Зотов - Ад & Рай

Ему захотелось промочить горло.

В потайном ящике нашёлся арманьяк, подарок волка из Совета Мёртвых. Блондин насквозь пропитался местными традициями. Как полагалось в стране пребывания, он не стал наливать в стакан, а глотнул из горлышка. Падший смотрел вниз. Даже сильная метель у Новоарбатского моста не могла скрыть в своих объятьях рекламный щит. Как обычно – чёрно-жёлтый:

ОН УЖЕ С НАМИ…

…Закончив весьма красочный, но сложный визит в Квартал Миллионеров (особенное удовольствие вызвали беседы с чистильщиками ботинок – из числа арабских нефтяных шейхов), Шеф приказал пилоту Ханне Райш добросить его до нового пункта, последнего в списке. Сказав по привычке «Яволь!», та направила вертолёт к северо-западу Преисподней. Довольно скоро они приземлились на крыше одной из пятисотэтажек, неподалёку от Квартала Сексуальных Мучеников. Спустившись на расписанном граффити лифте (в Аду они не работали, но у Шефа имелся специальный ключ), князь тьмы вышел из подъезда и сел в «ладу» жёлтого цвета. Она завелась – примерно с пятого раза и с большим трудом. Шеф решил, что как только Путин попадет в Ад, он заставит его ездить на «ладе». Всегда.

«Ничего, – понадеялся повелитель Ада. – Случаются же порой чудеса».

Уже через пять минут он убедился, что чудес не бывает, – как и положено, «лада» заглохла намертво аккурат на подъезде к узким улочкам квартала.

Матерясь как сапожник, Шеф вылез из машины и со злостью саданул дверцей. Посыпались детали, в воздух взвилось облачко жёлтой пыли.

– Кретинизм, – сказал сам себе Шеф и недовольно щёлкнул хвостом. – Легче меня заставить поступить в монастырь, чем России – научиться делать нормальные машины. Впрочем… а на чём бы тогда мы ездили в Аду?

Успокоив себя этой мыслью, он продолжил путь.

Уже на подступах к Кварталу ему встретились совершенно голые девушки. Шеф не отреагировал. Во-первых, эдаких зрелищ он повидал уже не то что много, а ОЧЕНЬ много, а во-вторых – погода в Преисподней и тотальное отсутствие кондиционеров способствовали тому, что даже чопорные британские лорды – и те гуляли у своих пятисотэтажек в футболке и шортах. Квартал Сексуальных Мучеников порадовал глаз Шефа прелестными французскими двориками: старые дома со скульптурами, на балконах – розы в кадках, стилизовано под восемнадцатый век. Дворничихи (разумеется, тоже голые) подметали камни мощёных улиц – кладка была совсем как в Париже. «Маркиз де Сад – парень со странными привычками, – мысленно усмехнулся Шеф. – Но здесь он – как рыба в воде. Отремонтировал всё, освежил – взглянуть приятно. Правда, по части наказаний тускловато… экс-супермоделей, загнувшихся от передоза кокаина, в дворничихи? Банальщина… хотя действует». Он залюбовался одной из девушек. Та держала метлу так, как опытная стриптизёрша – шест.

– Порнофильмы, порнофильмы! – хриплым голосом кричал на пересечении улицы Садо-Мазо и Групповушного переулка человек, одетый в майку из рыболовной сети. – Подходи, разбирай! Последний изврат, скачано из сети! Мужик встречает женщину. Они полтора часа треплются на кровати, но не трахаются! Такого вы ещё не видели! Запретный товар, от китайцев!

«Вероятно, политик, – навскидку решил Шеф. – Их часто направляют в Квартал Сексуальных Мучеников – ибо они затрахали всю страну. Кинь здесь палкой в собаку, попадёшь в министра». Обогнув торговца, он вышел на площадь – ученически тщательную копию Вандомской: разве что на колонне вместо статуи Наполеона торчал огромный каменный вибратор. Наполеона монумент очень обижал: он годами писал в офис Шефа бесконечные кляузы. Мириады кафе выставили столики на тротуары, посетители поглощали ячменный эрзац-кофе, изучая газету «Вестник вагины». Шеф уже знал, что народ в квартале специфический, ибо кара за сладострастие (один из семи смертных грехов) всегда назначалась Управлением наказаниями , исходя из двух аспектов. Первый – древний, египетский стандарт: кастрация . То есть опытных развратников поражало половое бессилие – соседками же по общежитию у них, разумеется, были молоденькие школьницы-нимфетки, рассекавшие по коридорам нагишом. Второй – ещё круче. Человеку давали столько секса, сколько хватило бы и на полк солдат. Через неделю его уже тошнило. Бледный как смерть, с истерзанными гениталиями, он прятался под кроватью от алчущих женщин. Но и оттуда наказуемого доставала так называемая «полиция демонов» – адские дружинники, следившие за исполнением кары. Так или иначе, ни один грешник не определил бы существование в Квартале Сексуальных Мучеников как скучное и обыденное занятие.

…Переходя площадь, Шеф повернул голову к рекламному плакату: «Наши кактусы для секса – самые мягкие. Вы почти не чувствуете иголок. Разработано лучшими мёртвыми мичуринцами!» Князь тьмы сразу понял, что дело, в общем-то, не в извращённой любви к растениям. По автоматической установке Управления наказаниями прибывшие в Ад педофилы приговаривались к ежедневному половому акту с кактусом. По мнению Шефа, это было нормально – в средние века их обязывали заниматься сексом с ёжиками. Меру пришлось отменить в XX веке, когда в Преисподнюю хлынул поток «зелёных» и борцов за права животных. Им можно было миллион раз доказывать, что Ад – это Ад, а ёжик стопроцентно мёртвый. Без толку! Давно известно: согласиться с «зелёными» проще, чем бесконечно спорить, поэтому ёжиков заменили на кактусы. «Ага», – хитро ухмыльнулся Шеф и, вытащив электронный органайзер, быстро зафиксировал нарушение. Вот умники, надо же, и мичуринцев припахали, чтобы особую породу мягких кактусов вывести, лишь бы кары избежать. Ну, а порно продают с извращениями – это ладно. Не так уж страшно.

Он вышел к мосту у красной, кипящей лавой реки, напоминающей Сену.

Графский замок, копия здания тюрьмы Конвента, располагался напротив. Сидя на дизайнерском троне с отделкой из крыльев летучих мышей, граф Квартала – маркиз де Сад – лично принимал жалобы от населения. Несмотря на жару, на голове маркиза красовался белый накрахмаленный парик с завитыми косичками. Граф щеголял в камзоле болотного цвета и персиковых чулках. Образ тонкого аристократа портили лишь кроссовки типа «найк» – маркиз к ним привык и считал лучшим изобретением последних столетий.

– Мон шери, – сладко улыбаясь, втолковывал де Сад Мессалине – супруге римского императора Клавдия, помещённой в квартал за нимфоманию. – Что значит амнистия? Средний срок наказания в Аду – сто тысяч лет. И только после этого можно подавать прошение о смягчении пыток. А вы, миль пардон, и двух тысяч не отбыли… стыдитесь, мадам. Сейчас даже очередь неандертальцев не подошла. Правда, бедолаги и письму не обучены.