Константин Калбанов - Царство небесное

— У меня нет в этом мире ни друзей, ни родных, а потому я хочу быть честным и справедливым с теми, кто честен со мной. Конечно на первых порах я немного потеряю, но приобрету много больше в последствии. Поэтому я так же награжу и всех остальных, им нужно как-то устраиваться в этой жизни.

— И мудры. Но, как мне кажется, вы хотите дать всем денег и расстаться с ними?

— Ну, а что мне еще делать-то? Не взваливать же мне их себе на плечи. Тут самому разобраться бы в дальнейшей жизни.

— А если я скажу, что они хотят умолять вас оставить их при себе в услужении?

— Это еще что за новости? — растерялся Андрей.

— Они просили бы вас принять от них вассальную присягу, но вы, к сожалению, не рыцарь. Так что будут просить вас принять их в услужение, и это абсолютно точно. Я-то не могу менять свой образ жизни, у меня все уже давно устоялось, и потеря одного каравана хотя и болезненный удар, но все же не смертельный, а благодаря вашей щедрости я еще и в прибыли останусь. А вот женщинам некуда податься, с Мараном та же история, с семьей его, к сожалению, разлучили, и теперь у него нет ни родных, ни средств к существованию, но если со вторым вы ему поможете, то обосноваться на новом месте без поддержки близких — то еще мучение, у нас чужаков не любят. Грэг ни за что не уйдет от вас, он кузнец от бога, ему даже котел не грозил, если бы он согласился быть помощником у их кузнеца, а вы знаете столько нового, что уже привязали его к себе почище всяких пут. Жан потерял артель в том селении, а один охотник на орочьей стороне не выживет.

— А они разве охотились артелью?

— Ну конечно. Это же орочий берег, ведь никто не станет плавать туда ради одной туши оленя. А потом, мало его убить, ведь нужно еще и принести на берег Яны, да и баркасом управлять в одиночку никак не получится, на маленькой же лодочке много не перевезешь. Охотничья артель обычно включает в себя четверых. Тогда и отдыхать можно по двое, а двое в охранении.

— Ну, он может прибиться в другую артель.

— В графстве Испвич эта артель была единственной. Не так много желающих нарываться на неприятности на том берегу.

— Значит, мне от них не отвертеться?

— Почему же нет? Но только не с вашим складом характера. Вы ведь не сможете себе позволить обмануть их ожидания.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Итак, у меня в общей сложности получается сумма в тридцать пять золотых и еще семнадцать золотых браслетов орков.

— Не вздумайте их продавать! — не на шутку разволновался Эндрю.

— Это еще почему? — удивился такой реакции купца Андрей.

— Во-первых, никто и никогда не купит их у вас, во всяком случае — не переплавленными. Во-вторых, наличие двадцати таких браслетов дает вам право на получение рыцарского звания. Этот браслет можно снять только с мертвого орка. Они получают его в день посвящения в воины, и с ним же их и хоронят, этот браслет при погребении обеспечивает им жизнь воина в царстве мертвых, погребенный же без браслета обречен на вечную неприкаянность. Я лично знаю только одного рыцаря, получившего это звание таким путем.

— Да какой из меня рыцарь, — горько усмехнулся Андрей. — Уж ты-то прекрасно знаешь цену моей доблести.

— Я встречал рыцарей, которые и в более простой ситуации теряли мужество и опускали руки. Вы же просто обделались, но затем сумели найти в себе силы, чтобы продолжить сражаться. И потом, вы ведь раньше никогда не знали о существовании орков, так что это объясняет ужас, который вы испытали, столкнувшись с ними в первый раз. Ведь потом вы не испугались выйти против пятнадцати и проявили себя с лучшей стороны. Я знаю многих рыцарей, недостойных этого звания. Вы достойны.

— Ну ладно, оставим это. Тем более, что у меня нет двадцати браслетов.

Тут уж задумался Эндрю и, ухмыльнувшись своим мыслям и лукаво прищурившись, проговорил:

— А кто сказал, что у вас нет двадцати браслетов? Мне мои без надобности, разве только для бахвальства. Жан, я уверен, с радостью отдаст вам один из своих, он даже будет настаивать на том, чтобы вы приняли оба браслета, только бы позволили остаться с собой. Так что нам нужно только дойти до Йорка, и граф сэр Свенсон по предъявлении этих браслетов с радостью произведет вас в рыцари.

— А если я украл эти браслеты?

— Эти трофеи хранятся в семейных сокровищницах, на почетном месте, их пропажа будет весьма скоро обнаружена, и вора будут искать весьма усердно. Поэтому похитители могут продать их, только переплавив.

— Да мало ли таких браслетов…

— Вы просто не понимаете. Каждый из этих браслетов уникален и неповторим, вы постарайтесь как-нибудь внимательно посмотреть на браслет, и тогда вы все поймете.

— Ну хорошо, ты убедил меня. Но мне не нужно рыцарское звание.

— Еще как нужно. Тогда вам не придется селиться в городе, где от святой инквизиции порой не протолкнуться — а вы рано или поздно вызовете ее интерес, уж больно вы необычный. Рыцарская же цепь позволяет вам приобрести земли из королевских или тех, которые выставлены на продажу, потому что только рыцарь вправе владеть землей, остальные могут быть только арендаторами. А деревня — она и есть деревня, там нравы куда свободнее. Если же надел небольшой, то тогда там и церкви-то нет, бывает, до ближайшего прихода доведется отмахать и по двадцать миль. В общем, для вас, по крайней мере в начале, это самое лучшее.

— Я, может, чего-то и не понимаю, но скажи-ка мне, ведь рыцарское звание одновременно накладывает и кое-какие обязательства? Или у вас здесь рыцарь может жить в свое удовольствие и наплевать на все остальное?

— Нет, конечно. Рыцарское звание подразумевает под собой принятие присяги своему сюзерену и службу.

— Ну, и зачем мне это нужно? Мне сейчас важно устроиться как можно комфортнее, и желательно — где-нибудь в глухомани, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Вот ты говорил, что только рыцарь может быть владельцем земли, а арендовать ее кто может?

— Арендатором может быть любой человек, даже крестьянин, лишь бы был в состоянии выплачивать аренду, — недоумевая, пожал плечами купец.

— Вот и ладненько. Присоветуй мне какой-нибудь участок потише и поуединеннее. Поживу, осмотрюсь, а то как в омут головой — сразу служить и защищать, глупо может получиться.

На этом они закончили разговор, так как уже стемнело, и пора было возвращаться на постоялый двор. С наступлением темноты ворота закрывались, как в настоящей крепости, и не открывались до самого рассвета. Запоздалым путникам в этих краях никогда рады не были и на постой не пускали, мало того, не позволяли останавливаться ближе трех сотен ярдов от стены, да и то только потому, что до таких непрошеных соседей не мог добить ни один лук. Все постоялые дворы были известны, и путники так рассчитывали свой путь, что если не успевали до очередного ночлега засветло, то оставались на предыдущем месте ночевки. Что тут скажешь, приграничная территория, тут тебе и орки, и свои лихие разбойнички.