Митчел Сканлон - Сошествие Ангелов

Знамя нельзя было назвать просто значком, отличающим один орден от другого, оно символизировало главные идеи Ордена: отвагу, честь, благородство и справедливость; сражаться под ним означало нечто особенное и очень важное.

— Правильно! — воскликнул Лютер, указывая на отбитые у врага артиллерийские позиции на стенах. — Готовьтесь, мы сейчас идем!

Захариэль проследил за жестом Лютера и увидел, что мастера Ордена развернули пушки, которые еще недавно обстреливали наступающих воинов, в сторону внутренней ограды замка.

Лютер резко опустил руку, и пушки по его команде выстрелили коротким оглушительным залпом. Бастион окутался облаками удушливого дыма, в воздухе разнесся скрежет разрываемого металла и рев пламени.

Огонь взметнулся и над воротами внутренней ограды, обломки камня и бревен поднялись высоко в небо.

— Вперед! — приказал Лютер, и рыцари Ордена без промедления выполнили его команду.

Лавина воинов в бронированных доспехах хлынула к обломкам внутренней стены, еще закрытой от взглядов клубами дыма. Навстречу им опять раздались выстрелы, но, по всей видимости, основные силы рыцарей Волка были сосредоточены на внешнем кольце обороны, и обстрел стал намного слабее.

Кто-то из рыцарей упал, но после кошмарного штурма наружной стены этот марш показался Захариэлю гораздо легче. Шум — топот множества ног, крики, грохот пушечных выстрелов, треск пистолетной стрельбы, стук разлетающихся камней и вопли раненых — по-прежнему оглушал. Все звуки сливались в непрекращающийся гул, который Захариэль навсегда запомнит как музыку войны.

Густая пелена дыма от разбитых стен накрыла отряд рыцарей, и Захариэлю снова показалось, что он идет в наступление совершенно один. Сернистый привкус сгоревшего пороха мгновенно наполнил рот, глаза защипало до слез.

Впереди показались огни пожара, и Захариэль заметил, что степень разрушения внутренних ворот была более значительной, чем он предполагал. От массивных створок почти ничего не осталось — лишь рваная дыра в стене и жалкие куски дерева на искореженных железных петлях.

— За Льва и за Орден! — закричал Лютер и побежал вперед, перепрыгивая через груды обломков, оставшихся от ворот.

Вслед за ним и Захариэль с Немиэлем пробрались сквозь завалы горящего дерева и миновали разбитые ворота. Пространство, прилегающее к замку, оказалось настолько необычным, что Захариэль никак не мог соотнести увиденное ни с одним примером военной архитектуры.

Вокруг высокого, похожего на башню замка стояли ряды клеток, и каждая из них была настолько огромной, что могла вместить коней рыцарского отряда.

На земле между ними располагалась целая система брусьев и рычагов, а также цепей, тянувшихся к приподнятой над землей платформе у самых дверей замка.

Некоторые из клеток стояли пустыми, остальные были заняты, и их обитатели повергли Захариэля в шок. Несмотря на то что глаза еще слезились от дыма, он сумел рассмотреть сквозь прутья множество ужасных чудовищ: крылатых рептилий вроде той, с которой ему впервые довелось сразиться, химерических монстров, казалось состоявших из одних щупальцев и когтей, воющих созданий с множеством голов и торчащими во все стороны шипами и гребнями.

Весь двор вокруг замка был превращен в настоящий зверинец, и каждый его обитатель был единственным в своем роде, оставленным в живых ради неведомых целей. Великие звери бросались на стены своих клеток, ревели, рычали и выли, заглушая даже шум битвы.

Вдоль ограды замка развернутым строем с мечами и пистолетами наготове стояли около сотни рыцарей в серых доспехах и накидках из волчьих шкур. Лорд Сартана находился в самом центре, на высокой платформе, рядом с ним еще один рыцарь, державший в руках шлем гроссмейстера.

При виде жуткой коллекции зверей рыцари Ордена замедлили шаги. Сама мысль о том, что нашлись люди, да еще и рыцари, которые осмелились поймать и сохранить жизнь всем этим отвратительным существам, внушала им неописуемый ужас.

Лорд Сартана заговорил, и Захариэлю показалось, что грохот боя затих, но случилось ли так в силу драматичности ситуации или боевые действия стали менее интенсивными, он так и не понял.

— Рыцари Ордена! — обратился к ним лорд Сартана. — Это наша земля и наша крепость. Вам здесь совсем не рады. Вас никогда сюда не звали. Единственное, что еще могло сохранить наш мир, прекратило свое существование.

Гроссмейстер Братства Волка взялся за длинный железный рычаг, связанный с системой блоков и противовесов с цепями и балками вокруг клеток.

— А потому вы все умрете, — закончил Сартана — и потянул.

Он еще не закончил свои действия, а Захариэль уже понял, что должно произойти.

Раздался металлический скрежет, противовесы опустились, деревянные брусья выскользнули из замков — и дверцы клеток распахнулись.

Звери с яростным ревом вырвались на свободу, свирепо размахивая разнообразными конечностями. Сколько времени провели они в заключении и повлияло ли это на их злобный нрав, навеки осталось неизвестным.

Захариэль оказался втянутым в смертельную схватку с огромным, похожим на медведя существом с густой щеткой шипов, витыми рогами и страшными клыками. Немиэль вместе с остатками отряда Хадариэля сражался с ним рядом.

На рыцарей Ордена обрушили свою ярость не менее дюжины других монстров, расшвыривая во все стороны уже мертвые тела. Двор замка огласился звуками боя, но это не было благородным поединком на мечах и пистолетах, ведущимся по освященным традициями и обычаями правилам. Кровавая и ожесточенная битва велась не ради высоких идеалов, а лишь ради сохранения собственной жизни. Несмотря на то что рыцари значительно превосходили чудовищ количеством, зверей нимало не заботил тот факт, что в конце концов они будут уничтожены. Им представился шанс отомстить людям за свое пленение, а эти ли рыцари заперли их в клетках или другие, не имело никакого значения.

Медведь-монстр грозно зарычал и массивной лапой ударил сара Хадариэля в грудь так, что доспехи воина треснули, словно бумажные, а сам он взлетел в воздух. Немиэль бросился в атаку и сумел провести рубящий удар в живот чудовища, очевидно намереваясь нанести смертельную рану.

Однако крепкие шипы выдержали удар, и меч не смог пробиться сквозь их густую щетину. Пистолетные пули оставляли на груди монстра кровавые вмятины, однако медведь, как и другие великие звери, виденные Захариэлем, вероятно, не чувствовал боли.

Пока взгляд маленьких глаз чудовища был сосредоточен на Немиэле, Захариэль подобрался к нему сбоку.

Монстр снова замахнулся лапой, но Немиэль оказался проворнее Хадариэля и успел перекатиться по земле, не переставая стрелять из пистолета. Захариэль рванулся вперед и, схватив меч обеими руками, что было сил ударил чудовище сзади по лапам, надеясь, что именно там находятся сухожилия.