Дмитрий Силлов - Закон Меченого

Но есть и второй путь — уйти, пока чаша не переполнилась. Правда, дано это не каждому. Слишком сильный наркотик — чувствовать себя богом, решающим, кому жить, а кого стереть одним движением указательного пальца. Ведь, когда у тебя в руках винтовка, быть богом совсем нетрудно. Гораздо труднее перестать им быть…

Но для того чтобы уйти, всегда приходится заплатить. В этом Призрак был прав. И Виктор понял — да, именно сейчас для него настало то время, когда он готов платить. Хотя бы для того, чтобы его жена всю оставшуюся жизнь метала «соточку» только в деревянные мишени…

Они шли по площади, обильно, словно рисовое поле, залитой кровью. Кровь тягуче чавкала под подошвами ботинок и, медленно загустевая, стекала со стен ангаров. Трупов было много, больше сотни, и сейчас наемники стаскивали своих и укладывали в ряд возле рухнувшего вертолета. Враги останутся лежать на площади. Хоронить их будут мутанты и вороны, которые уже сейчас кружились над полем битвы, возмущенно каркая на людей — когда же они перестанут суетиться под ногами, мешая начать долгожданный завтрак?

— Это ж сколько в человеке кровищи-то, — сказал Проводник и забористо выматерился, поскользнувшись на чьем-то отрезанном пальце. Тонкие кости хрустнули под каблуком тяжелого экзоскелета, и сталкер, проехавшись бронированным сапогом по еще теплому мясу, едва не грохнулся на асфальт в своих доспехах.

— Пять литров, — невозмутимо ответил Призрак. — Если литр в себя примешь перед боем — то будет шесть, водка быстро усваивается. И подыхать проще, когда все по барабану.

— Философ, — скривился Клык. — Думай, что говоришь-то. Бухого завалят на раз-два-три, квакнуть не успеешь.

— Э, не скажи, — отозвался Призрак. — Пьяному море по колено и очень часто везет нереально там, где трезвого десять раз пристрелят. Хотя рецепт на любителя.

— А у тебя и другие рецепты есть?

— Есть, — кивнул Призрак. — На войну не ходить и дома бухать. Как говорится, лучше водку пить, чем воевать…

Под треп двух сталкеров мы дошли до вертолета, где, заложив руки за спину, в окружении телохранителей стоял человек в черной маске-омоновке, по осанке которого было ясно — он здесь главный. Рядом с командиром наемников Виктор заметил знакомое лицо и, встретившись глазами с двойником Аль Пачино, коротко кивнул. Однако Валерьян равнодушно скользнул по нему взглядом, продолжая о чем-то говорить с седым человеком, сильно похожим на профессора-пенсионера. Узнавания и глазах сталкера Савельев не увидел — и это было странно. Неужели прав был Кэп, когда говорил командиру Вольных сталкеров «не вспомнишь ты ни черта на Кордоне»? Может, он, и правда ничего не помнит? Хотя это неудивительно в мире, настолько отличающемся от обычного…

— И снова здравствуйте, господа хорошие, — сказал Меченый, подходя к группе наемников. — Твои друзья, Бехрам?

Меченый кивнул на разбросанные по площади трупы десантников.

— Шумные они у тебя, — добавил он. — Кто хоть такие?

— Отряд сил специального назначения армии США «Anti-thug», созданный специально для борьбы с террористами, бандитами, наемными убийцами и сталкерами, — ответил человек в маске. Потом подал неуловимый знак рукой.

Один из его телохранителей сделал шаг в сторону, наклонился, взмахнул ножом — и подал хозяину отрезанную голову спецназовца, на которой так и осталась надетой каска, плотно зафиксированная подбородочным ремнем.

— Голову-то зачем? — укоризненно пробормотал Бехрам, молниеносно извлекая из ножен кортик времен Третьего рейха и рассекая ремень. Отрезанная голова, больше ничем не удерживаемая внутри каски, с глухим стуком шмякнулась на асфальт. Бехрам брезгливо пнул ее носком берца, и она, подпрыгнув словно футбольный мяч, закатилась под капот перевернутого автомобиля, пятная асфальт кровавыми брызгами.

Тем же кортиком предводитель наемников срезал с каски камуфлированный маскировочный чехол. Открылась девственно-белая поверхность шлема, на которой черной краской была нанесена декаль — буква «Т», вписанная в «А».

— Зона не перестает меня удивлять, — задумчиво проговорил Бехрам. — За семь лет до Первого взрыва был снят фильм, в котором парни в таких же касках стреляют в сталкеров. Я, конечно, могу предположить, что высшие чины, сформировавшие это подразделение, видели тот фильм, но вряд ли они стали бы подгонять под декаль название отряда.

— В Зоне много совпадений и необъяснимых явлений, Бехрам, — сказал Меченый. — Например, Призрак только что завербовал в нашу группу профессионала, посланного убить нас. Так что в нашем полку прибыло и сумму гонорара придется немного поднять.

— Не понял, — коротко бросил человек в маске. — Зачем тебе еще один человек, да еще твой потенциальный убийца?

— Пилотов должно быть двое, Бехрам, — пояснил Меченый. — А в моей группе только Призрак умеет водить вертолет. К тому же есть у меня одна слабость — я иногда верю людям.

— Ты хочешь сказать… — медленно проговорил наемник, носящий имя легендарного серийного убийцы.

— Именно, — кивнул Меченый. — Не на своих же двоих мы попремся на стволы монолитовцев. А так у нас появляется хоть какой-то шанс.

— Ты совсем обнаглел, сталкер, — прищурился Бехрам. — Мне только что доложили, что весенняя зачистка Диких Территорий — твоя работа. И теперь объясни, что мне мешает прямо сейчас поставить тебя к стенке, а командиром твоей группы назначить, например, Волкодава?

— Объясняю, — кивнул Меченый. — Твоего Волкодава мои ребята просто пошлют куда подальше, а если он будет настаивать, при первом удобном случае отправят пинком в ближайшую аномалию. Это первое. И второе. Никто и никогда в Зоне, кроме меня, не ходил через Северные кордоны. Я там был еще до того, как пиндосы затеяли строить свою Стену, и знаю, как и где можно пройти. Но для того чтобы выйти на исходную точку, нам нужен вот этот вертолет. Думай, Бехрам, таймер запущен, и Большой Выброс не будет ждать.

Командир наемников думал недолго.

— Хрен с тобой, забирай, — махнул он рукой. И, поняв, что вертолетом дело не ограничится и от Меченого ему так просто не отвязаться, хмуро добавил: — Что еще?

— По закону Зоны треть хабара, снятого с убитых пиндосов, принадлежит Японцу, — невозмутимо продолжал сталкер, поворачиваясь к Сахарову и указывая пальцем на Виктора. — И я очень прошу вас, профессор, принять этот хабар по справедливой цене, а деньги присовокупить к доле нового бойца моей группы.

— Ну, ты даешь, Меченый! — только и смог вымолвить Бехрам.

А старичок профессор лишь невозмутимо кивнул и полез в карман за записной книжкой — видимо, помимо написания научных трудов, он при случае не гнушался левых заработков в качестве прибавки к пенсии.