Василий Орехов - Зона поражения

– Хемуль, постой, – произнес Стеценко. – Ты не понимаешь…

– Три шага. И оружие на плечо.

– Вертолет!

Едва слышно стрекоча, вдалеке над полем показался «Скай фокс». Повинуясь моему жесту, охотники быстро присели на корточки под склоном холма с воротами. Сам я быстро укрылся за низеньким деревом и стал пристально разглядывать приближающуюся винтокрылую машину.

– А вот и ваш приятель, – проговорил я, убедившись, что зрение меня не обманывает. Даже с такого расстояния в лучах проглянувшего солнца было легко разобрать нарисованную на кабине акулью пасть и бортовой номер 021. – Легок на помине. Опять летит вас спасать?..

– Подожди… Этого не должно быть! – Стеценко изменился в лице. – Все вниз, живо!"

Он резво развернулся прямо на корточках и молниеносно исчез в дверях подземелья. Остальные охотники бросились за ним.

– Стоять! – рявкнул я, дав длинную очередь поверх голов.

Не отреагировал ни один. Обсыпанные бетонной крошкой туристы по одному протиснулись в двери, и лишь отступавший последним Камачо, коротко оглянувшись, гаркнул:

– В убежище, идиот!

Оторопело я несколько мгновений наблюдал за приближающимся вертолетом – до тех пор, пока от его плоскостей не отделились две черные точки, которые стремительно понеслись в нашу сторону. Тогда я тоже прыгнул в темный провал вслед за креолом, и когда скатился на пролет вниз по бетонным ступеням, пару раз едва не сломав себе шею, наверху раскатился тяжелый, оглушительный треск, похожий на звук, с которым рвется мокрая ткань, только усиленный в тысячу раз, – я так понимаю, ломалась в узловых точках структурная решетка пространства.

Уши заложило. Невыносимые вибрации воздуха, казалось, распарывают тело в клочья. Наверху, у входа, жалобно заскрипели камень и железо, которые невидимая рука комкала, корежила и скручивала, словно в центре гравиконцентратной плеши. Затем пространство вокруг меня ощутимо дрогнуло и вместе со мной подалось назад и вверх, стремясь заполнить образовавшуюся в его ткани дыру. К счастью, боеприпас был небольшой, а я скатился достаточно глубоко, чтобы не оказаться разорванным взрывом. Вот если бы мы остались наверху, из нас получился бы знатный холодец.

Однако Акулья Пасть не собирался останавливаться на достигнутом. Пережив первый удар, я ухватился непослушными пальцами за края ступеньки и опрокинул себя еще ниже, снова покатившись по лестнице, словно мешок с картошкой – и очень вовремя, потому что земля вновь качнулась. Треск и грохот сверху теперь доносились непрерывно. На ступени внезапно упал столб солнечного света – похоже, верхней части холма больше не существовало в природе. Потом что-то глухо ухнуло, и вниз просел огромный пласт грунта, обрушившись на лестницу и надежно закупорив ее сверху донизу. Я едва успел откатиться в сторону, чтобы не оказаться погребенным заживо.

И разом наступила оглушительная тишина. Я даже решил, что меня контузило, но звон в ушах понемногу сошел на нет – просто барабанные перепонки еще продолжали вибрировать после внезапно оборвавшихся оглушительных звуков. Пространство вокруг вновь ожило, послышались стоны продолжающего оседать земляного пласта и шорох сыплющегося песка, а потом сверху глухо, как через многометровый слой ваты, донесся очередной удар, и пол под ногами снова описал тошнотворную дугу.

Когда все успокоилось, я поднял глаза и наткнулся взглядом на ствол автомата, нацеленного мне точно между глаз. Автомат находился в руках у Стеценко. Нет, определенно сегодня день дежа вю. Не так часто мне доводилось попадать раньше в такую ситуацию, и уж тем более не два раза за одну неделю. И каждый раз удовольствие серьезно ниже среднего, как говорит в таких случаях один страус.

Мой «калаш» валялся в нескольких шагах от меня, у ног Стеценко, – я потерял его, когда кубарем катился по лестнице. Спасибо хоть шею не сломал. Нет, похоже, Черный Сталкер решил мне сегодня выдать по полной программе за все мои прежние грехи и подлости разом. А потому что нечего водить в Зону всяких подозрительных типов. Если они теперь решат прикопать меня в этих катакомбах, никто ничего не узнает, и поделом.

Пару секунд Стеценко стоял неподвижно и смотрел на меня, потом опустил оружие.

– Подбери автомат, сталкер.

Я подобрал «калаш» и обвел взглядом свою команду. С ними все было в порядке – они спустились в подземелье раньше меня, и я, отделавшийся легкими ушибами, похоже, пострадал серьезнее всех. Охотники пристально смотрели на меня, держа руки на автоматах. Никто не пытался пристрелить меня на месте или хотя бы дать мне в морду. Понятное дело, кто же их тогда выведет в Чернобыль-4.

Я повернулся спиной к ним и внимательно изучил то, что осталось от входа и лестницы. Осталось, прямо скажем, немного. Ничего практически не осталось. Верхняя бетонная площадка провалилась внутрь, наглухо запечатав лестничный проем. На всякий случай я поковырял завал, пытаясь выковырнуть из него обломок покрупнее, но лишь для того, чтобы убедиться, что завал спрессован как монолит. Больше по этой лестнице никто не поднимется.

Я снова повернулся к своей группе. Под потолком тихо покачивались тусклые лампы в металлических подстаканниках. Уходил в перспективу просторный тоннель со змеящимися по стенам кабелями. Охотники выжидающе смотрели на меня.

– Ну что ж, – проговорил я. Надо же, как порой меняется в Зоне ситуация в течение пяти минут. – Из катакомб я вас выведу. Я знаю еще несколько выходов на поверхность. Однако бюрера мы бить не будем, уж извините. Я не знаю, зачем вам бюреры, и не желаю знать. Но углубляться в лабиринт без помощников, с командой неопытных новичков – безумие. Знаете прб заблудившегося сталкера? Говорят, до сих пор бродит по подземельям, не в силах выбраться наружу. И бюреры – они из числа самых опасных созданий Зоны. Если приблизиться к бюреру вплотную, его без особого труда можно убить ножом, на расстоянии же не всегда спасает автомат.

– Не беспокойся насчет лабиринтов, сталкер, – произнес Стеценко. – Альваро, покажи-ка ему.

Камачо раскрыл свой компакт-компьютер и продемонстрировал мне. Поводил пальцем по сенсорной панели, и выведенная на монитор светящаяся план-схема поползла влево, вправо, вниз, вверх.

Мать моя конная армия! Это был подробнейший план катакомб Темной долины со всеми потайными ответвлениями и внутренними помещениями. План явно был военный, составленный еще до первого выброса, видимо, позаимствованный из какого-то секретного досье, – некоторые отмеченные на нем коридоры уже давно были уничтожены взрывами и обвалами. Однако в паре мест были обозначены довольно просторные коммуникационные тоннели, мне неизвестные, и я, прикинув реальное расположение катакомб, мысленно согласился, что входы в них вполне могут быть замаскированы в стенах. Интересно, надо будет потом исследовать вентиляцию. Весь северогзападный участок был мне незнаком вовсе – это царство бюреров, откуда редко кто выходил живым. Любопытно также было прочитать названия некоторых помещений, которые я знал пустыми и замусоренными, полуразрушенными, без оборудования и мебели – лаборатория, лаборатория, виварий, аппаратная, холодильник, снова лаборатория…Ну, как и следовало ожидать.