловался на плохое самочувствие толстяк.

— Ничего, до свадьбы заживёт, — улыбнулась ему Мариша, и Ашот шарахнулся от неё, как от прокажённой.

Становиться гражданским идиотом пока что не входило в его планы.

По резиденции выпустили столько гранат, что дом просто не мог выстоять, и потому верхние этажи обвалились и просели. Начался пожар. Сдавшихся мосинцев разоружали, группами по десять человек отводили ко рву и там сажали на землю, стянув руки за спиной. Разбираться с ними будут утром.

Настроение у победителей было бодрое. Глава зареченских заявил, что никому не доверит такое ответственное дело, как поимка Сташева-младшего, и пусть Гурбан и племяш не обижаются. Они и не обижались, довольствуясь своим не последним участием в избавлении Земли от паразитов.

Вокруг Гурбана в ожидании «приза» — харьковского пацана, из-за которого начался сыр-бор — собрались чистильщики, преодолевшие все невзгоды пути.

Ждать пришлось недолго, вскоре появился Вилен в сопровождении здоровенных обломов, вооружённых до зубов. И был он мрачнее тучи:

— Упустили.

Гурбан почувствовал слабость в ногах:

— Что?..

— Никого. Через тайный ход никто не вышел. Парни спустились, прошли весь — никого.

— Как же так? — повысил голос Мясник. — Ведь только через этот ход, никак иначе не могли они выйти…

Вилен пожал плечами.

Гурбан обернулся на пылающее здание резиденции — и принял решение.

Что было сил он помчался к пожарищу.

— Стой! — послышалось сзади. — Куда?! Стой! Приказываю!

Своим мордоворотам приказывай, подумал Гурбан. Рюкзак за плечами покачивался в такт шагам. Только бы дом окончательно не обвалился. Пока-то ещё можно проникнуть на первый этаж, хоть и пожар, и спуститься в подвал, и проверить — может, там мальчишка Сташев.

Гурбана обогнала Ксю — длинноногая, даром что пышненькая. Куда, дура? — хотел крикнуть командир, но промолчал. К блондинке присоединился Бек, а на двоих у него дыхания не хватит. Гурбан обернулся: за ним спешили, как могли, Доктор и Фаза. Последнему — слишком большой он, грузный — особо трудно давался спринт на короткие дистанции. И Серёга вырвался из объятий Вилена и помчался к дому. Нарушил, значит, приказ.

Что ж, решил Гурбан, вместе и помирать веселее.

И ворвался в горящее здание.

В лицо пахнуло жаром. Дым мгновенно прокоптил лёгкие. Но командир запомнил план резиденции, показанный Мясником, и потому даже в хаосе, что творился тут, сориентировался вмиг. Остальные последовали за ним — в подвал, подальше от огня.

Тут было дымно, темно, очень жарко, и ощущалась нехватка воздуха.

Гурбан вытащил из рюкзака промасленный факел, завёрнутый в полиэтилен. Не зря таскал с собой — случай сейчас, что называется, пожарный. Гурбан поджёг факел от бензиновой зажигалки.

— Огня тебе мало? — услышал он рядом голос Мясника.

— И не говори.

Остальные чистильщики тут же последовали примеру командира, снаряга-то у всех одинаковая примерно, ну, плюс-минус. В подвале стало достаточно светло, чтобы можно было отыскать ход, по которому Сташев-младший и его спутники выбрались из резиденции. Следы на земле подтверждали, что тут недавно прошли.

— Не тот, — прошептал Серёга, побледнев.

— Чего? — не понял Гурбан.

— Не тот ход. Другой. Другой! — едва не взвыл зареченец.

Ах вот оно что. Оказывается, тайных ходов, ведущих из резиденции, было два. И один из них был действительно тайным — о нём не прознала разведка Джексона. Вот им-то и воспользовались беглецы.

У Мясника руки опустились:

— И что теперь делать?..

Чистильщики дружно зашумели, наперебой предлагая свои варианты. Мол, вернуться, потушить здание и проверить этаж за этажом. Может, Сташев ходом этим и не воспользовался, не его следы. И пытать пленных, пусть скажут где, что и как…

Гурбан осклабился, ноздри его затрепетали:

— Тихо! Тут он прошёл, я чую. Перехватим мальчишку на вокзале! Ещё есть время!

Друг за другом они устремились по тайному ходу.

Пути назад не было — дом Мосинского клана над ними с грохотом развалился.

— Открывай, мы опаздываем. — Равиль постучал в массивную дверь.

Вольник и доставщики стояли у высоких колонн, а над ними, на крыше, возвышалась надпись «Московский вокзал».

Дверь чуть приоткрылась:

— Билеты?

— На. — Равиль протянул четыре пластины металла с гравировкой.

Как удачно, что билетов оказалось как раз по счёту людей, подумал Дан. А потом вспомнил, что в пути они потеряли Никифора и Карена, им-то точно два билета предназначались, что достались нынче Марише и Ашоту. Вот ведь как судьба распорядилась…

— Проходите. — Бородатый мужчина с чёрной повязкой на рукаве открыл дверь так, чтобы они могли протиснуться по одному.

Проследовав через здание вокзала — высокие стены, баррикада из мешков, охрана с ружьями — вышли на платформу.

Доставщики застыли, раскрыв рты.

— Вот он, Острог-на-колёсах, — пробормотал Ашот. — Сколько о нём слышал…

Опираясь на трость, вольник быстро захромал к составу, на ходу бросив:

— Когда-то это был поезд, но давно уже нечто большее.

Доставщики поспешили следом.

Острог-на-колёсах состоял из двух десятков вагонов. Тут были цистерны с водой, вагон с углём — сразу за тендером паровоза, над трубой которого клубился дым. Были и вагоны для пассажиров — с надстройками на крышах: башенками с пулемётами, огнемётами и бог знает чем. Почти ко всем вагонах были прилеплены солнечные батареи. И все вагоны, когда-то выкрашенные в синий, а сейчас облезлые и ржавые, поверху соединялись мостками, сваренными из железных труб и арматуры и скреплёнными полужёсткими муфтами и шарнирами, ведь на поворотах мостки не должны ломаться. Весь состав можно пройти от начала до конца, не спускаясь на землю — если позволит охрана, нанятая для защиты грузов и пассажиров. При взгляде на суровых секьюрити, которые переругивались между собой в мегафоны, становилось ясно, что прогулки по крышам тут не приветствуются. Ну да никто и не собирался бродить по самоходному острогу.

Всё это хозяйство приводилось в движение паровозом. Дан то ли читал, то ли слышал, будто бы во всех депо раньше были паровозы — на случай ядерной войны. Мол, электромагнитный импульс выведет из строя электронику, обесточатся линии, а уголёк — он завсегда уголёк, ему импульсы по барабану. Ядерная война так и не началась, но паровозы — по крайней мере, один из них — оказались очень даже востребованы.

— А в том бронированном вагоне, — показал рукой Ашот, — небось, хозяин этого острога обитает, Маркус. У него типа треть пая, но всё равно он тут самый главный.