Сергей Зайцев - Рось квадратная, изначальная

Во-вторых… Всё дело было именно в этом «во-вторых».

Всё пространство под куполом разделял длиннющий коридор шириной шагов в тридцать, в середину которого и выбрасывал Портал людей Бовы одного за другим. И всё бы ничего, если бы стены этого коридора не были живыми. Да-да, они были живыми и состояли из бесконечных шеренг устрашающих созданий самого разнообразного вида. В первых рядах с обеих сторон были выстроены анчутки – маленькие рогатики, один из которых, явно торопясь на это сборище, прошмыгнул как раз перед ними ещё в колодце. Сколько здесь их собралось? Несколько сотен? Тысяч? Рогатики были совсем нестрашные, пугало только их невероятное количество. Зато за ними стояли страсти посолиднее – рослые, плечистые дядьки, сплошь обросшие густым волосом, похожим на пёсий, с ног до головы. С рогами, хвостами и трезубцами в руках, понятное дело. Елсы собственной персоной.

«Вот и свиделась, – ошеломлённо подумала девица, чувствуя, как от абсурдности происходящего у неё кружится голова. – Свиделась сразу со всеми легендарными людскими страхами…»

Позади елсов, возвышаясь над ними, неподвижно торчали блестевшие полированным металлом головы и плечи железных феликсов – человекоподобных созданий-оборотней, пребывавших сейчас в своём «нелетучем» состоянии, без крыльев, зато с четырьмя вытянутыми вдоль туловищ по стойке «смирно» руками. Ещё дальше расположились чудища совсем неизвестного Минуте вида, о котором ей даже и слышать не приходилось. Ростом не уступавшие феликсам, чудища, казалось, состояли из одной громадной мясистой головы, взиравшей на мир круглыми, горящими зеленоватым фосфоресцирующим огнём глазами, промеж которых вместо носа торчал огромным птичий клюв. Туловищ у чудищ не было, и в пол упирались целых восемь ног, усыпанных многочисленными присосками, росшие сразу из головы. А уж позади всех этих живых, хотя и неподвижных сейчас шеренг страстей-мордастей, затмевая своими размерами всё и вся, высились ряды гигантских шаров, явно тех самых, из рассказа Безумного Проповедника. Высились, красуясь безупречно чёрными боками, не отражавшими ни единого блика, словно их поверхность поглощала сам свет.

В главном дедушко не приврал ни на ноготь, поняла Минута, заметив наконец, что Проповедник, бледный ликом, стоит рядом с ней и что-то неразборчиво бормочет в седые усы. Дед явно крепился, удерживаясь от паники, иначе давно бы хлопнулся в обморок, как тогда, при приземлении Дирижопля. Добрая сердцем Минута даже в такой момент нашла в себе силы посочувствовать ему.

Тем временем перемещаясь с помощью Портала, продолжали появляться люди Бовы Конструктора, который и в этой ситуации сумел проявить деловую хватку и распорядительность предводителя. Теперь остолбеневших новоприбывших, освобождая место для следующих, сноровисто оттаскивали в сторонку Ухарь с Пивенем, и весь процесс можно было описать тремя словами: хлоп, застыл – в сторону.

– Все, включи-выключи? – напряжённым тоном осведомился Бова, когда поток послушников наконец иссяк.

– Все, – сипло подтвердил Косьма Тихий, не отрывая ошалелого взгляда от неподвижных шеренг нечисти, похоже не собиравшейся предпринимать к ним никаких угрожающих действий, раз до сих пор этого не случилось.

– Знал бы, что вы все такие слабаки, – с лёгким неодобрением бросил настоятель, – наверху бы оставил. – Он явно хотел добавить ещё что-то нелестное, но, видать, решил не терять время на бесполезное сотрясение воздуха. – Пока всё идёт так, как я и ожидал. Мы наблюдаем церемонию встречи кандидата в… Впрочем, не важно. Как я уже говорил, не надо ничего бояться. Все эти анчутки, елсы, феликсы и наутилусы – всего лишь исполнители воли Смотрящего, его слуги, его работники, искусственно созданные специально для обслуживания Универсума. Нам они не причинят вреда, пока мы будем вести себя правильно. А как вести правильно, мне ведомо, поэтому в точности продолжайте выполнять всё, что я говорю…

Наверное, сообразила сметливая Минута, несмотря на свой страх, эти самые восьминогие «наутилусы» обслуживают водные домены, где елсы в силу своей «сухопутной» физиологии функционировать не способны.

Тут до неё дошло, что её уши давно уже не слышат голоса Благуши. Девица в тревоге поискала слава взглядом и почти сразу уткнулась в его спину. Как оказалось, Благуша с каким-то отстранённо-сосредоточенным видом стоял всего в двух шагах от неё, устремив свой взгляд в дальний конец коридора, где в стене купола едва различались очертания массивных дверей. Интересно, а что же находится там?

– Идите за мной, – вдруг чужим голосом сказал слав, не оглядываясь на спутников, и двинулся вперёд.

– Что ж, идём за ним, – кивнул Бова, давая знак двигаться всем остальным.

Минута изумлённо распахнула свои зелёные глаза.

У неё не укладывалось в голове, что дорогой её сердцу человек, до этого не спускавший с неё любящего взгляда, в такой миг мог забыть о ней. Неожиданно она поняла, что это произошло ещё раньше. С того момента, как они начали спуск в колодец – уже тогда Благуша совсем перестал её замечать… Тут девица строго одёрнула себя, приструнила мысленно. Это что ещё за сопливые благоглупости? Сейчас, среди этого жуткого коридора, в окружении сонма страховидл, молча таращивших на них зенки? Хотя Бова и заявил, что ничего страшного для них, путешественников, здесь нет, всё же не та это была ситуация, чтобы забивать голову посторонними мыслями, не относящимися к делу. К делу, которым сейчас и был занят слав. Ведь Бова что сказал? Чтобы слушались Благушу, как его самого…

– Спокойно, Минута, – шепнул Бова, от внимания которого не укрылось её волнение. Мягко, но настойчиво придержав её за руку, он заставил девицу пойти рядом с собой. – Нельзя сейчас ему мешать.

– Он… он как-то странно себя ведёт… или мне только кажется?

– Тише, тише. Обещаю тебе, что, когда всё закончится, он вновь станет прежним. Просто поверь мне и не задавай лишних вопросов.

Минута не ответила. Слова Бовы её будто оглушили. Прежним… Прежним! Значит, с Благушей и впрямь что-то происходило, она не ошиблась! Что-то нехорошее, пугающее, а она была так слепа, что заметила только сейчас. И это «что-то», без сомнения, было результатом тех изменений, которые коснулись его ещё в пути. Эти проклятые неведомые знания… Что они сотворили с её любимым. Впрочем, ежели быть справедливой, Благуша сейчас никого не замечал, а не только её, целеустремлённо шагая впереди, целиком погружённый в какие-то свои мысли.

Минуте хотелось верить Бове. Хотелось верить изо всех своих девичьих сил, что он прав относительно слава, ведь Бова всегда прав, и ничего страшного с ним не случится, а вся эта история закончится благополучно. Хотелось верить с такой же твёрдостью, с какой он ей это обещал. И всё же холодок сомнения обессиливающе точил её сердечко, словно ненасытный червячок яблоко, прогрызаясь к самой его сердцевине.