Александр Ян - Мир полуночи. Партизаны Луны

Через полчаса, уже в сквере при автобусной станции, Антон спросил, просто чтобы скоротать время:

— И надолго хватит этой военной хитрости?

— Не знаю, — мотнул головой «Бакежак». — Идет повальная проверка. До станционных чекеров добраться должны быстро. Так что лучше считать, что наши польские аусвайсы засвечены, Белый.

— У меня, между прочим, имя есть, — огрызнулся Цумэ. — И ты его знаешь.

— Имя было у человека. А теперь ты варк.

— Что ж ты меня не зарезал, человек?

— Что ж ты меня не потребил?

— Да у тебя кровь заражена. И порохом воняет.

— Хватит! — осадил обоих Антон. — По-моему, это… неправильно. Мы сейчас вместе, и… нам нельзя ссориться, и… надо что-то решать. Игорь, Андрей… — Может быть, они не пользовались именами, чтобы не считать друг друга людьми? — Вы бы все равно не доехали до Польши.

— Мы и не собирались, — выдохнул Андрей. — Я всегда пересекаю границу только пешком, чтоб под снитчи не попасть. Я… знаю человека… но я не дойду. Думаю… ты один пойдешь. Заслужил. Я дам адрес… отдашь тому человеку мое серебро и скажешь…

— Нет, — резко оборвал его Антон, сам себе удивляясь, но как-то отстраненно, как человек, совершивший прыжок с парашютом, несущийся по воле ветра и гравитации и знающий, что трусить теперь поздно и глупо. — Вы не должны умирать. Понимаете, я… я не верю в такие совпадения. Я бежал из Москвы, потому что моя мама стала высокой госпожой, и мотался полгода, искал, что же тут можно сделать, и не находил… и, если честно, совершенно уже отчаялся, пока не встретил человека и варка, которые помогают друг другу — да, помогают, и не нужно отворачиваться. А меня вынесло прямо на вас. Я не знаю, какая тут вероятность, мы разминулись бы, даже если бы вы просто сели в другой вагон. Это не случайность, ее нельзя выбрасывать просто потому, что вот сейчас выхода не видно. У меня его шесть часов назад тоже не было… Как в «Матрице», три корабля, три капитана, три цели…

БУМ! Земля надвинулась и выбила из него дыхание. Варк хохотал беззвучно, закинув лицо к пасмурному небу и ударяя себя по бедрам кулаками, Ван Хельсинг — еще хуже: смотрел на Антона молча и сочувственно. Не получилось. Сказать, как надо, не получилось.

— Антон, — сказал Андрей после молчания, — дай руку.

«Мальчик, протяни свою правую руку… А теперь возьми его правую руку и вложи в мою…»

— Варк — всегда варк, — продолжал Андрей. — У него нет и не может быть привязанности к человеку, он такого человека хочет превратить в варка или сожрать. Так что мы не можем оставаться вместе. Никак. Я тебя с поезда снял, чтобы во Львове ты эсбэшникам не попался. Но теперь нам в разные стороны.

В ладонь Антона ткнулась сложенная бумажка.

— А теперь бегом на станцию. А ты, — из-под куртки показался пистолет, — стой здесь.

— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, — хмыкнул Игорь. — Знаешь, агнец, как это тебе удается — удерживать факелочек таким беленьким, при твоей-то работе? Ты не считаешь нас за людей, вот как. Мы для тебя взбесившиеся вещи. И с нами все дозволено. Ну что ж ты не стреляешь, кретин самовлюбленный?

— Жду, пока уйдет Антон. Беги. Беги, придурок!

— Не в этом дело… Малыш, ты правда вали отсюда, а? Адрес взял, ну и вали. Не в этом. Я тебе картину мира порчу. Я выволок тебя из того мотеля и довез сюда, я перевязывал твою дырку, носил тебе пойло и еду и водил тебя в сортир. И вот теперь совесть не позволяет тебе нажать на спуск, да?

— Это слабость, а не совесть. В тебе еще есть что-то от человека, но это ненадолго. А ты, пацан, уноси ноги.

— Так у вас ничего не получится, — сказал Антон. — Я вас не брошу.

— Мальчик… — Андрей явно терял силы. — У нас нет другого выхода, пойми!

Антон встал между ним и варком. Дуло пистолета удлинилось — и когда Андрей успел навинтить глушитель… верная дорога за горизонт событий.

— Идиот! — Андрей поднял прицел, потому что Игорь был намного выше Антона, но мальчик, весь дрожа, шагнул вперед, и ствол уперся ему в грудь.

— Стреляйте так, — прошептал он, чувствуя, как вот-вот сдаст мочевой пузырь. — Пуля же все равно пройдет насквозь.

Игорь, обхватив его сзади за плечи, резко отшвырнул в сторону, Антон из-за этого ударил террориста по руке сильнее, чем рассчитывал. Раздался хлопок. С дерева над ними посыпалась кора и листья, сбитые пулей; бросились во все стороны обалдевшие со сна птицы, а Андрей завалился на бок и упал, дважды стукнувшись головой — о скамью и тротуарную плитку.

Антон встал над ним на колени, попробовал приподнять… Бесполезно — все равно что ворочать мешок в четыре пуда.

— Что же делать… — пробормотал Антон. — Здесь оставаться нельзя. Куда двигаться — непонятно.

— Первым делом нужно найти, где укрыться на день, — сказал Цумэ, легко подняв террориста под мышки и вернув на скамейку. — У нас на это примерно три часа.

Антон купил билеты на первый попавшийся автобус, Львов — Тернополь, до станции Ольшанка (в билете и расписании написано было «Вiльшанка»). Почему до нее? Он сам не мог бы четко указать ни единой причины, кроме того, что деревня числилась в одном из его списков и до нее можно было добраться в пределах часа.

Андрея удалось привести в чувство, но ходить и говорить одновременно он не мог, так что опротестовать погрузку в автобус у него не вышло. По ночному времени там было мало народу — и его удалось почти положить на одно из задних сидений. Водитель покосился на них с опаской — пьяные, еще заблюют машину, — но ничего не сказал, тронул автобус с места. Украинская ночь поплыла за окнами в обратную сторону. Тополя, как языки застывшего зеленого пламени, колоннадой факелов охватывали бетонку, которая словно возникала под фарами в ста метрах впереди — и исчезала сзади. Что делаем? Куда едем? Где будем?

— Вiльшанка, — объявил водитель через час.

Антон с Игорем почти что вынесли из задней двери полубеспамятного Андрея. Габаритные огни автобуса закатились за холм, и единственным источником света остались люминесцентная разметка дороги да Чумацкий Шлях. Да еще впереди, метрах в пятнадцати, расплывчато мерцало что-то синее. Игорь рассмотрел это «что-то» глазами варка и нехорошо засмеялся: то был указатель на боковую асфальтовку, с надписью «Вiльшанка — 2 км».

Рассвет застал их в лесопосадке у дороги. Террориста уложили вниз лицом на две куртки, укрыли свитером Антона и украденным в поезде одеялом, пристроив сумку под голову. Игорь раскрыл тубус и достал катану без эфеса; воткнул в землю, принялся копать, ворча:

— Черт, до чего же неудобный инструмент. И как им эти эпические деятели могилы рыли? Не приспособлен он… А, сволочь, порезался…

Антон наклонился над террористом, приложил палец к шее — старшие видят некоторые вещи быстрее и четче, чем люди…