Вадим Проскурин - Гнездо индюка

— Убить Рона Вильямса, — ответил Джон. — Когда я продам тебя Вильямсу, ты будешь как бы расстроена и забудешь взять с собой личные вещи. Потом я их как бы найду и через кого-нибудь тебе передам. Там будет отравленная смазка для секса и противоядие к ней, я пока не знаю, в каком оно виде будет: таблетки, микстура, порошок… Может, леденцы какие-нибудь… Съедаешь противоядие, намазываешься смазкой и соблазняешь Вильямса. Он вначале опьянеет, потом умрет от сердечного приступа. Ты тоже опьянеешь, но от сердечного приступа не умрешь — противоядие не даст. Когда Вильямс умрет, начнется большая суета, на тебя никто не будет обращать внимания, и ты сбежишь. Например, через подземный ход, он почти наверняка не охраняется. Ход предположительно начинается от каморки в цокольном этаже, то ли там уборщица швабры хранит, то ли что-то еще в том же роде. На улицу выйдешь у той инсулы, где мы Зака с Роном встретили. Пройдешь два квартала на запад, там будет оптовый склад металлоизделий. Охраннику скажешь на ушко имя Германа Пайка, он проведет тебя внутрь. Дальше либо я сам тебя заберу, либо пришлю кого-нибудь. Вопросы? Аленький Цветочек растерянно помотала головой.

— Это так неожиданно, — прошептала она.

— Привыкай, — усмехнулся Джон. — В жизни почти все неожиданно. Не хочу тебя торопить, но к завтрашнему утру ты должна принять решение. Думай, а я пока помедитирую, надо просмотреть кое-что на спутн… помедитирую, короче.

— Подожди, — попросила Аленький Цветочек. — А ты действительно меня любишь? Ты же меня не для того соблазнил, чтобы я для тебя… Джон рассмеялся.

— Нет, милая, не для того, — сказал он. — Если бы только для того… Думаешь, трудно подобрать подходящую наложницу?

— Тогда может, ты подберешь какую-нибудь другую наложницу? — предположила Аленький Цветочек. Джон нахмурился и покачал головой.

— Если ты откажешься наотрез, я так и сделаю, если успею, — сказал он. — Но это будет плохо. Потому что если мне придется так поступить, окажется, что ты для меня не боевая подруга, а всего лишь наложница, не пригодная ни к чему, кроме постели. А зачем мне такая подруга? И зачем мне делать человеком ту, в душе которой нет ничего человеческого? Да, я понимаю, тупой скотинкой быть проще, ответственности никакой, только знай, ноги раздвигай. Но тупую скотинку уважать не за что. И я очень сомневаюсь, что смогу любить девушку, которую не уважаю.

— Ты меня вынуждаешь, — вздохнула Аленький Цветочек. Джон пожал плечами и сказал:

— Ты можешь отказаться.

— Но ты хоть любишь меня? — спросила Аленький Цветочек.

— Люблю, — ответил Джон. Вдруг лукаво улыбнулся и спросил: — Доказать?

— Докажи, — потребовала Аленький Цветочек. — Я по тебе так соскучилась…

Они занимались любовью долго и исступленно. И когда Аленький Цветочек окончательно обессилела, она сказала:

— Я люблю тебя, Джон. Ради тебя я сделаю все, что угодно!

— Ловлю на слове, — пробормотал Джон. Нежно поцеловал девушку и сказал:

— Я тоже люблю тебя.

А потом Джон лег на кровать, закрыл глаза и стал медитировать. Аленький Цветочек печально смотрела на него и думала: «А все-таки я дура».

На следующее утро Джон спустился в холл отеля и подошел к регистрационной стойке. Рядом со стойкой сидел Том Блаунт, он чего-то ждал и скучал.

— Доброе утро, сэр Томас! — поприветствовал его Джон. — Как хорошо, что мы здесь встретились! Я хочу обратиться к вам как рыцарь к рыцарю, с просьбой.

