Денис Лукашевич - Братские узы

— Ладно, мальчики, хватит развлекаться — пора заняться делом. Мы пришли. — Он безразлично махнул рукой куда-то в сторону чащи.

— Куда?… — попытался вновь заныть пан Чумахин, но тут же осекся под многообещающим взглядом Марко.

— Сюда, — буркнул в ответ наемник и ткнул пальцем в сторону большой кучи листьев, из которой одиноко торчал покосившийся бетонный столб.

Веллер, не теряя времени, быстро разгреб кучу палой листвы. И вскоре на божий свет явился потрепанный рюкзак, окрашенный в лесной камуфляж. А на переднем кармане была пришита странная эмблемка в виде звездно-полосатого флага. Торговец присвистнул от удивления.

— Ух ты, американская вещица, довоенная! И совсем, как новая. Где нарыли, ребята?

— Секрет фирмы, — недружелюбно буркнул Марко.

— Марко, Антон! Хватит ссориться! — Веллер обернулся и недовольно нахмурился. — У нас дела. Вы забыли?

— А ты приструни своего братца! — не удержался и сказал в ответ Чумахин. За что опять был вознагражден пристальным и тяжелым, как удар кузнечного молота взглядом.

Веллер перевел взор на Марко. Тот, скрипнув зубами, кивнул.

— Все, проехали.

Удовлетворившись кратким перемирием, Веллер обратил свое внимание на содержимое рюкзака. Как, в общем-то, и все остальные. В особенности, пан Чумахин. С каждой новой штуковиной, извлекаемой наемниками, глаза торговца все больше и больше расширялись, а, в конце концов, и вовсе стали похожими на две здоровенные монеты, влажные и блестящие, полные поистине детского восторга и радости. И в самом деле было из-за чего.

Оружие — элегантная штурмовая винтовка, настоящая дева войны, с длинным пластиковым цевьем и ручкой над затвором, на которой был уставлен целик, передвигающийся с помощью небольшого маховичка, утопленного в металл ручки. Со сладкой дрожью в коленках пан Чумахин с удивлением признал в винтовке знаменитую М16А2 — основное вооружение американской армии, знакомое ему по многочисленным картинкам и старым, давно проржавевшим образцам, что иногда откапывали селяне на своих землях. И только сейчас он с замиранием сжимал в руках настоящую, новую и, главное, исправную М16, судя по четким и сухим звукам бойка, срабатывающего при каждом нажатии спускового крючка.

Вслед за винтовкой на свет явился небольшой приборчик в пластиковом корпусе и с жидкокристаллическим экранчиком, сейчас мертвым и серым. Под ним несколько кнопок, заподлицо с корпусом, и каждая помечена малопонятными словами и символами. Кроме того, рюкзак разродился электронным биноклем, древним планшетником, удивительно хорошо сохранившимся, несколькими пачками субпайка в плотной бумажной обертке и еще немного по мелочи.

Веллер поднялся с колен, отряхнулся, ожидающе уставился на Чумахина.

— Как, Антоха, сойдет такая сделка?

— Нууу… — протянул недовольным голосом торговец, уперев пухлые руки в бока, толкнул носом ботинка М16, что буквально несколько секунд назад бережно лелеял в руках, как новорожденного младенца. — Вещички, конечно, красивые, да только они требуют специфического, разборчивого покупателя. На оружие, например, сейчас очень трудно будет найти хорошие патроны. Винтовочка-то качественная, наше дерьмо ей вряд ли придется по вкусу. А вот приборчик вообще черт знает, что такое. Прости Господи!..

— Это детектор Гнили! — с чувством праведного возмущения воскликнул Марко, вновь нависая над маленьким торговцем. — Мы с ним полпустоши прокатили!

— Прокатили? — в маленьких глазках загорелся неприкрытый интерес.

— Ну да! — протянул Веллер и метнул предупреждающий взгляд на брата, дескать, лучше помолчи — все равно ничего хорошего сказать не можешь. — На грузовичке небольшом!

— Хе-хе, экие вы хитрецы! И топливо, небось, тоже еще довоенное?

— Есть такое.

— Ну, не хотите говорить правду — не надо, — безразлично пожал плечами пан Чумахин. — Но только за одну винтовку, магазины к нему, э-э-э, детектор и субпаек со всякой мелочевкой… Ну, потянет на один комплект документов. — И тут же заговорил снова, не дав возможность выплеснуться наружу праведному гневу Веллера, выразившегося в жетских складках, залегших в уголках рта. — Вы должны меня понять! После прорыва все рванули на юго-восток, а власти ужесточили паспортный режим — ни мышки не проскочит, и абы что я вам не могу подкинуть, только качественный товар, подлинный до самой последней печати. Да и вы партнеры ненадежные, склонные к неуместному риску. А ведь и мне тоже требуется прикрытие, иначе инквизиторы прихватит за задницу, и все, капут, как говорят в Клейдене. Что делать-то тогда?

— Знаешь, что, Антоха, — Веллер замолчал, поскрябал грязным ногтем подбородок, заросший густой многодневной щетиной, продолжил, — жадность до добра не доводит. Чего ты хочешь?

— Уважаю твою деловую хватку, Веллер. — Торговец сложил пистолетики из пальцев и направил в сторону наемника, подмигнул. — Еще один подобный комплект, и тогда по рукам.

— Сучий потрох! — сквозь зубы прошипел Марко на ухо Веллеру. — Никогда не любил его! Чертов жадный потрох!

— Ничего, ему зачтется в будущем, но нам сейчас нечего делать — он местный монополист…

После непродолжительных переговоров, Веллер повернулся к Чумахину.

— Хорошо, по рукам. — Ладони, предварительно смоченные смачными плевками по старинному обычаю, влажно хлопнули, скрепив таким образом договор. Настоящий мужской договор, что не требует ни бумаг, ни печатей — только согласие равноправных и свободных людей. — Плюс к этому два автоматических ствола из местных с патронами и новая одежда.

Добрейшее личико пана Антона Чумахина в один момент вытянулось и помрачнело, придав тому сходство с печальным пекинесом…

Кто-то с силой потряс задремавшего Веллера за плечо, и прямо в лицо мирно посапывающему наемнику дохнуло давно нечищеными зубами и насыщенным луковым ароматом.

— Ваши документы! — Будто собака гавкнула. А затем неуверенно добавила: — Прошу.

Веллер приоткрыл один глаз, а затем и второй, скептически рассматривая нависшего над ним солдата.

Синяя Стража, по-простому, полиция, как принято называть таких товарищей к западу от Познаньской пустоши. Насыщенно синий мундир и синие же галифе, заправленные в высокие хромовые сапоги. Широкий кожаный пояс, разделявший такое великолепие практически пополам, увешанный различными подсумками и патронташами, от него вверх тянулись еще два ремешка, перекидывались через плечи и сходились вместе на кобчике, где примостился небольшой рюкзачок. С правого боку у представителя правопорядка примостилась черная кобура с массивным пистолетом с коротким, но широким стволом. А за плечо закинут карабин, переделанный из армейского «прокуратора». А поверх всего этого великолепия с тщательно выверенным презрением с широкой багровой от злоупотребления церковным вином физиономии на наемников взирали маленькие злые глазки, практически укрытые массивными надбровными дугами. Одним словом, типичный представитель семейства служителей закона. Не самый умный — ему мощный интеллект просто не полагался по должности, но достаточно сильный, чтобы выбить долю дури у нарушителей строгих законов Святого Престола.