Гордон Ренни - Перекресток Судеб

— Жду ваших приказаний, капитан! — прозвучал в голове Лилеатоны голос Корна. — Вам нужны пленные мон-кеи?

Хотя устройство связи не всегда могло передать все оттенки и интонации голоса, Лилеатона очень живо представила себе, как сейчас усмехается Корн…

— Маэль даннан, — ответила она на диалекте воинов своей давно погибшей родины.

Слово «даннан» означало «смерть» и применялось только по отношению к животным и другим низшим существам. «Маэль даннан» — полное и безжалостное истребление.

Космические бомбардировщики неумолимо приближались к цели, играючи уклоняясь от шквального лазерного огня. Когда-то давно Лилеатона и сама летала на бомбардировщике. Воспоминания о тех временах навсегда стали частью ее существа. Она знала, какие чувства переполняют сердца пилотов, когда они ощущают возбужденный гул своих машин и напряженно следят за тем, как растет в прицелах цель… Лилеатона наблюдала за последними минутами схватки, не переставая восхищаться мужеством и умением пилотов. Тысячи раз она видела, как они наносят удар, и сама тысячи раз участвовала в подобных атаках, но в такие моменты ее по-прежнему охватывал неописуемый восторг…

Бомбардировщики неслись к исковерканному корпусу вражеского корабля, а затем, в самый последний момент, когда столкновение уже казалось неизбежным, заложили крутой вираж и ушли в сторону, подчиняясь беззвучным приказам штурманов. В ту же секунду десятки ракет впились в борт обреченного судна. Еще через мгновение сдетонировали акустические боеголовки. Человеческий корабль даже не взорвался, а мгновенно превратился в растущий огненный шар.

Эскадрилья эльдаров обогнала нашпигованную обломками взрывную волну. Эфир наполнился возбужденными возгласами, радостными криками и обсуждениями подробностей отгремевшей схватки.

«Поздравляю с победой и полным уничтожением противника! — По каналу связи крейсера „Вуален-Шо" Лилеатона послала ментальный сигнал в принимающие устройства всех бомбардировщиков. — Возвращайтесь, вас ждут подобающие почести».

Пилоты подчинились приказу, но Лилеатона внимательно следила за их маневрами, пока не убедилась в том, что все машины легли на обратный курс. Ей много раз приходилось ходить в атаку, и она знала, что в разгоряченную голову пилота могут прийти самые безумные мысли.

Лилеатона думала о том, как трудно бывает совладать с эмоциями.

А ведь именно эта слабость — неспособность управлять животной стороной нашего существа — когда-то чуть не погубила всех эльдаров! Ни в коем случае нельзя уподобляться мон-кеи! Чтобы выжить, надо, в первую очередь, держать себя в руках…

Покосившись на дисплеи капитанского мостика, Лилеатона удовлетворенно отметила, что пока все идет как надо. Четыре поврежденных транспорта мон-кеи беспомощно дрейфовали в пространстве. Добить их не составит никакого труда. Еще три транспорта и одно эскортное судно превратились в выгоревшие груды обломков, а остатки человеческого конвоя отчаянно удирали к точке перехода в варп. Она находилась на самом краю звездной системы, невероятно далеко для этих тихоходных кораблей.

Ударные корабли эльдаров — эсминцы типа «Яд» и «Мрак» — шли по пятам, ни на секунду не оставляя их в покое.

Лилеатона видела, как последние из уцелевших имперских эскортных кораблей, уступавших эсминцам эльдаров и в силе огня, и в маневренности, развернулись и ринулись им навстречу.

Они тщетно пытались отвлечь внимание противника от транспортов, спешивших к точке перехода. Эльдары же на полном ходу бросились вперед, предвкушая легкую победу.

— Люди отважно сражаются, — пробормотал Айлил, старший помощник Лилеатоны, разглядывая обозначения на дисплеях. — Этого у них не отнять.

— Мы отнимем у них все, — ответила капитан с глубочайшим презрением.

— Они наши враги. Их опасно недооценивать, — еще тише проговорил Айлил.

— Они — бездушные животные и, следовательно, не могут обладать такими добродетелями, как отвага или благородство, — ответила Лилеатона.

— Но они продолжают сражаться даже в безнадежной ситуации. Животные знают, когда пуститься в бегство или сдаться на милость победителя.

На Лилеатону не произвели особого впечатления философствования старшего помощника.

— Они сражаются, подчиняясь своей звериной натуре, — сухо парировала она. — Их храбрость, если применительно к ним вообще уместно говорить о таковой, — лишь отчаяние дикого зверя, способного, попав в капкан, отгрызть себе лапу.

«У нас есть и более важные дела, — беззвучно добавила Лилеатона. — Давайте больше не будем об этом!..»

— Служу вашей мудрости, — ответил Айлил, припав на одно колено.

При этом капитан отметила, что, даже продемонстрировав высшую степень смирения, старший помощник выражает свое несогласие с ее мнением.

Он думает иначе… Что ж, эльдары не карают за инакомыслие. Поэтому-то они неизмеримо выше мон-кеи с их бездумной покорностью воле их полуразложившегося бога. Наш бог Ланн-Кай Водолей силой своей великой мудрости остужает мою ярость, когда она грозит стать неуправляемой. Он дарует моему сердцу гармонию, которой наша раса должна наполнить Вселенную. Поэтому-то мы и не имеем права сдаться и погибнуть без боя…

На экранах зарделась новая вспышка, вернувшая Лилеатону к действительности. Один из человеческих кораблей — невероятно уродливых и неуклюжих по сравнению с изящными кораблями эльдаров — стал медленно разваливаться на куски. Внутри его корпуса гремели взрывы, а обшивка одного из бортов была полностью уничтожена мимолетным прикосновением лазерного луча. Эльдары на капитанском мостике «Вуален-Шо» на мгновение оставили свои занятия, чтобы понаблюдать за последними мгновениями агонии человеческого судна.

— Кажется, это войсковой транспорт, — пробормотал Айлил. — Погибли несколько тысяч бойцов, которые могли бы сражаться с приспешниками Хаоса.

— С тем же успехом они могли бы уничтожать наших соплеменников, — возразила Лилеатона. — Вам повезло, Айлил. Ваш родной мир еще существует. А я видела, как мон-кеи уничтожают мой мир. Я слышала беззвучные стенания Мечтателей, когда топтали семена их душ.

Айлил ничего не ответил. Многие присутствующие на капитанском мостике тоже молча смотрели на капитана. Казалось, сделалось тише даже умиротворяющее беззвучное бормотание косточки духа. Для соплеменников Лилеатоны их миры были священными живыми существами, защищавшими своих обитателей в ледяной бездне Вселенной. Сама мысль о гибели хотя бы одного из этих древнейших и бесценнейших пристанищ наполняла ужасом душу любого эльдара.

— Мон-кеи и их полумертвый бог, как и мы, сражаются с Великим Ужасом, — продолжала Лилеатона, не отрывая взгляда от тактического экрана. — И при этом сами же мон-кеи — важнейший источник силы Великого Ужаса. Они слабы и глупы, а их бог стар и дряхл. Их Империум обречен и в своей агонии готов затащить в могилу кого угодно. В том числе и нас. Мон-кеи ничего не соображают и стремятся уничтожить все, что им непонятно. Поэтому-то и нельзя рассчитывать на их помощь в борьбе с Великим Ужасом. Как нельзя позволить им наращивать свои силы, которые они могут использовать против нас.