Денис Лукашевич - Братские узы

А на самой площадке находилось несколько загадочных устройств. Нечто вроде угловатых черных стрекоз, с такого расстояния практически неотличимых от своих живых собратьев.

— Что там? — повторил Марко, и только тогда Войцех наконец-то отвлекся от расстреливания инквизиторов, что засели за небольшим бруствером и опасливо огрызались автоматными и пулеметными очередями.

— Откуда мне знать! — Войцех злился — впервые за все время. — Хотя… Что-то мне это напоминает. Помнишь, тогда в пустоши наше с вами странное путешествие…

— Какое путешествие?! — Анджей уже тут как тут.

— Заткнись! — огрызнулся Марко. — Ну!

— Не нукай — не запрягал! Так вот, помнишь ту машину, летающую которую?

— Ага, — Наемник поскреб небритую щеку, аккуратнее перехватил стонущего брата. — Помню. Неужели…

— Думаю братья во вере сумели каким-то образом восстановить схожие машины. Мало ли, древние чертежи там, схемы…

— Все может быть, только вряд ли нам это поможет…

— Не спеши, моонструмец! — Войцех хитро улыбнулся и повернулся к любопытному Анджей: — Ты умеешь летать?

— Неа, но могу научиться!

Марко только растерянно захлопал глазами — ну не дураки же они и в самом деле! А ерунду всякую лопочут. Летать, понимаешь, собрались! Веллер опять застонал.

— Держись, братец, осталось совсем немного! Ну, что делать-то будем, пан штандарт-майор?

Войцех величаво оправил уже изрядно потрепанный мундир, подтянул колоратку.

— Действуем так: вы пробираетесь к посадочной площадке, а я тут немного постреляю, а потом вы меня заберете. Анджею, я думаю, хватит пары минут освоить технику. Правильно я говорю?

Поляк самодовольно хмыкнул.

— Попробую уложиться в одну.

— Ну, дело твое.

Марко оставалось лишь пожать плечами.

— Эй, ты кто?! А ну стоять…

Инквизитор обмяк и повалился на землю. Приклад, как всегда, сработал лучше всяких похвал. Моонструмец удовлетворенно хмыкнул, кивнул Анджею:

— Помоги — затащим его в ангар. А потом посмотрим, что из себя представляют эти вертокозы или стреколеты…

— Вертолеты!

— Ай, какая разница! Просто здоровенная летающая хрень!

И Марко был недалеко от реальности. Вблизи эти загадочные вертолеты производили большое впечатление. Нарочито угловатые, грубые, с крылышками-обрезками с подвешенными к ним пилонами с ракетами и автоматическими пушками, кабина, забранная тонированным стеклом и дремлющие до поры до времени огромные винты. Только в данном случае компоновка немного отличалось от той древней машине, встреченной ими в пустоши. Вместо небольшого вертикального винта на длинном хвосте, у данных аппаратов имелся дополнительный, второй винт сверху. И тут же Анджей не преминул вставить слово:

— Ага, понимаю! — Глаза его при этом таинственно сверкали. — Два винта, вращающиеся в противоположных направлениях, нивелируют крутящий момент, и тем самым корпус приобретает стабильность. Представляешь?!

Марко представлял слабо, но решил просто кивнуть. Для умного вида. Но только поляку было уже все равно: он напоминал охотничьего пса, почувствовавшего добычу. Наемник счел бы за лучшее использовать старую, проверенную технику, чем лезть в кабину страшного «стреколета» (или вертолета — что за дурацкое название!).

Удивительное дело, но охраны у этих летающих машин было всего ничего: парочка солдат на входе и диспетчер в башенке. Это было даже подозрительно, но выбора не было. Где-то там, наверху, Войцех продолжал отстреливаться от наседающих чернорубашечников, стараясь за целый взвод, значит им удалось проскользнуть незамеченными. Еще было хорошо то, что Веллер наконец-то пришел в себя и теперь мог ковылять самостоятельно, оперевшись на автомат. Вроде не так уж и плохо…

Только поганое предчувствие не отпускало, словно слова про театр, сказанные на совете с Катрин и ее бугаями, обрели отчаянную реальность. Раньше еще не приходилось себя ощущать актером в театре неизвестного зрителя и столь же неизвестного режиссера. Даже не актером, а куклой-марионеткой, которой дергает за ниточку скрытый кукловод. Поганое ощущение — в это стоит поверить.

Но сейчас Марко больше занимала проблема выживания: как можно скорее убраться отсюда, а желательнее из Теократии, и потом разобраться, как говорили древние, ху из ху. Лишь костер, что когда-то ждал их в Сан-Мариане, не сумел насытиться свежей плотью.

Почему так пусто? Разве самые уникальные машины на территории Святой Европы никого не интересуют? Хорошо, что не так, хорошо, что инквизиторы просто не учли, что им противостоят отнюдь не юнцы-бунтовщики, а матерые наемники, сбежавшие в свое время прямо из очистительного пламени инквизиторского костра, огромного, сложенного из отборных бревен, уложенных вокруг стального креста дыбы и щедро политых драгоценным бензином. Марко до сих пор вздрагивал, вспоминая жуткую конструкцию. Так, что им Черная Стража, если даже «серые мундиры» упустили их из своих цепких лап.

— Ты как, братец?

Видно, что плохо. На окостеневшем бледном лице дрожат бисеринки пота, похожие на россыпь алмазов на тонкой коже. Лопнула кровавая корка, сочится алым на плечо, а в черных глазах огнем горящих нефтяных факелов плещется боль. Но Веллер лишь ответил:

— Все путем, братец, все путем.

У него нет даже сил на неизменный смех…

Тонированная кабина настежь, и Анджей копошится в загадочных циферблатах, перемигивающихся огоньках и многочисленных тумблерах, усыпавших приборную доску. Он похож одновременно на безумного гения и злобного гремлина, что до зуда в лапах желает испортить дорогостоящую машину. Только манипуляции поляка не идут ей во вред: стальная стрекоза оживает, чутко реагирует на сдвинутый штурвал, на руки, сжимающие шершавую резину рукоятей. А еще он походил на человека, обретшего мечту. Так, наверное, выглядели все многочисленные святые новохристианства. По крайней мере, истинные, жизнь положившие в основание Сан-Доминики.

— Готово! — Загудел оживший двигатель, стронулись с места огромные упругие лопасти. Все выше и выше, переходя в оглушающий полурев-волувой, что сверлом ввинтился в уши. Анджей напряг глотку и каким-то чудом все-таки перекричал грохот работающих винтов. — Тут камора есть для десанта — залазьте! Сча открою, только разберусь, как именно…

Огромное черное насекомое ожило, вздрогнуло, перемигиваясь глазками-огоньками. В смоляном блестящем боку откинулась одна из бронированных панелей. За ней залитая неприятным алым светом маленький отсек с узкими стальными планками-скамейками, накрепко привинченными к стенкам.

Веллер без сил повалился прямо на ребристый пол, прислонился обожженной спиной к холодной, как лед, стене. Где-то за ней вибрировал мощный движок.