Андрей Ливадный - Точка разлома

Кошмары преследовали его постоянно, стоило только закрыть глаза – и уже через минуту он вздрагивал, просыпался, чувствуя, как холодные капли пота струятся по спине.

Где ж тут уснешь?

Неизвестность пугала. Он плохо понимал, куда его ведут, что это за Светлый Тоннель такой и как подземная аномалия поможет ему избавиться от въевшихся в кожу скоргов?

Не находя себе места, он вновь начал прислушиваться к неторопливой беседе двух сталкеров.

– Вот ты говоришь, что скорги – это нанороботы. Типа для колонизации другой планеты, ремонта техники предназначены. Это понятно. Но кто их убивать-то научил? С какого перепуга они стали разную ржавую рухлядь захватывать да стволами ее обвешивать?

– Эх, Монгол, вроде бы сталкер ты умный, толковый. А вопросы задаешь наивные.

– Ты мне зубы не заговаривай, – насупился Монгол. – Не знаешь, так и скажи: «Не знаю». Только не надо умный вид делать и разными непонятными словечками мне мозг грузить.

Шелест вздохнул:

– Ты о двойных технологиях слышал?

– Анекдот, – хохотнул Монгол. – О том, как «мирный русский трактор подавил китайскую батарею и улетел на свою базу во Владивосток»?

– В точку, – удивился приведенному сравнению Шелест. – Только не так уж смешно, – добавил он, достав сигарету. – Как бы тебе объяснить попроще… – Он прикурил, осмотрелся, пряча крошечный источник тепла в ладони. – Все работы, связанные с созданием наномашинных комплексов, плотно курировали военные, а если быть точнее – военно-космические силы. Все лаборатории нанотехнологий являлись подразделениями ВКС. Сначала был создан так называемый базовый модуль. Колония наномашин, которая содержала универсальную программу.

– Типа управляющей колонии скоргов?

– Ну да. Практически неуничтожимое ядро. Агломерация наномашин, которая способна объединять подключаемые к ней модули в архитектуру любой сложности.

– А почему ты назвал ядро «неуничтожимым»? – удивился Монгол.

– Каждая наночастица, или, как тогда их называли, «нанит», сама по себе ничего не может. Но наниты изначально запрограммированы на объединение с себе подобными.

– А если рядом нет других микрочастиц?

– Тогда нанит переходит в режим ожидания, а если поблизости есть источник энергии, он реплицируется. Получатся две микромашины, затем четыре, восемь и так далее в геометрической прогрессии, пока их количество не позволит образовать ядро. Потому я и сказал – их в принципе невозможно уничтожить. Хотя бы несколько нанитов сохранится, даже при самых неблагоприятных условиях.

– Жесть… И что дальше? Создали вы это универсальное ядро…

– Затем разработали так называемые программные модули. Колонии наномашин, обладающие узкой специализацией. Тоже, кстати, самореплицирующиеся. Например, ресурсодобывающий модуль. Подключаясь к ядру, он начинает исполнять программу, добывать металлы. Различных узкоспециализированных модулей было разработано тысячи. На все случаи жизни, – невесело усмехнулся он. – Тем, какие именно микромашинные модули подключились к универсальному ядру, определялась дальнейшая специализация колонии нанороботов.

– А если подключилось несколько разных? – живо поинтересовался Монгол.

– Вот тут и происходит самое интересное, – кивнул Шелест. – Мы предлагали маркировать ядра, предопределяя их специализацию. То есть блокировать заранее некорректные конфигурации. Чтобы не получилось так: к ядру присоединяется ресурсодобывающая колония, а в паре с ней, допустим, метаболическая, предназначенная для внедрения в человеческий организм. В таком несуразном варианте что получается?

Монгол на секунду задумался.

– Такая колония станет поддерживать человеческую жизнь и одновременно тянуть из организма металлы, так, что ли?! – Его передернуло. Сколько раз он видел, как из вздувшейся плоти инфицированных скоргами сталкеров прорастает различная металлическая дрянь!

– Молодец, соображаешь. А подключаемых модулей, как я сказал, было создано несколько тысяч. Треть из них – военного предназначения. Еще треть – модули усовершенствования. Представляешь, сколько существует комбинаций случайного подключения? Нашу идею с маркировкой ядер забраковали. Хотели создать и испытать единый модуль координации. Специальную систему, которая принимала бы сигналы от нанитов при подключении их друг к другу и выдавала заключение – можно ли колонии существовать в конкретной конфигурации или следует произвести «расстыковку». Вообще использовать наномашины планировали очень осторожно, конфигурировать колонии предполагалось в лабораторных условиях и только затем, уже стабилизированными, «выпускать на волю». А пока не был решен вопрос с автоматической сортировкой подключений, каждый штамм наномашин хранили отдельно друг от друга.

– А затем рвануло, да?

Шелест угрюмо кивнул.

– Рвануло, рассеяло, перемешало, унесло пульсацией в другие пространства Узла, где время течет иначе, а через сутки по нашему, земному времени вернуло, понимаешь? Неисчислимое количество нанитов, способных образовать немаркированные ядра, присоединять к себе программные модули в миллиардах различных комбинаций.

Монгол поежился.

– Блин, Шелест, вы же люди, ученые! Как вы могли создать… такое?

Шелест загасил сигарету.

– Люди… – Он криво усмехнулся. – Обезьяны с гранатой, вот мы кто. Подорвали бы себя в любом случае, из чистого любопытства… Теперь понятно, откуда взялся технос и все его исчадия?

– Во ты загнул, в голове не укладывается… – Монгол выглядел растерянным.

– Да просто все, – махнул рукой Шелест. – Я же сказал, треть запрограммированных колоний являлась военными разработками. Еще треть – так называемые модули оптимизации, способные улучшать определенный механизм, узел, повышая его надежность и функциональность. Так и вышло. Все ведь перемешалось пульсациями. Ну, допустим, «врастала» где-то в землю старая, ржавая легковушка. А тут на нее попадает ядро колонии с несколькими подключенными модулями. И понеслось. Механизм старый – надо ремонтировать. Узлы несовершенные – надо сделать апгрейд в соответствии с последними технологическими базами данных. А тут еще парочка боевых наномашинных комплексов подключается: один отвечает за оснастку техники вооружением, а другой – за управление огнем. Вот так из ржавевшей на свалке легковушки получается раптор, обвешанный броней и орудиями, и тут же – на тебе – на его пути возникает какой-то объект футуристический, а потому неопознанный, но тоже вооруженный, а значит, потенциально опасный. Вердикт – уничтожить. Так и началась их эволюция. По Дарвину. Выживает сильнейший. Тот, кто выстрелил первым. Вот так и повелось: пульсация, смешение, разрушение, возрождение, захват носителя, выживание, одно усовершенствование, другое, третье… Механическая эволюция, которую сдерживает сейчас только отсутствие энергополей за границами Барьеров.