Андрей Буревой - Охотник: Пустоши демонов

– Господин Паким, – несмело предположил самый молодой из сторожей, – может, и нет никаких воров?

– А где тогда собаки? – высунулся из-за хозяйского плеча Талих.

– Может у них собачья свадьба, вот и не вернулись ещё, – предположил тот же сторож и тут же схлопотал подзатыльник от своего старшего товарища.

– Собачья свадьба у трёх кобелей? – на миг обалдел от такого предположения Паким, и тут же пришёл в ярость. – Да вы надо мной издеваетесь видно. Ничего, вот проверим сейчас сад, и не дай боги, если пропало хоть что-нибудь, я взыщу с вас двойную, нет тройную, стоимость украденного.

– Господин Паким, это не справедливо, – высказался сторож, пожилой мужчина державший в руках посох. – Не в силах мы такой огромный сад от воров уберечь. Ещё десятка два сторожей для этого необходимо.

– А ещё нанять охотников, чтоб убили демона, промышляющего на краю долины, – добавил другой сторож. – Как можно сад охранять, когда только по сторонам озираешься, демона опасаясь.

– Нет там никакого демона, – решительно заявил Паким. – Это спьяну он привиделся Урису.

– Угу, – пробурчали охотники. – Родниковая вода в голову стукнула. Урис сроду к вину не прикладывался.

– Так, хватит ныть, – сказал Паким. – Если хотите, то могу нанять ещё сторожей, но тогда вашу плату придётся делить на всех.

– Тогда пусть этот демон вам сад и сторожит, – сказал пожилой сторож. – Вашей платы нам едва на жизнь хватает, а вы её ещё урезать хотите.

– Платы вам мало? – скривился Паким. – Сейчас проверим, что воры украли, может, вы мне ещё должны будете заплатить, а не я вам.

Меня разбудила потревоженная сторожевая сеть. Открыв глаза, я сел и осмотрелся. По дорожке в мою сторону шли мужчины. Пятеро в простой, крепкой одежде, были вооружены луками и короткими мечами. А двое идущих впереди наоборот не имели никакого оружия и щеголяли в яркой одежде. Увеличив охват сторожевой сети до полумили, я удостоверился, что больше никого в округе нет, и встал с лежанки. Приметив меня, мужчины ускорили шаг и вскоре подобрались к моей стоянке. Увидев поваленное мной дерево, добравшийся до меня первым толстячок, начал хватать ртом воздух.

Справившись, наконец, с шоком, он взвыл: – Груши, мои груши… Вы только посмотрите, что стало с моими сайорскими грушами…

Смутившись, я покосился на поваленное дерево. Не такие значительные ночью, днём увечья, нанесённые сваленным стволом другим деревьям, были видны гораздо лучше. Очень сильно были повреждены два дерева, и ещё с одного было сломано несколько ветвей.

Худощавый мужчина, в заметно вылинявшей яркой одежде, тронул толстяка за локоть и указал ему на проделанную мной в колючих зарослях просеку. Взглянув туда, толстяк ахнул.

– Мой крыжовник! Мой янтарный крыжовник! – взвыл толстяк. – Лучший крыжовник в Сулиме…

– Ничего господин Паким, новый посадим. – принялся его утешать худощавый мужчина.

– Ах ты, варвар! – набросился на меня с обвинениями толстяк. – Негодяй! Да я тебя… Да я тебя на галеры. Нет на каторгу. Нет сначала на галеры, а потом на каторгу. Негодяй! Хватайте его!

– Постойте, – предложил я выдвинувшимся вперёд вооружённым мужчинам. – Я не хотел наносить урона вашему саду. Случайно так вышло. Ночью с гор спустился, и в ваш сад забрёл. Запущенный он у вас очень, вот и не разобрал я в темноте, что это не заброшенный сад.

– Заброшенный? – разгневался толстяк. Да что ты осёл понимаешь в уходе за садом!

– Ну не особо много, – признался я. – Но понимаю, что ничего страшного, за что можно отправить человека на галеры не натворил. Кусты я не корчевал, значит, новые вырастут. Дерево срубил сухое, а то, что немного ветви на других деревьях повредил, так это не так страшно. Я оплачу вам ущерб, и разойдёмся миром.

– Оплатишь ущерб? – зло засмеялся толстяк. – Да тебе голодранец всю жизнь надо работать, чтоб мне ущерб возместить. Нет у тебя пяти золотых.

– За десяток кустов и несколько сломанных ветвей пять золотых? – возмутился я. – Да за эти деньги можно пару тысяч новых деревьев посадить.

– А мне за десяток кустов и несколько ветвей и пяти золотых мало, – заявил толстяк. – На каторгу отправишься. Уж тогда-то окрестное ворьё к моему саду и приближаться не будет.

– Да вы с ума сошли. Какая каторга?

– На своей шкуре узнаешь какая, – зло бросил толстяк. – Не переживай, хватит у меня возможностей на каторгу тебя упечь. Сам султан Фасир меня ценит. Уж он-то уважит мою просьбу и отправит тебя на каторгу.

– За что? – воззвал я к разуму толстяка. – За что на каторгу? Как можно человека из-за пары веток на каторгу отправить?

– Плоды с этой пары веток и десятка кустарников к столу самого султана поставлялись, – сказал толстяк. – Так что ты не только на мой сад покусился, ты самого султана без пропитания оставил. За это-то тебя на каторгу и отправят.

– Неужто стол султана из-за нескольких плодов оскудеет? – усомнился я.

– Не оскудеет, – согласился толстяк. – Но таким варварам как ты самое место на каторге. Не просто так ты в мой сад залез, видно ведь, что злой умысел у тебя был. Если бы ты случайно сюда забрёл, то тебя бы собаки отогнали.

– Верно господин Паким, – кивнул худощавый. – Не иначе как усыпил псов этот варвар.

– Да вон же они валяются, – приметил останки псов молодой парнишка. – За поваленным деревом.

Худощавый метнулся туда и зарыдал в полный голос.

– Господин Паким, господин Паким, – плача обратился он к Пакиму, – этот негодяй убил ваших прекрасных псов. Не дайте такому преступлению остаться безнаказанным, повесьте этого негодяя.

– Ах ты, мерзкий разбойник… – побледнел толстяк. – Так ты ещё и собачек моих убил?

– Они на меня набросились, вот и пришлось их убить, – вздохнул я, с каждым мигом теряя надежду, что удастся разрешить дело миром.

– Да один пёс стоит дороже чем твоя жизнь, голодранец! – завопил толстяк.

– Так что мне надо было спокойно смотреть, как они меня растерзают? – спросил я.

– Пусть бы растерзали, – заявил толстяк. – Нечего по ночам по чужим садам бродить.

– Идите вы прямо на восход солнца, пока до края мира не доберётесь, – обозлился я. – И собачек с собой захватите.

– Ах ты, скотина… – прошипел толстяк. – Ещё и оскорблять меня будешь…

– Хватайте его, – крикнул худощавый. – Нечего смотреть, как вашего господина оскорбляют.

Вооружённые мужчины вышли вперёд. Двое самых старших приготовили луки, а остальные вытащили из ножен мечи.

– Ну, на кой это вам? – спросил я, делая ещё одну попытку к примирению. – Говорю же, не нарочно я в сад забрался. По-тёмному с гор спускался и забрёл сюда.

– Нам-то что, – пожал плечами старший мужчина. – Господин Паким здесь распоряжается.