Виконтов Викторович - Рейд обреченных

Вокруг все было в порядке - с людьми покончили, но рядом остался только один килрач. Далеко у полуразрушенной стены мелькнуло голубое пятно. "Леа! Почти добралась!" - подумал До'ош, с облегчением переводя дух. Молодой килрач начал отворачиваться, как из клубов дыма у стены выскочила перепачканная в саже и копоти фигура с занесенной над головой рукой. Расстояние мешало разглядеть детали, но и без этого все было ясно: кто-то незамеченным подобрался вплотную и решил посмертно стать героем.

- Леа! - закричал До'ош, надрывая горло; ужас, равного которому он не испытывал за все это кошмарное утро, ледяным молотом ударил его.

В грудь обезумевшему самоубийце метнулось сразу три луча плазмы; серебристой рыбкой мелькнул нож, войдя в горле человека… Но До'ош видел только вываливающееся из разжавшихся пальцев человека светло-зеленое металлическое яйцо…

- ЛЕА!!! - не сознавая, что делает, До'ош бросился туда. Лишь великолепная реакция бывшего рядом килрача спасла ему жизнь: не долго мудрствуя, он ударил До'оша по ногам, всего на полсекунды опередив залп от входа. Священник с Хорра Лэйт'тэ упал на выщербленный пол, заходясь в отчаянном, безнадежном крике, всей душей желая оказаться там, рядом с Леа, схватить, унести прочь…

Вибрирующий удар, от которого содрогается все…

Заволакивающей потолок и стены завитки хищно-рыжего огня…

Обгоняющие их трещины, вываливающиеся, резко падающие вниз темно-серые глыбы…

Тьма…

Сотни мужчин и женщин тряслись от страха в центре огромного зала, пока двадцать килрачей держали толпу под прицелом. Главный церемониальный зал городской ратуши видел многое, но еще никогда не служил вместилищем для без малого пятнадцати сотен заложников.

Килрачи почти не встретили сопротивления, захватывая ратушу. Последний серьезный заслон ждал их на центральной площади, стоивший сорока трем из них жизни; двадцать восемь солдат городского гарнизона слишком поздно поняли, что остановить килрачей не удастся, и попытались отойти назад. Сделай они это с самого начала - у них бы были шансы, а так перекрестный огонь зашедших с флангов положил последнего в двадцати шагах от сооруженной на скорую руку баррикады.

- Вэракк, здание осмотрено, охрана выставлена на каждом уровне, - Сейтта, совсем молодая, но пользовавшаяся большим уважением всех, кто ее знал, девушка поднялась при виде математика.

Вэракк кивнул, мимоходом вспоминая безудержную ярость этой хрупкой, изящной девушки, с которой она бросилась на решающий штурм. Из двадцати семи килрачей, которых она повела, выжило только семь - включая ее саму.

- Мы нашли исправный передатчик и небольшой арсенал, - поделился своими новостями он. - Сил противника пока не видно, но я не думаю, что они задержаться.

- Вы передали ультиматум?

- Нет. Сперва мы должны продемонстрировать серьезность наших намерений. Скольких охранников мы захватили?

Сейтта вздрогнула.

- Восемь. Может…

- Никаких "может"! - жестко оборвал ее Вэракк. - Приведите их сюда! У нас не так много времени, чтобы его терять!

- Они уже здесь, - тихо сказала Сейтта, показывая глазами на группу людей поодаль. Три женщины, пять мужчин - все молодые, с одинаковым затравленным выражением в глазах. При захвате ратуши они не сопротивлялись, рассчитывая, что им сохранят жизнь, и в другой ситуации они не так уж ошибались бы. В другой…

- Поднимайте их! - Вэракк щелкнул предохранителем. - Олсса - включайте запись!

Панический шепот прокатился по толпе заложников, при виде идущих к ним килрачей; Сейтта не отставала от Вэракка ни на шаг, несмотря на бьющиеся в ментальной ауре сполохи ужаса.

Вблизи они оказались еще моложе, чем думал Вэракк: пожалуй, самому старшему было не больше сорока Оборотов. Сторожившие людей килрачи бесцеремонно заставили их встать на ноги, затем трое уверенно подошли к Вэракку с Сейтта. Математик не сказал им ни слова, как и девушке, стоявшей рядом с ним: здесь каждый должен был сделать свой выбор сам! Отдать подобный приказ другому - он даже и помыслить не мог про такое! "Да простят меня Ушедшие!" - взмолился про себя Вэракк, безуспешно стараясь вызвать сжигающую душу ярость, которой можно заглушить чувства. Вместо этого стыд и бесконечное отвращение к самому себе лишь усилились.

Вэракк вздохнул, собираясь с мыслями. Под потолком прозвенел мелодичный сигнал - запись происходящего началась.

- Вы держите несколько сотен наших детей, - без предисловий начал на лингвосе Вэракк, вглядываясь в лицо каждого из восьми стоявших перед ним людей. Было бы легче не смотреть на них, но математик упрямо заставлял себя смотреть и запоминать. - У нас почти полторы тысячи заложников, которых мы предлагаем обменять. Вы освобождаете детей, даете транспортный корабль, а мы, как только дети покинут систему, отпускаем заложников и прекращаем сопротивление. Мы даем вам на размышление полтора часа. После мы будем каждые пятнадцать минут убивать по тридцать человек до тех пор, пока вы не одумаетесь или пока мы не перебьем всех заложников, - в толпе людей, напряженно слушавшей речь гиганта, раздались крики ужаса. Самые слабые падали в обморок, другие разражались рыданиями - здесь никого не требовалось убеждать в правдивости слов килрача. - А это - вам пища для размышлений!

"Простите меня, Ушедшие!" - отчаянно повторил про себя Вэракк, вскидывая оружие. Пленники перед ними отшатнулись, высокая, русоволосая девушка что-то закричала, умоляюще протянула вперед руки. - "Простите…"

И первым открыл огонь!

Он открыл глаза и застонал - родившаяся в груди тупая, тягучая боль взорвалась, заполонила жгучим огнем все тело. До'ош сплюнул кровью, со второй попытки сбросил придавивший плечо обломок.

Болело все: голова, руки, глаза. В грудь, казалось, забралась маленькая горропа, при каждом вздохе принимающаяся царапаться всеми шестью лапами. Килрач встал на колено, закашлялся, выплевывая вместе с кровью обломки зубов.

Вокруг плавали клубы пыли и дыма. Что-то горело, трещало. До'ош выпрямился, пошатнулся - боль, прикинувшаяся горропой, перестав царапаться, начала остервенело грызть его изнутри. Килрач провел пальцами по левой части лица - шерсть была залита кровью, левое веко распухло и почти не открывалось.

До'ош оперся на расколотую пополам, развалившуюся колонну, оглянулся. Вокруг были только обломки, стелящаяся дымка и тела. Килрач, спасший ему жизнь, лежал под грудой камней, в трех-четырех местах пригвожденный к земле металлическими фрагментами - собравшаяся под ним кровь казалась маленьким черным омутом.

"Леа!" - воспоминание ударило, обожгло. До'ош отпустил колонну и побрел в ту сторону, где как ему казалось, должна была быть девушка.