Сохранить невозмутимое выражение лица было непросто, но Том справился — ни глаза не закатил, ни неподобающего вздоха не издал. Лишь вежливо улыбнулся и сказал:

— Всегда рад помочь вам, сэр Джон.

— Видите ли, сэр Томас, — начал Джон. — Вчера со мной приключилась крайне неприятная история. Даже не знаю, как это произошло. Когда я выходил из отеля по делам, я решил не оставлять в номере кошель со сбережениями, я подвесил его к поясу, и когда я выходил с базара, я обнаружил, что его кто-то срезал. Не представляю, как я мог не заметить этого, кошель был такой тяжелый…

— Искренне сочувствую вам, сэр Джон, — сказал Том. — В столице столько ворья развелось… Боюсь, ваши сбережения потеряны безвозвратно. Я бы с радостью ссудил вам…

— Нет-нет, об этом не может быть и речи! — возмутился Джон. — Я еще не настолько обнищал, чтобы просить милостыню! Я хотел попросить вас о другом. Я собираюсь продать рабыню, и, помнится, почтенный Рональд Вильямс упоминал однажды, что хотел ее купить за шестьсот долларов. Том непроизвольно присвистнул. Ну и запросы у этого деревенщины!

— Что-что? — переспросил Джон.

— Нет, ничего, извините, — сказал Том. — А, я понял! Вы хотите, чтобы я передал ему ваше предложение?

— Конечно, нет! — заявил Джон. — Рыцарю недопустимо быть на побегушках. Я хотел попросить вас отправить в тот флигель какого-нибудь орка с посланием.

— Да я сам схожу, — сказал Том. — Не вижу ничего унизительного в том, чтобы выполнить просьбу такого достойного рыцаря, как вы, сэр Джон. Прямо сейчас и схожу.

— Ну, мне прямо как-то неловко, — смущенно пробормотал Джон.

Том изумился — сэр Джон, оказывается, умеет смущаться! Но вслух ничего не сказал.

Через полчаса почтенный господин Рональд Вильямс постучался в дверь номера, который занимал рыцарь Джон Росс.

— Здравствуйте, уважаемый сэр, — почтительно произнес Рональд. — Мне передали, что вы продаете рабыню…

— Да-да! — воскликнул Джон. — Очень рад видеть вас, Рональд! Глядите, какая прекрасная наложница! От сердца отрываю. Аленький Цветочек, обнажись, покажи доброму господину свои достоинства. И не будь такой мрачной, улыбнись, моя радость. Вот так, молодец. Посмотрите, Рональд, какая грудь, какие бедра! Какие черты лица! Клянусь Афродитой, ее умения ничуть не уступают ее красоте! Всего шестьсот долларов. Рональд поперхнулся.

— Гм, — сказал он. — Ни в коей мере не пытаюсь оспорить вашу цену, сэр, но… А танцевать она умеет?

— Не знаю, — растерялся Джон. — Честно говоря, даже не пробовал, как-то в голову не приходило. Аленький Цветочек, ты танцевать умеешь?

— Только рок-н-ролл, — ответила Аленький Цветочек. Рональд хихикнул.

— Но вы же ее не для танцев покупаете! — сказал Джон. — Она же не танцовщица, а наложница. Прекрасная наложница, Афродитой клянусь! Само совершенство!

— А ветосмотр у нее есть? — спросил Рональд.

— Чего? — не понял Джон.

— Ветеринарный осмотр, — объяснил Рональд. — Бумажка такая цветная, в этом году голубого цвета должна быть. Ежегодно выдается уполномоченным ветеринаром, подтверждает, что наложница не страдает хроническими болезнями. Туберкулез, сифилис…

— Да ты что! — воскликнул Джон. — Какой туберкулез, какой сифилис? Посмотри на нее получше! Само совершенство, клянусь! Здоровье идеальное! Она же не в городе выросла, а в чистом воздухе, на экологически чистых продуктах! С плохим здоровьем в таких условиях не выживают. Какой еще туберкулез может быть, что-то я не понимаю.