Йездигерд Сасанид - Исход

– Это чурка то этот?

– Да, Нуриев, татарин. Как начали оказывать физическое воздействие, то совсем замкнулся и ни слова больше не произнёс. – Ответил Алексеев. И продолжил. – Может ты и прав, насчёт особым образом подготовленных людей.

– Тогда будем ждать результатов «Гангрены». – Подвёл итог беседе гость и сославшись на спешку и дела покинул Алексеева.

В камере тем временем Филимонов успокоился и настроился на ровное, деловое общение с Айдаром. Уже не вставая он окликнул его и воспользовавшись привлечённым вниманием Айдара передал ему образ своего допроса. Общение теперь перешло в ультразвуковой диапазон.

– Да, с тобой обращаются очень осторожно. – Отметил Нуриев, оценив переданный образ.

– У меня есть версия, но вот ты как сам думаешь, чего они хотят добиться всем этим? – Задал вопрос, создав образ для беседы, Алексей.

– Думаю, что они хотят добиться того, чтобы ты сломался. И полагаю, что если бы общение между нами было бы исключено, как они и задумывали, то это бы и случилось. – Ответил Айдар. Его образ при этом ехидно улыбался.

– Но ведь от такого можно и с ума сойти. – Бросил реплику Филимонов.

Повисла пауза. Айдар замолчал. Алексей решил не прерывать его размышлений. Спустя несколько минут Айдар снова возобновил общение.

– Полагаю тебе, командир, стоит симулировать сумасшествие. Это единственный выход по моему. И важного ничего не расскажешь и шанс для побега получишь. – Выдал свой совет Айдар.

– Каким образом я получу шанс для побега? – Удивлённый образ Филимонова задал вопрос.

– Тебя казнят, но таким, особым способом. Тебя отдадут на съедение мразям привязав у входа в метро. Я случайно услышал об этом. Такой способ казни тут типа общепринятый. – Так же ехидно улыбаясь ответил Айдар.

– Я не понимаю твоего веселья по этому поводу, Айдар. Перспектива эта в принципе хреновая. – Немного разозлившись ответил Алексей.

– Понимаешь, командир, привяжут тебя там днём, засветло, скорей всего во второй половине дня. Затемно они обсерутся это делать. Не, ну у них есть те кто и не обсерится, но они сейчас слишком заняты. Привязывать будут местные охранники. Они садисты по большей части. А потому трусы. И привяжут днём. Понимаешь, у тебя будет время на то чтобы освободиться. И ты это сделаешь, я в этом уверен. – Разъяснил Айдар.

– Ясно. – Начал Алексей выждав паузу и всё взвесив. – Значит будем сходить с ума.

– Имитировать сумасшествие. – Поправил его Айдар.

– Нет. Именно сходить с ума. Отчасти конечно. Полностью сымитировать не получится, тут не дураки сидят. – Возразил Филимонов.

– Делай как сможешь, тебе виднее. Теперь это не только в переносном смысле сказать можно. – Засмеявшись сказал образ Айдара.

– Кстати, как тут всё выглядит, может получится показать? – Обратился Нуриев с просьбой.

– Просьба безумная, Айдар начинает пытаться помочь мне сойти с ума. – Отметил мысленно Филимонов.

– Так я увижу сегодня нашу богадельню? – Спросил Нуриев.

– Ну вот как-то так. – Ответил Алексей и не без труда, от волнения, передал образ камеры.

Постепенно общение сделалось непринуждённым. Происходил обмен воспоминаниями, впечатлениями личного характера. Меньше чем через полсуток у Айдара поднялась температура, его начало знобить. Он не разрешил Филимонову попробовать накинуть на него бушлат. Постепенно у Нуриева усиливалась распирающая боль в ногах. Сами ноги заметно опухли, а ступни стали багрово-синюшными. Прикинув положение Айдар радостно определил бурно начавшуюся газовую гангрену. Обрадовался тому, что его мучениям уже в самом скором времени придёт конец. Через сутки Айдар начал, сперва потихоньку, потом всё больше, бредить. В бреду он читал мусульманские молитвы, громко пел татарские песни, вспоминал маму, первую девушку. И весь этот информационный шум он создавал исключительно в ультразвуке. Избавиться от этого, изолироваться, для Филимонова не представлялось возможным. И он слушал, смотрел, иногда начиная бредить сам. К исходу вторых суток Айдар потерял сознание и не приходя в него очень быстро умер.

После смерти Айдара Филимонов ещё сутки оставался в камере, наедине с мертвым телом. Именно тогда Алексей понял, что Нуриев был полностью прав, останься он без общения с самого начала и он бы именно сломался, наблюдая за предсмертными мучениями своего товарища. Но сейчас каждая минута пребывания наедине с мёртвым уже Айдаром делала его сильнее. Он понимал что должен стать полностью невменяемым, выпустить наружу всю иррациональную часть себя и тем самым использовать свой единственный шанс. Это надо было сделать во чтобы то ни стало. Он единственный теперь мог доложить своим о том интересе который фашисты имеют в отношении метро. Этот интерес мог представлять вполне серьёзную опасность. Потому донести эту информацию нужно было даже ценою собственной жизни.

Когда в камеру вошли охранники Филимонов, сперва изображая полный ступор дав себя отстегнуть от цепи, с истеричным воплем набросился на них. Толстый охранник, с розовой повязкой, испугавшись выскочил из камеры оставив своего товарища наедине с Филимоновым. Алексей накинувшись на него сломал ему шею, и увалив на пол принялся зубами отгрызать ему уши и нос. Заскочившие спустя несколько минут в камеру охранники с дубинками были шокированы этим зрелищем. Преодолевая страх, они принялись жестоко избивать Филимонова дубинками. К счастью избиение скоро прервал вошедший в камеру Герман Алексеев. Филимонов к тому времени отключился от очередного сильного удара по голове дубинкой. Охранники подняли его и отнесли в кабинет Алексеева. Там его для пущей предосторожности, усадив на пыточный стул, пристегнули наручниками.

Охранники вышли, а Алексеев набрав стакан воды выплеснул его в лицо Филимонова. Тот достаточно быстро очнулся, и оглядев всё вокруг бешеным взглядом завопил:

– Вы меня обманули!!! Вы мне обещали, что меня не будут бить!!! Как теперь я могу вам верить?!

– Очень легко и просто. Вы обязаны мне верить. Вам больше не во что и некому верить, кроме как мне. – Не поняв начавшейся игры, начал разговор Герман.

– Нет!!! Я теперь никому не верю!!! – Снова провопил Филимонов, сохраняя бешеный взгляд. И прикрыв глаза начал напевать песню на английском языке.

– Летс спендинг найт тогезер… – Удивительно точно копируя манеру Мика Джаггера, напевал Филимонов. И внезапно осёкшись продолжил. – Слышь, красавчик, давай проведём ночь вместе?! Тебе понравится, я тебя классно выебу!!! Ну, чего ты мордашку сморщил, противный?! Или ты не пидор?! Нет!!! Ты всё-таки пидор!!! – И Филимонов заливисто, искренне засмеялся.

Герман с нескрываемой ненавистью и презрением оглядел Алексея и с угрозой в голосе произнёс: