Андрей Ливадный - Точка разлома

Больше всего он боялся и ненавидел скоргов, угнездившихся в его голове. Стабилизированная мнемотехниками Ордена колония наномашин не сумела перехватить управление рассудком, но Макс опасался использовать ее в качестве дополнительного расширителя сознания. Так продолжалось долго, до тех пор, пока однажды он не попал в такой переплет, выйти из которого живым было невозможно.

А он все-таки выжил. Выстоял в схватке с десятком исчадий техноса, практически без оружия, но за победу пришлось заплатить несоизмеримую на тот момент цену – он сознательно вступил в мысленный контакт с колонией наномашин, пронзивших сложной паутиной серебристых нитей его мозг. Макс заключил, казалось бы, временный союз, разорвать который уже не смог.

Он получил способности, предела которым пока не знал.

Именно тогда его начал преследовать один и тот же сон, в котором он становился маленькой девочкой, раз за разом переживая момент Катастрофы пятьдесят первого года.

События, ощущения, мельчайшие детали обстановки повторялись настолько точно, выглядели столь натурально, что, просыпаясь, Макс испытывал замешательство, не в состоянии ответить на простой вопрос: является ли происходящее с ним игрой разума или он действительно попадает в некую пространственно-временную аномалию, переживая реальные события?

«Почему меня так волнует судьба Яны?

Выжила ли она?»

Макс все чаще задумывался о худшем из возможных вариантов. Она явно была инфицирована скоргами. Но кто был способен помочь девочке в первые дни после Катастрофы?

«Неужели в мои сны вторгается технос?»

Самое разумное, логичное объяснение вызывало у Макса озноб и внутренний протест. Он не мог представить Яну сталтехом. Гнал прочь мысли об исчадии, случайно сохранившем фрагмент человеческих воспоминаний, транслирующем его на частотах техноса…

…В дверь постучали:

Макс отогнал тяжелые думы, вскинул голову.

– Кто там? Заходите!

Мысленное усилие заставило автоны раздаться в стороны, открывая сводчатый проем.

– Монгол! Привет, дружище! Быстро же ты вернулся!

– Хантер прислал груз. Материально-техническое обеспечение экспедиции, – усмехнувшись, пояснил Монгол. – Пять бронескафандров. Последняя разработка, созданная в Цитадели. Выдерживают температуру до тысячи градусов. Скажу тебе – экипировка стоящая, хотя, по мне, немного тяжеловата.

– Ну, присаживайся. – Макс заставил ближайшие автоны сформироваться в подобие кресла.

– Да я вообще-то по делу.

– Что случилось?

Монгол обернулся.

– Тим, заходи.

В дверях показался тот самый парень, которого Монгол спас из лап фанатиков. Макс уже успел позабыть о нем.

– Я думал, ты его отправил по каналам Ордена за Барьер.

– Неувязка вышла. – Монгол помрачнел. – Зацепило его. Поранился об автоны, еще в Сосновом Бору.

– Инфицирован?

Тим протянул правую руку, закатал рукав потрепанной одежды. На коже чуть ниже локтя серебрились два пятна неправильной формы.

– Скверно, конечно, но поправимо. – Макс встал. – Садись-ка, Тим, сюда. Да не дрожи.

– Что… Что теперь со мной будет?..

– Сейчас посмотрим. Руку вытяни. – Максим задействовал сканеры, некоторое время анализировал полученную мысленную картину, затем вынес вердикт: – Поражение неглубокое, колония, к счастью, не успела разрастись. Ты чем там питался, за Барьером? Бедным скоргам у тебя в организме металлов не сыскать, чтобы размножиться.

Тима передернуло.

– Я умру? – тихо спросил он.

– Обязательно, – усмехнулся Макс. – От старости.

На глазах Тима выступили слезы.

– Макс, кончай издеваться. Помог бы парню! – вставил реплику Монгол.

– Уже. – Максим потрепал Тима по плечу. – Я стабилизировал оба очага. В принципе для тебя еще не все потеряно. Скорги не проникли глубже кожных покровов, так что вкрапления можно вырезать лазером. Лучше сделать операцию тут, иначе, если обратишься к военным медикам за Барьером, они тебя год изучать будут, прежде чем прооперируют и отпустят.

В глазах Тима вспыхнул огонек надежды.

– Сейчас все бионики заняты. – Макс ободряюще взглянул на съежившегося парнишку. – Группу сталкеров выхаживают. Так что пару дней тебе придется подождать. Ты, Монгол, его далеко от себя не отпускай.

– Спасибо, Макс. Я вроде как в ответе за него.

– К Захару обратись, он вам комнату выделит. Идите, устраивайтесь. А я пока на чудо-экипировку взгляну.

К вечеру Макс совершенно вымотался. Слишком много дел накопилось. Мнемотехников катастрофически не хватало, и ему приходилось прилагать немало усилий, производя «стабилизацию» сегментов городища, нейтрализуя рост автонов, чтобы другие сталкеры могли приступить к реконструкции очередного участка постройки техноса, приспосабливая его под нужды людей.

Засыпая, он снова думал о Яне.

Все же она могла выжить. Как и другие угодившие в центры катаклизма люди. Немногих вернули пульсации Узла. Их называли «жжеными», им не было равных по способностям среди других сталкеров, пришедших в отчужденные пространства уже после Катастрофы.

Сколько ей сейчас? Двадцать? Девятнадцать?

Макс попытался представить образ девушки, но перед мысленным взором возникала лишь размытая, не несущая конкретных черт фигура.

«Где же ты сейчас?» Расширитель сознания Максима работал, он не заметил, как провалился в сон, вопреки обыкновению не «погасив» мысленным усилием искусственную часть своего мозга.

Мир постепенно трансформировался.

Нет, суровая реальность не претерпела волшебных изменений, Макс по-прежнему понимал, что находится в границах аномальных пространств, но нахлынувшие вдруг ощущения показались новыми, тревожащими и уж никак не напоминали повторяющийся сон.

Он как будто очнулся в незнакомой обстановке после головокружительного мгновенного перемещения.

Макс осмотрелся. Очертания предметов поначалу выглядели нечеткими, обретая резкость постепенно, в течение нескольких минут.

Спеленатые космами седых облаков иззубренные стены замыкали в своеобразный «периметр» жутковатый, но тщательно ухоженный садик. Макс внезапно ощутил несвойственную ему оторопь: каждый сантиметр искаженных пульсациями стен, каждый квадратный метр покрытого неглубокими воронками, потрескавшегося и слегка просевшего перекрытия хранили следы запредельных мнемотехнических воздействий.

Даже в Цитадели Ордена он не встречал ничего подобного.

Холод пробирал до костей при мимолетном взгляде на редкие виды металлорастений, растущие прямо из растрескавшегося межэтажного перекрытия, соединяющиеся с арматурой, уходящие «корнями» вниз, сквозь этажи, к источникам аномальной и геотермальной энергии.