Лорен Коулмен - Ураганы судьбы

10 ноября 3064 г.

Виктор считал корпоративные офисы Одзава-Рикара, расположенные на берегу озера Вейля, приятной смесью современности и безмятежности. Рабочие помещения были ярко освещены и профес-сионально оформлены, а служащие ходили туда-сюда по своим делам с решительной деловитостью. Также здесь были многочисленные зоны отдыха – благоухающие сады и галереи, обвешанные минима-листически-экспрессионистскими полотнами, которые были так популярны на Марике и также, по-видимому, среди подданных Синдиката.

Теодор Курита оказал большую честь Ико Одзава, приняв предложение остановиться в корпора-тивных номерах Одзавы на время своего прибывания на Марике. Занимая весь третий этаж здания, об-ширные жилые апартаменты были настолько простыми и элегантными, что можно было подумать, буд-то они были перемещены непосредственно с Люсьена. Деревянные полы отполировали до того, что они отбрасывали призрачные отражения, а комнаты разделялись экранами сёдзи, расписанными изображениями конных самураев, рядами галер, патрулирующих скалистые побережья, и прекрасными женщинами в кимоно.

Виктор и Теодор сидели на традиционных матах татами, сплетенных из рисовой соломы, их ко-лени опирались на тонкие хлопчатобумажные матрацы, приносившие небольшое облегчение от высо-кой гравитации Марика. Перед ними была прозрачная стена, открывавшая перед ними вид на озеро Вейль. Виктор не мог увидеть противоположного берега, но, казалось, что Теодор мог, пристально гля-дя в бесконечность и попивая свой ча. До совещания было очень мало времени, но между ними повисло тяжёлое молчание. Виктор подождал, пока Теодор нарушил тишину, поставив свою маленькую керамическую чашку на поднос.

– Сумимасен , Теодор-сама, – сказал Виктор, прося прощения за то, что начал разговор. – Я со-жалею, что нарушаю ваше созерцание. Но позвольте мне выразить свои соболезнования по поводу ва-шей потери.

Теодор слегка напрягся. Хотя уже прошёл почти год, с тех пор как Томоэ Сакаде совершила сеп-пуку, эта потеря всё ещё тяжело давила на плечи Теодора. Как, вероятно, и на плечи Хохиро. И отец, и сын до сих пор были недоступны. На первом вечернем приёме Совета они были резкими почти до гру-бости, а за пределами конференции избегали общества. Виктор скучал по старой дружбе, общению и военным тренировкам, но не хотел вмешиваться в их горе. Но он бы разделили его с ними, если бы они только позволили.

– Ваша жена была особенной женщиной.

Глаза Теодора помутнели, он отвёл взгляд. Это было скрытное движение, вероятно предназна-чавшееся для того, чтобы спрятать боль или же стыд из-за того, что эта боль так легко читалась. Он что-то скрывает…

Виктор взял свою чашку в обе руки.

– Я не хочу вас обидеть.

Теодор глубоко кивнул, один раз, словно начиная поклон.

– Хай, Виктор-сан. И я не хочу вас оскорбить. – Он посмотрел в сторону, снова ища бесконеч-ность над озером. – Ваши соболезнования приняты. Я передам их другим членам моей семьи.

Виктор ухватился за эти слова как за возможность начать разговор.

– Как они? – спросил он. – Минору? Оми?

На этот раз пауза была более длительной.

– Минору работает с кланом Нова Котов. Они хорошо подходят друг другу. Я думаю, что он по-настоящему удивил их своей способностью… понимать.

Виктор улыбнулся такому эвфемизму.

– Ничто не проходит мимо Минору, – сказал он. Затем подождал так долго, сколько мог, перед тем как спросить. – А Оми?

– Виктор… – замолкнув, Теодор дёрнул за широкие рукава своего халата, затем явным усилием взял себя в руки, чтобы больше ничего не вышло наружу.

– Оми отдыхает в своём дворце, – сказал он, наконец. – Прошу прощения, что у меня нет лично-го сообщения от неё. Но я думаю, что ей бы хотелось видеть тебя сконцентрированным на более важ-ных делах, которые сейчас стоят перед тобой. Сейчас не время расслабляться.

Эти слова закрывали дверь любому последующему разговору, и двое мужчин безмолвно сидели, ожидая появления Томаса Марика, каждый в своих раздумьях. Виктор провёл несколько минут, изучая чайную церемонию, которая была нарисована на ближайшей сёдзи. Он в уме смягчил черты леди-самурая, добавил немного озорства её глазам и цвет румянца – щекам. Смотря сквозь полузакрытые ве-ки, он представил, как будто бы это была Оми, такая, какой он её помнил в течение сотен вечеров пе-ред покушениём на её жизнь, до смерти его брата и всего того хаоса, что последовал. Уже прошло по-чти два года с тех пор, как он видел её в последний раз, – один год, одиннадцать месяцев, два дня и это утро.

Появление Томаса Марика спасло его от погружения в мрачные мысли. Как его научили Оми и Минору, он отложил свои личные дела в воображаемый ящик, и сконцентрировался на настоящем мо-менте. Генерал-капитан был явно удивлён, увидев Виктора.

– Ты находишься здесь, нарушая своё слово, Виктор Дэвион. Никакого вмешательства, – голос генерал-капитана на самом деле звучал немного обижено.

– Если только меня не попросят, – напомнил ему Виктор. Он сделал последний глоток своего немного горького ча, который теперь был лишь слегка тепловатым, поставил чашку на поднос, затем развернулся так, чтобы его спина была повёрнута к озеру, и он мог прямо смотреть на генерал-капитана. – Первый Лорд Курита позвал меня сегодня быть свидетелем.

Теодор тоже развернулся на своёй циновке, и поклонился как равный человеку, с которым они одновременно были друг у друга в гостях.

– Это правда, – сказал он. – Я ценю знания и опыт Виктора ещё с тех пор, как он был регентом по военным вопросам КомСтара. Или Вы бы предпочли Гэвина Доу?

Томас скорчил гримасу и покачал головой.

– Итак, дело должно касаться заявки «Слова Блейка» на членство в Звёздной Лиге?

– Да, с этим прошением есть одна проблема.

– И что же это? – генерал-капитан снял обувь согласно традиции Синдиката, но ему явно было непривычно сидеть на коленях. Удерживаясь на них и пальцах, он скорее пытался сохранить твёрдую точку опоры, а не усесться на верхней поверхности своих ног.

– Честно? – спросил Теодор. – Проблема в вас, генерал-капитан. По той же самой причине, по которой Катерина Штайнер-Дэвион не может иметь два голоса как глава двух предположительно от-дельных наций, я должен гарантировать Совету, что вам также это не будет позволено.

Томас Марик не выглядел ни удивлённым, ни оскорблённым.

– Я так понимаю, что это связано с тем, что «Слово Блейка» признало меня примасом в изгна-нии. – Он потер рукой левую, неизувеченную, сторону лица. – Я позволил им даровать мне эту честь в знак поддержки, чтобы поддержать их в нелёгкое время. Это сдерживало их внутренние группировки от нападения друг на друга. А теперь вы хотели бы использовать этот факт против них?