Павел Корнев - Сборник Приграничье

– Готово!

– Так идти никуда не хотелось? – покачал я головой. – Ладно, привал.

– Слушай, Напалм! – Оживившийся Шумов вытащил из рюкзака алюминиевую кружку и набрал в нее снега. – Подогреешь?

– Легко.

Пиромант обхватил посудину двумя руками – и вскоре в ней забулькал кипяток.

– Зашибись! – Алекс опустил в воду чайный пакетик и предложил: – Будете?

– Ты не выбрасывай, на второй раз заварим, – предупредил его Напалм.

– И на третий. – Я стряхнул снег с вывороченной с корнем сосны и уселся на нее сверху. Насколько смог дотянуться, прошерстил ясновидением подлесок, ничего подозрительного не нашел и немного расслабился.

Вот сейчас чуток передохнем и дальше двинем. Долго сидеть нельзя – замерзнем. И так пальцы уже почти не шевелятся. Пироманту хорошо, а мне только и остается, что о ванне, полной горячей воды, мечтать.

Мечты, мечты…

– Евгений! – Шумов допил чай, передал кружку Напалму и уселся на ствол рядом со мной. – Думаешь, получится пятьсот тысяч за пирамиду выручить?

– А чего не получится? – усмехнулся я. – Заплатят, никуда не денутся.

– Оксана-то против.

– Не ей решать. Надо будет с людьми, принимающими решения, потолковать. Тогда ясность и появится. Заинтересуем их – все как по маслу пройдет. Провалим переговоры – придется денежки с боем выбивать.

– Не стоит особо на пятьсот тысяч рассчитывать. – Пиромант протянул мне кружку. – Гимназисты на сторону пирамиду продать не дадут. А значит, и платить больше оговоренного не станут.

– А почему на сторону не продать? – заинтересовался Алекс. – Евгений, ты же говорил…

– Эта угроза лишь инструмент повышения цены. – Я отпил мутного чая и, грея ладони о горячую кружку, тяжело вздохнул: – А так даже не стоит и пытаться. Мы ж вроде не самоубийцы.

– Гимназисты такого не простят, – кивнул Напалм, и мне почему-то показалось, что возможная потеря вовсе не маленькой суммы его не особо и волнует. Странно, на типа не от мира сего он непохож.

Реалист? Иллюзиями себя тешить не хочет? Ничего, мы еще повоюем.

– Да хотя бы и двадцать пять тысяч! – махнул рукой Алекс. – Я дом на «Поляне» куплю. И на жизнь останется. У меня ж дочка, хоть в нормальных условиях поживем. А то сейчас…

– С этим тоже не все так просто, – поморщился Напалм.

– Чего еще? – удивился Шумов.

– Продадим пирамиду гимназистам, Воевода нервничать начнет. А это чревато.

– Ему-то чего нервничать? – возмутился Алекс. – У Гимназии с Дружиной все схвачено!

– Так-то оно так, но не совсем так, – хмыкнул пиромант. – И отношения у них уже не те, и кучу неприятностей Дружина через это дело огрести может.

– Считаешь, Воеводе невыгодно усиление Гимназии? – задумался я. – А что за проблемы?

– Как обычно – Лига, Братство, Город.

– Значит, надо закрыть сделку раньше, чем о ней узнает Дружина и все остальные, – пожал я плечами, прекрасно понимая, что определенный резон в словах пироманта, несомненно, есть. Ох уж мне эта большая политика…

– Ладно, хватит время терять, – позвал нас Напалм и начал выбираться на дорогу. – Шевелитесь!

– Ты на «энерджайзерах», что ли? – Шумов сплюнул под ноги и со стоном поднялся со ствола. – А знаете, что я первым делом сделаю в Соколовском? Напьюсь! Вы как, составите компанию?

– Не, – отказался Напалм. – Я пас.

– Евгений?

– Тоже мимо.

– Чего вы такие скучные? – Шумов нагнал нас и зашагал рядом. – Грех не выпить-то!

– Нельзя нам, – объяснил пиромант. – Мы ж мутанты. Алкоголь на нас пагубно влияет.

– Да ну?!

– Слушай его больше, – усмехнулся я. – Выдумывает.

– То есть, – прищурился Напалм, – алкоголь на тебя положительно влияет?

– Сугубо отрицательно.

– Вот!

– А если по чуть-чуть? – предложил Шумов. – По соточке?

– Понимаешь, Алекс, – вздохнул я, – если мы наклюкаемся и потеряем над собой контроль, мало никому не покажется. Напалм вон и кабак запросто спалить может.

– И не только кабак, – подтвердил пиромант и вдруг остановился у торчащей из снега скалы, покрытой серым мхом. – А вот это дело!

– Это чего еще? – удивился Алекс.

– Страхогон. – Пиромант оторвал немного мха, размял его пальцами и спросил: – Есть бумажка?

– Держи.

Шумов достал из рюкзака тетрадь, оторвал половину листа и протянул Напалму. Тот сноровисто свернул самокрутку, запалил и затянулся едким дымом. Немного постоял, покачнулся, начал заваливаться на спину, но тут же пришел в себя и ухватился за дерево.

Расплывшийся в блаженной улыбке пиромант сунул косяк Алексу, тот вдохнул полную грудь дурмана и, не удержавшись на ногах, уселся прямо в снег. Вздрогнул, захихикал и протянул самокрутку мне.

– Не надо, – покачал я головой, с усмешкой наблюдая за идиотскими улыбками спутников. Мне еще дури не хватало для полного счастья. И как теперь их дальше вести? Ну Напалм, ну удружил!

Впрочем, отпустило парней в один миг. Вот еще только ничего не соображали и блаженно улыбались – и уже задумчиво затылки чешут. Что им привиделось, интересно?

Впрочем, по барабану. Мне – нельзя. Мало ли чего альтер эго за период беспамятства выкинуть успеет.

– А почему страхогон? – спросил Алекс.

– Он какие-то вещества выделяет, когда их концентрация в воздухе большая – у человека чувство страха притупляется, – объяснил Напалм.

– Вот оно как, – хмыкнул Шумов, и мы отправились дальше.

Отправились – и шли, шли, шли. Солнце успело подняться, недолго повисело в небе и начало клониться к горизонту, а мы все так и топали по лесной дороге, петлявшей меж холмов. И хоть устали как собаки, о привале никто и не заикался – нам бы до Соколовского к вечеру добраться. В чистом поле или даже лесу ночевать радости мало. Чревато это. И не только обморожениями.

– Долго еще? – наконец не выдержал Шумов.

– Да мы идем всего ничего, – фыркнул Напалм, – это кажется просто, что долго…

– Кажется?!

– Именно.

– Смотрите! – указал я на небольшую прогалину меж деревьев, сплошь заросшую цветками с крупными льдисто-синими бутонами.

– Нарвем? – шагнул к полянке Алекс.

– Обалдел? – дернул его назад пиромант. – Это «сердца вьюги»!

– И чего?

– Говорят, они взрываются, если к ним прикоснуться. А лепестки вроде человека насквозь пробивают.

– Брешешь, поди? – засомневался я.

– Не, мне паренек один из патрульных рассказывал, – покачал головой Напалм. – А он в этой ерунде хорошо разбирался.

– Ладно, цветоводы-любители, дальше двинули…

Вскоре дорога вывела нас из леса; я приставил ладонь козырьком и внимательно оглядел заснеженное поле. Вроде бы никого. Только почему-то воздух впереди мерцает будто мираж. И оценить расстояние до опушки леса на той стороне никак не получается.

То ли рукой подать, то ли топать и топать еще. Ничего не понимаю.