Василий Орехов - Зона поражения

– Псевдоплоть порезвилась? – вполголоса спросил я.

– Ага, – отозвался мой напарник. – Только уж больно большая. Не бывает таких. Хе-хе! Ни черта не понимаю.

Если сталкер ни черта не понимает – жди конкретных неприятностей, это закон природы. Прищурившись, я осмотрел сборные домики лабораторий. В одном из них по-прежнему дребезжал сигнал тревоги, в другом работал аларм-маячок. Добро пожаловать, мультяшный страус.

– Вперед, – скомандовал я. – Потихоньку. И в оба глядеть!

Мы обогнули кунг, и перед нами открылся пейзаж после битвы.

В основном здесь были военные сталкеры. Видимо, они подтянулись сюда по сигналу тревоги и не успели даже пустить в ход оружие. Или успели, но это помогло им мало – по крайней мере, ни одного убитого мутанта я на утоптанном плацу лагеря не обнаружил, если только их трупы не сожрали свои же. А вот твари времени зря не теряли. То, во что они превратили людей, вполне можно было назвать мясным фаршем. Порой невозможно было понять, принадлежат изрубленные и изуродованные куски одному человеку или нескольким. Двор был усеян фрагментами тел, поврежденным оружием и клочьями обмундирования. Стены двух домиков из какого-то легкого сплава были исполосованы и погнуты, словно по ним лупили кувалдой.

На сей раз блевал не только Миша Пустельга, но и Альваро с Мартином. Даже у меня в желудке беспокойно заворочалась саморазогревающаяся тушенка Донахью. Доводилось мне уже видеть подобные зрелища, но более омерзительные – никогда. К такому вряд ли можно привыкнуть.

– Смотрите внимательно под ноги, – распорядился я сквозь зубы. – Ищите норы. Если найдете – вперед не лезть! Сразу сообщайте мне.

То, что целое подразделение обученных военных сталкеров не сумело сдержать противника и погибло в считаные минуты, говорило только об одном: мутанты появились совершенно неожиданно и с самого неожиданного направления – из глубины лагеря. Правильно организовав оборону, военные могли превратить научный лагерь в неприступную крепость и часами отбивать атаки стада псевдогигантов, пока не подоспеют вертолеты. Однако вряд ли кто-то рассчитывал на то, что обороняться придется от врага, атакующего изнутри периметра. Неповрежденный забор из колючей проволоки тоже свидетельствовал об этом, и поскольку других летучих тварей, кроме ворон и вертолетов, я в Зоне ни разу не видел, объяснение было одно: что-то выползло из подземных нор. Возможно, это были бюреры, хотя каким образом они нанесли военным сталкерам такие страшные повреждения, все равно оставалось непонятным.

Мы быстро обследовали ближайшие лаборатории, просто заглядывая в сорванные с петель двери. Везде было одно и то же: расколоченное вдребезги, разбросанное как попало оборудование, брызги крови на стенах и растерзанные человеческие останки. Мутанты застали ученых в самый разгар исследовательских работ. Двигались твари, судя по всему, с умопомрачительной скоростью: никто не успел укрыться, никто не сумел дать отпор. Местных обитателей просто вырезали, быстро и поголовно. В одном из домиков кто-то все-таки заперся, но тонкая› металлическая стена была вскрыта, словно консервная банка, и отогнута в сторону, через проделанный проем виднелся разгромленный автоклав с полуоторванной i дверцей и лужа крови на полу., Меня смущали следы. Люди в панике метались по

4 лагерю, но, судя по следам, преследователь у них был всего один. Он методично перемещался от строения к строению, уничтожал хозяев и двигался дальше. Рассудок отказывался верить в то, что эту бойню учинила всего одна мутировавшая тварь.

Мы подобрались к внушительному ангару, из распахнутых дверей которого монотонно верещал зуммер. И сразу же детекторы радиации, встроенные в наши ПДА, подали голос – сначала щелчки были редкими, затем, когда мы приблизились к дверям, стали напоминать треск кастаньет.

– Похоже, горячее пятно всплыло прямо посреди лагеря, – вполголоса произнес Хе-Хе. – Что же это за тварь принесло вместе с ним?

– Я такой штуки еще не встречал, – признался я.

Пожалуй, следовало линять из лагеря, пока не поздно. С блуждающими горячими пятнами шутить не стоит. Я помню, как однажды такое пятно прошло по траве, на которой сидел Папахен. Его счетчик Гейгера на несколько мгновений сошел с ума, а потом сдох. Сам Папахен получил облучение такой силы, что мы даже не смогли подойти к нему близко, чтобы похоронить как следует.

Но меня уже разобрало. Надо было выяснить, что здесь произошло, хотя бы для того, чтобы не столкнуться через десять минут на сталкерской тропе с рыскающим по окрестностям огромным кровожадным мутантом.

Я осторожно поднялся по ступенькам и заглянул внутрь ангара через распахнутую дверь. Фонило внутри знатно. Рядом с дверями стоял компьютерный стол, на котором лежал опрокинутый и треснувший монитор; еще один монитор валялся на полу, придавленный поваленным креслом и бездыханным телом в зеленом халате, рассеченным от плеча до пояса. По экрану продолжали бежать вертикальные столбцы символов. Какое-то электронное научное оборудование было расставлено вдоль стен. По потолку змеились толстые провода в разноцветной изоляции, мерцали приглушенно светодиоды. Половина ангара была отгорожена толстой стальной решеткой.

Внутри стояло что-то вроде огромного металлического корыта, в котором я разглядел окровавленные собачьи ноги и головы. В углу была оборудована поилка с мутной водой. Над клеткой располагались кран с лебедкой, который перемещался по приваренным к потолку направляющим, несколько видеокамер, какие-то измерительные приборы, провода от которых расходились по всей лаборатории, и странного вида аппарат, напоминавший соленоидную катушку в могучей свинцовой броне. Я уже достаточно топтал Зону, чтобы понять: такой мини-саркофаг мог скрывать только радиоактивные материалы. Создавалось впечатление, что в середине этой катушки раньше вращался радиоактивный брусок, но теперь свинцовая броня была варварски раскурочена и кто-то выломал брусок из агрегата. Металлические прутья на передней стороне клетки тоже были изуродованы, вырваны из гнезд, отогнуты в стороны. Кому-то очень большому не терпелось выбраться на свободу.

За несколько мгновений оценив обстановку, я поспешно спрыгнул с крыльца – годовая норма облучения не резиновая, ни к чему набирать ее за пару минут. На всякий случай вынул из нагрудного кармана пузырек со специальными таблетками, показывающими суммарную дозу полученной радиации, встряхнул его, посмотрел на свет – нет, все в порядке, только чуть голубоватые по ободкам. Когда они станут синими, как июльское небо над родным Харьковом, о Зоне можно на полгода забыть.