Сергей Слюсаренко - Кубатура сферы

— Да я тебя! — зарычал бандит.

Что он собирался сделать, выяснить не удалось, В лицо бандиту смотрел ствол. И калибр оружия не оставлял никаких иллюзий.

— Медленно повернись ко мне спиной, — процедил сквозь зубы Малахов, — и иди к своей машине.

Но тут Вадим увидел, как сидящие в джипе бандиты оживились и неловко в тесноте салона полезли за оружием. На мгновение Малахов отвел ствол от вышедшего наружу охранника и одну за другой послал четыре пули внутрь «хаммера». Его пистолет работал практически беззвучно, небольшой глушитель полностью гасил звуки. Воспользовавшись тем, что Вадим отвел пистолет от его лица, первый бандит потянулся за своим оружием. Церемониться с ним Малахов тоже не стал. Потом он вернулся в здание гостиницы и кивнул своим друзьям — путь свободен. Первой в корчму проникла Клава, укрытая от чужих взглядов «шляпкой». Следом за ней вошли Тимур и Малахов. Не останавливаясь, они сразу же направились к столу, где сидел Буза. Тот, естественно, не ожидал, что в корчму кто-то войдет без его разрешения. Буза попытался резко встать, но неведомая, как ему показалось, сила вернула его на место. У него за спиной уже стояла Клавдия и контролировала все движения бандита.

— Так, мужик, дай поговорить, — не очень вежливо попросил Малахов человека, который сидел рядом с Бузой. — Только не надо!

Тимур успел ударить собеседника Бузы по руке. С тяжелым стуком на пол упал револьвер. Тимур без всякого уважения выволок за шиворот мужика в ватнике из-за стола. Тот, деморализованный, особо не сопротивлялся.

— Не надо шалить — мы поговорить пришли. — Малахов обыскал строптивого мужика и, убедившись, что другого оружия у него нет, несильно толкнул его в сторону от стола. — Иди, товарищ, выпей чаю за другим столиком.

Буза все это время сидел мертвенно бледный. Мелкий царек, вынесенный на бандитский трон обстоятельствами, он давно уже привык к положению хозяина, которого боятся холопы. А эти люди пугали его. Они его совершенно не боялись, и кроме того, Буза понимал, что это они вчера уничтожили его банду за несколько секунд. А может, он понимал, что сейчас и ему вполне может прийти конец.

— Ну вот что, Буза, садись здесь. — Вадим указал бандиту место напротив окна и сел за столик так, чтобы его лицо оставалось в тени. — Поговорить надо.

Деморализованный бандит, не отводя глаз от Малахова, пересел на соседний стул.

— А ты понимаешь, фраер, что ты дальше этой столовки и шага не сделаешь? Не знаю, как ты вошел, но выйти тебе мои ребята не дадут. — Буза от страха не мог говорить нормально и попытался запугать собеседника сам. — Ты что, мля, ваще, за поц такой? Турист столичный, что ли?

— Я тот, кто твоих людей сегодня утром положил у железки. Ты же сам уже это понял. — Вадим смотрел прямо в глаза Бузе, стараясь следить за его психологическим состоянием.

Бузе стало совсем страшно. До тошноты. У него забегали глаза в поисках помощи со стороны. Но помощь не приходила.

— Чего тебе надо от меня? — буркнул бандит.

— Нет, это я хочу знать, что тебе от меня надо. С каких таких кренделей ты почти всех своих людей, да еще две «вертушки» наемные на меня с друзьями пустил? Вы так всегда туристов встречаете? Тебе хабара жалко?

— Приказ был, — хмуро выдавил из себя Буза. Потом помолчал и спросил: — А барлоговцев тоже ты?

— Да сколько там тех барлоговцев, — усмехнулся Малахов. — А Барлоге что, тоже приказ был?

— Нам всем приказали. Дальше знака — не пускать.

— Как-то слабо верится, что вам, таким крутым, здесь, в Зоне, может кто-то приказы давать.

— Много ты знаешь. — Буза сверкнул глазами. Во взгляде мелькнули злоба и беспомощность.

— Так кто приказал?

— Я щас все брошу и скажу тебе, да? Мне жить охота! А ты, шустрый, видать, не совсем понимаешь, куда приехал. Стреляешь быстро? Так найдется, кто побыстрее тебя курок давит. — Буза почувствовал, что его сразу не будут убивать, и, как любой другой бандит, решил, что это проявление слабости противника. А раз так — надо нападать, хотя бы на словах.

— Ну, не говори. Хотя непонятно, чего ты боишься, что я могу сделать твоему боссу? Ведь если он таким, как ты и Барлога, приказы отдает, видать, власти у него много?

— Ни хрена ты не сделаешь! Думаешь, Зона — это бабские по… посиделки? Думаешь, мы ради хабара, что эти сталкеры гребут, тут сидим? Работа у нас тут! Работа. Чтобы такая сявота, вроде тебя, не залезла куда не следует. И начальство у нас есть. Только далеко сидит!

— Уж не Сферу сторожите ли часом? — Малахов сам удивился этой догадке.

— Не твое дело. Вали отсюда, пока цел! — Буза решил, что он победил.

— Хреново вы ее сторожите, — продолжил Малахов. — А тебе, любезный, я так скажу. Сейчас ты тихо выйдешь отсюда, погрузишь своих телков бывших в машину и свалишь дальше, чем видишь. Понял?

— Это в смысле?

— На, посмотри. — Малахов отдернул штору с окна за спиной. Снаружи было хорошо видно джип и лежащий возле него труп. — Погрузишь и увезешь всех. И того, что в коридоре стоял. Незачем тут разводить колумбарий.

— Ну, ты влип, точно. — Буза резко вскочил, словно собирался порвать руками всех присутствующих. Но, не увидев страха у врага, никем не удерживаемый, быстро вышел из корчмы.

— Не уберет, сволочь, — пробормотал Тимур и отправился вслед за бандитом.

Рымжанов остановился возле столика, где сидел давешний собеседник Бузы. Тимур сказал ему что-то краткое, и тот немедленно шмыгнул вон из зала.

— Ну что, Клава? Что скажешь? — Малахов привстал и пододвинул женщине стул.

— Хорошая игрушка. — Клава повертела в руке «Шляпку» и положила ее на стол. — «Жучок» я ему прицепила на пальто, так что теперь он далеко не убежит. А вообще мерзкий тип. Амеба, но с амбициями. А со Сферой ты угадал, он дернулся, когда о ней услыхал. Слушай, надо поесть нормально!

— Зина! — Малахов громко позвал официантку. Та, словно ждала сигнала, кинулась к столу.

— Чего изволите? — склонилась в ожидании Зина.

Вчерашний ужин научил Зину вежливости. А сегодняшний инцидент с Бузой вообще заставил Зину стать образцом услужливости.

— Так, нам ужин на троих, сама понимаешь, хороший. И еще в номер отнеси. И водочки. В номер — на двоих накрой, у нас там гость.

— Как скажете. — Зина попыталась сделать книксен и чуть не упала.

Через мгновение она вернулась с подносом, на котором лежали белоснежные салфетки, вилки, ножи и плетеная корзинка с хлебом. Зина не очень ловко разложила приборы и так же стремительно скрылась на кухне.

— Вот за что я тебя, ценю, даже можно сказать, люблю, так за твое умение находить общий язык с обслуживающим персоналом. — Малахов развернул салфетку и положил ее на колени. Та была накрахмалена до хруста.

— А салфетки у них прямо гремучие. — Клава постучала своей салфеткой по столу. — В чем они их вымачивают?