Митчел Сканлон - Сошествие Ангелов

— Это слишком пессимистичный взгляд, — заметил Захариэль.

— Нет, это реалистичный взгляд, — возразил Сартана. — Нам нужны наши великие звери, мальчик. Как ты думаешь, почему наш орден занимался их захватом? Мы старались спасти расу этих существ от вымирания! Ну вот, я и сказал самое главное. Возможно, это вас шокирует, но загляните в свое сердце, и вы поймете, что нам нужны чудовища, поскольку они определяют наше существование. Пока на Калибане остаются великие звери, мы будем героями, не станет их — и мы превратимся в пустое место. Нет, меньше, чем в пустое место.

— И вы держали чудовищ живыми? — не скрывая своего ужаса, спросил Захариэль.

— Конечно, — ответил Сартана. — Без великих зверей наша война закончится. И что тогда с нами станет? Каким будет наше будущее? Какими же мы будем воинами, когда не будет войны? Вот в чем состоит величайшая опасность, мальчики. Скука породит смятение, а смятение может обернуться гневом. Если война не будет занимать наши умы, мы станем изобретать новые занятия. И начнем нападать друг на друга, как стаи диких хищников. Я до этого не доживу, но я смотрю в будущее и вижу только тьму. Я вижу, как брат восстает против брата. Я вижу реки крови — и все из-за того, что нам не на что выплеснуть свою энергию, все из-за отсутствия великих зверей. Вот какое будущее уготовил нам всем ваш Орден. Хотя, по общему признанию, ваш обожаемый лидер действовал, исходя из лучших побуждений.

Захариэль и Немиэль приблизились к гроссмейстеру Братства Волка на длину меча, и лорд Сартана снисходительно усмехнулся:

— Не сомневаюсь, что вам приказано меня убить.

Захариэль кивнул.

— Может, я и стар, но, чтобы меня одолеть, потребуется больше, чем пара мальчишек.

— Посмотрим, — бросил Немиэль, обнажая меч.

— Нет, — ответил Сартана, доставая длинный охотничий кинжал. — Не посмотрим.

Захариэль направил дуло пистолета в лицо лорда Сартаны, но старик и не думал на них нападать. Предводитель рыцарей Волка быстро повернул кинжал и вонзил его себе в грудь, точно напротив сердца.

Захариэль выронил пистолет и ринулся вперед, чтобы подхватить тело лорда Сартаны, сползавшее с кресла.

Он уложил умирающего рыцаря на пол, и кровь из смертельной раны обагрила холодные каменные плиты библиотеки.

— Тебе ведь известно изречение насчет тьмы, не так ли? — прохрипел лорд Сартана. — Дорога к тьме вымощена благими намерениями.

— Да, я слышал это, — кивнул Захариэль.

— Возможно, кто-то должен был обратить внимание Льва на эти слова, — из последних сил прошептал Сартана. — Из добрых намерений или нет, но Лион Эль-Джонсон приведет Калибан к катастрофе. В этом я нисколько не сомневаюсь.

«И что тогда с нами станет? Что будет с воинами, когда не будет войны?» — так говорил лорд Сартана, и его лицо выражало мрачную уверенность.

В тот момент Захариэль, еще испытывая волнение ужасного дня, не обратил особого внимания на предсмертные речи старика.

Слова Сартаны вызывали беспокойство, даже тревогу, но тогда их легко было выбросить из головы. Лорд Сартана был старым и усталым человеком, черты его лица говорили о дряхлости и слабости. Легко было принять его предостережение за беспокойные блуждания мыслей, уже граничащих с безумием.

Эти слова можно было прогнать на какое-то время, но позабыть их оказалось не так-то легко. После окончательного разгрома Братства Волка проходили дни и недели, и тогда слова лорда Сартаны всплыли в памяти Захариэля.

С тех пор он часто будет размышлять над их смыслом и неоднократно удивится точности предвидения.

В самые мрачные моменты жизни Захариэль иногда будет задавать себе вопрос: а не была ли для него эта встреча одной из упущенных возможностей? Возможно, ему следовало передать это послание Льву или эмоционально более восприимчивому Лютеру?

Захариэль должен будет понять, что братство не гарантирует полной гармонии. Не важно, насколько крепки узы дружбы между людьми, насилие и предательство всегда найдут себе место.

Но пройдет немало лет, прежде чем он начнет вспоминать эти слова очень часто.

Он станет задавать себе вопрос: не мог ли он тогда изменить будущее?

Но к тому времени, без сомнения, станет слишком поздно.

После смерти лорда Сартаны Братство Волка прекратило свое существование. Его последних рыцарей, скрывавшихся в пустынных и сумрачных переходах замка, переловили и беспощадно уничтожили. Но никто и не просил милосердия, поскольку побежденные понимали, что пути назад для них нет.

На самых высоких башнях замка были вывешены знамена Ордена, и пламя пожаров сверкало на их пробитых и обгоревших багряно-золотистых полотнищах. После окончательной победы мечи застучали по щитам, а кавалеристы Воронова Крыла с радостными криками сделали несколько кругов вдоль разрушенных стен горной крепости.

Воины Ордена постепенно осознавали важность этого исторического момента, приближавшего их к великой цели, и радостно обменивались поздравлениями. После разгрома рыцарей Волка Северная Чаща была открыта для Ордена, и теперь можно было выследить и уничтожить последних великих зверей.

Захариэль наблюдал, как рушится крепость рыцарей Волка, содрогаясь под массированным обстрелом артиллерии Ордена. Павшим врагам не было оказано никаких почестей, их тела сложили в главной башне замка и предали сожжению на костре из собранной здесь же мебели.

Но до того Лев зашел в огромную библиотеку, обнаружил там Захариэля и Немиэля над телом лорда Сартаны и поздравил обоих, прежде чем обратить внимание на колоссальное собрание книг.

После поверхностного просмотра нескольких томов из библиотеки Лев приказал им возвращаться к своему отряду, а сам погрузился в более подробное изучение коллекции побежденных противников. Чуть позже в Алдарух отправился целый караван повозок, нагруженных книгами и свитками.

Захариэль отвернулся от горящей крепости; картина разрушения столь величественного сооружения опечалила его. Неужели все битвы заканчиваются такими противоречивыми переживаниями? Он не только остался в живых, но и покрыл себя славой, отважно сражался и принимал участие в финальном бою. На его глазах творилась история, на его глазах умер самый могущественный враг, и все же душу Захариэля не покидало тягостное ощущение, что что-то еще не сделано, что упущена какая-то возможность.

Сар Хадариэль выжил после удара чудовища и снова будет сражаться, как и многие рыцари его отряда. Жатва смерти оказалась значительной, но не настолько, чтобы омрачить победное ликование, и утрата многих товарищей и друзей уже постепенно бледнела перед сиянием славы.