Митчел Сканлон - Сошествие Ангелов

— Это случилось, когда я бился с великим зверем из Эндриаго. Все произошло само собой. Клянусь, я даже не знаю, что это такое, — единым духом выпалил Захариэль.

Исрафаэль поднял руку:

— Успокойся, парень. Просто расскажи мне, что произошло.

— Я… Я и сам не знаю, — сказал Захариэль. — Зверь меня почти одолел и собирался прикончить, и тогда я что-то почувствовал… Я не понимаю… Как будто моя ненависть поднялась в груди.

— И что было дальше?

— Время словно остановилось, и я смог увидеть то, чего не видел раньше.

— Что, например?

— Я видел внутренности зверя, — рассказал Захариэль. — Я смог увидеть его сердце и скелет. И смог проникнуть в его тело, как будто передо мной был призрак.

— Взгляд ужаса, — констатировал Исрафаэль. — Это большая редкость.

— Ты слыхал о таком? Что это было?

— Это форма предвидения, — ответил Исрафаэль. — При помощи своих сил псайкер заглядывает за пределы физического мира, и часть его плоти перемещается в варп. Это колоссальная сила, но очень опасная. Тебе повезло, что ты остался жив.

— Это сила зла? — спросил Захариэль.

— Зла? Почему ты об этом спрашиваешь?

— За обладание такими способностями людей на Калибане когда-то сжигали на кострах.

Исрафаэль понимающе усмехнулся:

— То же самое было и на Терре, только очень давно. Всех, кто чем-нибудь отличался от обычных людей, боялись и преследовали, хотя никто даже не понимал, чего именно они боятся. А что касается твоих сомнений… Нет, парень, твоя сила не более злобная, чем обычный меч. Это просто инструмент, который можно использовать и во имя зла, и во имя добра, все зависит от того, кто ею пользуется и с какими намерениями.

— Меня из-за этого исключат из соревнования?

— Нет, Захариэль, — ответил Исрафаэль. — Более того, это дает тебе дополнительный шанс быть избранным.

— Избранным?! — воскликнул Захариэль. — Означает ли это, что в процессе испытаний вы выбираете тех, кто сможет стать Астартес?

— Частично, — признал Исрафаэль. — Но еще мы хотим убедиться, что человеческая раса Калибана за период изоляции осталась достаточно чистой, чтобы наш Легион и в последующие годы мог набирать здесь рекрутов.

— А это так? — спросил Захариэль, не совсем понимая смысл слов Исрафаэля, но желая узнать как можно больше о Легионе и обычаях Астартес.

— Пока да, — ответил Исрафаэль. — И это хорошо, потому что примарху было бы нелегко отречься от своего мира.

— Примарху? — переспросил Захариэль. — Кто такой примарх?

Исрафаэль снисходительно улыбнулся:

— Конечно, ведь это слово тебе ни о чем не говорит, не так ли? Ваш лорд Джонсон и есть примарх, один из супервоинов, созданных Императором в качестве образцовой модели для Астартес. Воины Первого Легиона были сотворены из его генетической структуры, так что мы в некотором роде приходимся ему сыновьями. Я понимаю, все это для тебя полная бессмыслица, но со временем ты все поймешь.

— Ты хочешь сказать, что есть еще люди, подобные Льву? — спросил Захариэль, не в силах поверить в существование таких же совершенных существ, как Лион Эль-Джонсон.

— Есть, — подтвердил Исрафаэль. — Их всего девятнадцать.

— А где же они?

— Ах, — вздохнул Исрафаэль. — Об этом рассказывают так…

И Исрафаэль поведал Захариэлю самую удивительную историю из всех, когда-либо слышанных юношей. Это было повествование о раздираемом войнами мире и удивительном человеке, который сумел объединить этот мир под своим знаменем, украшенным орлом и молнией. Исрафаэль говорил о событиях, происходивших тысячи лет назад, когда человечество покинуло свою колыбель и распространилось до самых дальних уголков Галактики. Тогда наступил блистательный рассвет эпохи исследований и развития и тысячи тысяч миров покорились людям.

Но все это закончилось внезапно и убийственно — временами войны, крови и ужаса.

— Некоторые именуют тот период Эпохой Раздора, — сказал Астартес, — но я предпочитаю термин «Древняя Ночь». Это более поэтичное название.

Что вызвало столь стремительные и кардинальные изменения, Исрафаэль не уточнил, но рассказал о разбитой империи, об осколках цивилизации, из последних сил цепляющихся за жизнь, о форпостах человечества, рассеянных по всей Галактике, словно забытые острова в темном и враждебном океане.

Калибан, по его словам, и был одним из таких форпостов, миром, колонизированным во времена золотого века и оторванным от древа человечества Древней Ночью.

Долгие тысячи лет раса людей находилась на грани исчезновения. Некоторые миры постигло самоуничтожение в результате жестокого варварства его обитателей, другие пали жертвами мириадов враждебных форм жизни, населявших Вселенную наряду с человечеством. Но были и те, которые процветали и становились независимыми источниками прогресса и света, маяками во тьме для будущих поколений людей, способных их отыскать.

Но затем мрак Древней Ночи стал рассеиваться, и Император начал строить планы сплетения разрозненных нитей человечества обратно в единый гобелен Империума. Исрафаэль ничего не говорил о происхождении Императора, но сказал, что он был рожден давным-давно, еще когда Терру раздирали жестокие войны, и жил среди людей дольше, чем любой другой человек.

На разоренной поверхности Терры Император одержал несметное число побед и наконец смог объединить этот мир, прибегнув к помощи первых генетически улучшенных супервоинов. Безусловно, эти существа были грубыми созданиями, но они являлись прототипами Астартес. После овладения Террой Император задумал сотворить более совершенных солдат.

И все эти события неизбежно вели к созданию примархов.

Примархами, как объяснил Исрафаэль, должны были стать двадцать легендарных воинов. Эти герои и лидеры станут генералами многочисленных армий Императора и воплотят его грандиозные планы покорения Галактики. Каждый примарх должен быть могущественным существом, наделенным частицей гениальности Императора, обаянием и силой его личности. Каждый примарх станет ожившим божеством на полях сражений, будет вдохновлять людей своим непревзойденным героизмом и поведет их от звезды к звезде, навстречу конечной цели.

Захариэль, услышав эту часть истории, тотчас уверился, что Лион Эль-Джонсон и есть такое существо.

Исрафаэль продолжал рассказ о том, как все кузницы Терры работали на полную мощность, заготавливая оружие, военные машины и прочие предметы для снабжения Императорских армий, но его тон стал более мрачным. В тот момент примархи еще только подрастали глубоко под землей, в секретных лабораториях Императора.

Но еще до начала Великого Крестового Похода, как многие окрестили это грандиозное мероприятие, разразилось величайшее несчастье.