Андрей Белянин - Лайнер вампиров

Добрых десять минут мне пришлось извиняться перед старостой, объясняя ему щекотливую ситуацию со своей точки зрения. Не думаю, что он меня простил. Отмахнувшись от моих речей, бывший уголовник прошёл в кабинет Жерара и, как я понял, накатал на меня большую жалобу в управление. Как минимум это грозило денежным штрафом в пользу пострадавшего и даже понижением в служебной должности. Вот так…

Впрочем, мне было уже всё равно. Прихрамывая от саднящей боли в ноге, я вернулся в свой гостиничный номер, принял душ, смазал царапины йодом и только-только собрался лечь, как раздался телефонный звонок Эльвиры. Наверное, впервые я не был этому рад…

— Привет! А я тебе ещё днём два раза звонила в участок, — радостно зачастила она. — Нет, ничего срочного, просто соскучилась. А мне Флевретти сказал, что ты на выезде и что у вас было убийство. Это же такое событие! Хотя про это уже весь город знает. Кокнули Мачеху. Если ты чуток поделишься со мной самой горячей информацией — отличненькая статья получится. А я угощу тебя пирожными в пекарне, что рядом с моим домом. Они там самые вкусные!

— Понимаешь, всё не так просто, и шеф… — издалека начал я.

— Ирджи, не скромничай! Я прекрасно понимаю, что, если бы не ты, Жерар и это бы дело слил как несчастный случай. Давай жми, режь всю правду! Я уже включила диктофон.

А собственно, почему бы и нет? В конце концов, я имею законное право предварительно озвучить как официальную версию следствия, так и свою частную точку зрения. Около получаса Эльвира, как истинная журналистка, старательно и скрупулёзно записывала каждое моё слово, задавая важные уточняющие вопросы, но когда я почти дословно процитировал ей предсмертное письмо Белоснежки, она вдруг подняла меня на смех.

— Я понимаю, что для старины Жерара это не доказательство, но имей в виду, женщина бы так никогда не написала. Целовать и ласкать его прекрасное тело! Заниматься страстным сексом во всех местах и позах?! Какая дура может так писать? Да ещё предсмертно! Его благородное… чего там, сердце? (Ха-ха!) не выдержало, видите ли. Мой великий герой? Ну и бре-ед… Ну ты меня рассмешил, давно так не хохотала! Милый, эту фигню писал кто угодно, но не Белоснежка Лили. Автор, похоже, вообще ничего не знает о женщинах, да ещё и сам девственник…

А вот мне было не до смеха. Если письмо действительно поддельное, то уже всё буквально кричит, что это убийство, да ещё и множественное, о каком в этих краях даже не слыхали! И получается, наш Жерар просто преступник, покрывая такое, когда истинный убийца на свободе и каждая минута на счету, потому что он может в любой момент покинуть город и сейчас скорей всего занят сборами в дорогу. Если, конечно, не позаботился о себе заранее.

Но он-то позаботился, я уверен. И найти его будет стократ сложнее, особенно с местной системой расследования. С другой стороны, если я сейчас позвоню комиссару и доложу, что Эльвира сочла письмо поддельным, он меня просто уволит за неподчинение приказу и разглашение служебной информации. И будет прав, а преступление так и останется нераскрытым. Да наплевать, на данный момент по его же личному диктату дело объявлено закрытым!

Я дождался, пока моя подруга прекратит хохотать в трубку, и коротко предложил:

— Можешь мне помочь? Надо срочно съездить в городской морг.

Она согласилась не раздумывая.

Через десять минут Эльвира на своей машине приехала за мной в гостиницу. Я с трудом влез в её маленький «пунш», прижав колени к груди.

— Служебное удостоверение взяла?

— Конечно! — Она грозно помахала у меня перед носом красной журналистской «корочкой». — И фотоаппарат и диктофон. А ты?

— Только наручники. Табельное оружие мы обязаны оставлять в участке.

— И что ты рассчитываешь там найти?

— Не что, а кое-кого, занимающегося химией, причём столь успешно, что он даже брал за неё призы. Если письмо написала не Белоснежка, а кто-то другой, то этот другой, судя по всему, был здорово в неё влюблён. А значит, не мог её убить. Смотри, как чётко всё рассчитано — он знал, что Белоснежку заберут в морг вечером, значит, мог дать ей какой-то сильнодействующий наркотик, замедляющий работу сердца…

— И был полностью уверен, что на ночь глядя никто не станет вскрывать тело?

— Именно, — подтвердил я. — А значит, всё должно решиться этой ночью. Он придёт за ней.

— А мы его встретим! — хищно оскалилась Эльвира с таким демоническим блеском в глазах, что я даже чуточку пожалел о том, что втянул её в это дело.

Мы довольно быстро доехали до больницы и вышли к моргу. Сторож, старый седой домовой с кустистыми бровями, нехотя открыл нам дверь, предупредив, что главного врача нет, внутри находится только один ночной санитар, который тоже вряд ли чем сможет нам помочь.

— Ну разве что укажет, под какой простынёй лежит Белоснежка, — усмехнулся он. — Похоже, пареньку она нравится…

Это было последней уликой! Мы, едва ли не бегом, прошли по длинному коридору, тускло освещённому одной жёлтой лампочкой, пока не упёрлись носом в дверь с надписью «Мертвецкая». Повернув ручку, я первым шагнул внутрь и поражённо замер — в левом углу на металлическом столе лежало обнажённое тело Белоснежки, а рядом с ней, поглаживая её по белому бедру, стоял маленький пузатый карлик со спущенными штанами…

— Вы арестованы!

Прежде чем эхо моих слов рассеялось, Эльвира успела трижды щёлкнуть фотоаппаратом. Карлик взвизгнул и, натягивая штаны, попытался нырнуть под стол. Я бросился за ним. В ограниченном помещении морга ему некуда было бежать, но представитель маленького народа оказался невероятно силён и сопротивлялся как бешеный. Мне с большим трудом удалось защёлкнуть на нём наручники, лишь тогда он смирился, но всё равно рычал и скулил, сверля нас маленькими злобными глазками…

— Как я понимаю, это и есть один из «погибших» карликов? — меланхолично уточнила Эльвира, целомудренно прикрывая тело мадемуазель Лили серой простынёй. — И, судя по содержанию письма, тот самый, что считал себя героем-любовником, а своих братцев неудачниками.

— Он самый, — кивнул я. — Держу пари, когда мы пробьём этот фонд «Моцареллио» по банковским базам данных, окажется, что он и есть его учредитель.

— Что вы можете сказать в своё оправдание? — Эльвира протянула свой микрофон поближе к задыхающемуся от ярости карлику.

— Она сама виновата! — истошно заорал он. — Я хотел как лучше! Она всё поняла не так!

— Хотите об этом поговорить? — коварно улыбнулась Эльвира, и после такого милого предложения задержанного нельзя было заткнуть никакими силами. Из него просто бил словесный фонтан!

Он поведал о том, как познакомился с Белоснежкой в Академии искусств, как сразу запал на неё, как, узнав, что у неё есть средства, что она в перспективе богатая наследница, стал продумывать свой «изощрённый» план по завладению и девушкой, и её деньгами. Его мозг разработал самую злую и коварную схему, на которую только был способен, казалось, он предусмотрел всё…