Сэнди Скофилд - Одиночка

Сержант продолжал:

— Только сетки Тазера. «Крамеры» без команды не снимать. Ясно?

Рядовой Мак-Филлипс тихо ответил:

— Так точно.

Остальные не пошевелились.

— Диллон, как звуковая пушка?

— Нагревается, сэр. Надеюсь, на этот раз сработает.

— Мы тоже, — ответил сержант. Это задание было не менее бредовым, чем все предыдущие задания профессора, но выбирать не приходится — надо выполнять, чего бы это ни стоило.

— Пора. Мак-Филлипс — вперед, остальные за мной.

Мак-Филлипс набрал на панели замка нужный код, и дверь шлюза, отделяющего жилую зону базы Харон от муравейника чужих, скользнула в сторону. В ноздри ударила волна густого горячего воздуха, и Мак-Филлипс, быстро окинув взглядом стены коридора, медленно двинулся вперед, постоянно осматривая стены и потолок.

База Харон — не более чем глыба скальной породы, обращающаяся по эллиптической орбите вокруг желтой звезды второго класса. Долгие годы она служила тюрьмой для особо опасных преступников с Земли. Чтобы чем-то занять заключенных, их заставляли пробивать в скале туннели, один за другим, постоянно расширяя тюрьму. Наконец они просверлили всю скалу лабиринтами туннелей, спускающихся на пятнадцать, иногда на двадцать уровней в скальный грунт. Большинство заключенных так никогда и не увидели конца своей никому не нужной работы.

После того как вторжение чужих на Землю было отбито и война закончилась, правительство решило, что отправлять заключенных в такую даль слишком дорого, и корпорация 2СТ купила базу Харон для секретного проекта «Химера».

Часть старых туннелей отделили от базы и запустили туда пять пойманных жуков с королевой-матерью, чтобы положить начало муравейнику.

На верхних уровнях базы оборудовали комфортабельные жилые помещения для лучших ученых со всех обитаемых планет, которых корпорация наняла для работы над проектом. В обязанности десантников входили охрана людей от жуков и защита государственных интересов.

Остальные туннели за ненадобностью забросили.

Профессор Эрнст Клейст возглавлял проект, пытаясь найти всевозможные способы превратить чужих в источник дохода. Использовать хотели все: от кислотной крови до королевского желе. И успехи профессора превзошли самые смелые ожидания корпорации. Успехи эти, однако, давались дорогой ценой, и платить ее приходилось десантникам — своей жизнью.

Гнилостный смрад чужих густой пеленой висел в воздухе, и сержант Грин включил воздушные фильтры бронекостюма. Когда-то он слышал, что муравейник воняет, как десять тысяч тухлых яиц, жарящихся в прогорклом масле. С тех пор как Грин услышал это сравнение во время войны, ему раз сто пришлось лично проверить его справедливость. И каждый раз, когда мерзкий запах ударял в ноздри, на ум ему приходили сковородки с тухлыми яйцами, а следующая мысль неизменно была о том, что сравнение все-таки слабовато. Слава Богу, есть хотя бы защитный костюм и фильтры.

Пять затянутых в белую броню десантников медленно двигались вперед, и через двадцать метров узкий коридор перешел в широкий каменный туннель, вроде туннеля метро, только повыше.

Мак-Филлипс шел впереди, осторожно обходя лужи оставленной чужими слизи и не забывая внимательно смотреть под ноги, прежде чем ступить. Кислотная слизь покрывала стены и свисала с потолка, образуя темные карманы, в которые не проникал свет фонариков. Эти темные дыры опаснее всего: чужие забираются в них спать и, стоит их потревожить, выскакивают оттуда, словно черти из коробочки.

— Не расслабляйтесь, — напомнил Грин, и собственный голос показался ему глухим и сдавленным.

Мак-Филлипс, а за ним Диллон, чуть поменьше его ростом, осторожно пробирались вперед между лужами оставленной чужими слизи. Броня еще новая, но стоит зазеваться, и кислота проест ее до самой кожи.

За спиной лязгнула, закрываясь, дверь шлюза, и Грин оглянулся на Чои и Бун. Неудивительно, что из всех женщин в его взводе в живых осталась только Бун. Крепкая, что твои гвозди, а по скорости реакции не уступит жукам. Неразлучная парочка: Бун и ее ровесник Чои, оба из Нью-Йорка. Во взводе их дразнили похотливыми кроликами, но они не смущались и продолжали заниматься любовью при каждом удобном случае, в любое время дня и ночи.

— Поглядывай на стены, — сказал Грин, кивая головой в сторону нескольких глубоких карманов. — Чои, прикрывай боковые коридоры, пока жуки не зашли нам в тыл.

— Само собой, сэр, — откликнулся Чои.

Грин сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. У него сосало под ложечкой, но пока все шло как обычно.

Шаг за шагом они продвинулись еще метров на тридцать. Кроме них, вокруг ничего не двигалось.

— Что-то не хочется мне идти дальше, — проговорил Грин. Серая дверь шлюза казалась отсюда ужасно далекой. Шедший впереди Мак-Филлипс остановился, но не поворачивался. — Диллон, что на сканере?

— Пусто, как у Чои в голове, — отозвался тот. — Полная…

В наушниках Грина раздался отчаянный вопль. О Боже, только не это! Ему слишком часто приходилось слышать такие крики за последние несколько лет.

Не раздумывая, он пригнулся и развернулся вокруг, автомат сам собой прыгнул в руки.

— Бун! Оторвись от него! — Крик Чои прозвучал эхом крика Бун, которую тащил в дыру на потолке здоровенный черный жук.

Как всякий опытный десантник, Бун знала, как себя вести. Пиная ногами в десантных ботинках голову и лапы чужого, она извивалась в его клешнях, дергаясь во все стороны, не останавливаясь ни на миг.

Она изо всех сил старалась высвободить руку и схватить оружие, чтобы выстрелить жуку в голову или в лапу, в надежде, что он ее выпустит.

Словно в медленном кошмаре Грин с ужасом смотрел на эту сцену, не решаясь стрелять, пока не откроется голова или колени жука.

Чои, казалось, уже поймал момент, чтобы выстрелить жуку по ногам.

Бун извернулась и прицелилась сеткой Тазера в голову чужого. Еще мгновение, и она спасена.

Но прежде чем она или Чои успели спустить курок, случилось самое худшее. Огромные, истекающие ядовитой слюной внешние челюсти жука распахнулись, и внутренние челюсти, выстрелив из глотки, легко, как бумагу, прошили шлем бронекостюма Бун.

Ее вопль оборвался внезапно, словно кто-то выдернул радио из розетки.

Куски шлема и осколки черепных костей, вперемешку с ошметками мозга, разлетелись по коридору, оросив десантников кровавым дождем. Белые доспехи Чои покраснели от крови его подруги. Ее обезглавленное тело еще дергалось, продолжая борьбу.

Малые челюсти чужого втянулись в глотку вместе с мозгом и лицом Бун.

— Не-ет! — крикнул Чои. Как и все остальные, он еще держал автомат на изготовку, ловя подходящий момент для точного выстрела, чтобы не залить Бун кислотной кровью.