Сергей Волк - Наследие Древних

Хаос на ходу еще раз окинул оком здание. Да, хоромы шикарные. Наверное, и задень не пересчитаешь, сколько комнат. К тому же заблудиться — раз плюнуть. Но только не ему.

Охранники запоздало заметили рослого сородича в белом плаще.

— Эй! — окликнул один.

— А ну стой! — второй вскинул ружье.

Просветленный, не останавливаясь, выбросил вперед руки и сжал кулаки. У стражников глаза на лоб полезли, оружие упало на землю, скрюченные пальцы потянулись к горлу. Хаос зашагал еще быстрее. Он чуть опустил кулаки и скрипнул зубами.

Охранники дружно захрипели и повалились. Левый лихорадочно хлопал себя по груди. Правый извивался, как гадюка на сковородке. Силой мысли оннок сжимал сердца тех, кто прислуживал Прарожденным. Стражники сами сделали свой выбор. Теперь их ждала смерть.

Хаос подошел в двери. Охранники уже не дышали.

Взор Просветленного пробежался по завиткам абстрактной резьбы. Даже ему не дано было узреть то, что хотел выразить мастер по дереву.

Кончики пальцев оннока заскользили вверх — по ножнам, эфесам. Он глубоко вздохнул и двумя руками распахнул двери. Где-то впереди звучали озорные девичьи голоса и басовитый мужской хохот.

Просветленный ухмыльнулся и сделал шаг…

«Манта» выпорхнула из правой передней надстройки флагмана. Перед Грегом открылась захватывающая дух картина. Невидимый художник неустанно дорисовывал, подправлял ее. Вот здесь нужен яркий оранжевый всполох — «Краб» подбит. А тут не помешает черный росчерк — дымится «Муравей». Десятки кораблей шныряли в губительной сетке красных и зеленых лучей. За жертвами неслись ракеты. Повсюду кувыркались обломки. У капитана внутри все сжалось. Через считаные секунды его корабль мог превратиться в точно такие же куски металла, почерневшие и покореженные.

Грег потянул на себя штурвал, мысленно благодаря маршала. Вообще-то, капитан не надеялся на такую щедрость главнокомандующего. Тот удивил.

Теперь Грег был полноправным хозяином «Манты». Буромордые еще пожалеют. Капитан прикусил губу беззубой десной и направил корабль на «Штурмовика».

Похоже, остроносый золотистый челнок весьма увлекся преследованием «Муравья» и не сразу заметил у себя на хвосте «Манту». С хищной улыбкой на шрамистом лице Грег вдавил кнопки на штурвале. Из «Манты» прыснули два красных луча. Один мимо. Другой всего лишь рассек круглую надстройку на корме «Штурмовика».

— Черт! — ругнулся капитан и повторно выстрелил.

Вражий истребитель увернулся и нырнул.

— Не уйдешь! — заорал Грег и налег на штурвал.

Буромордый пилот знал свое дело на «отлично».

По немыслимой траектории он ушел от серии выстрелов — и это на подбитом челноке! — затем рванул вверх. Капитан следом. От перегрузки лицо налилось кровью. Тело вдавило в кресло до боли в легких. И вдруг прямо перед носом «Манты» пронесся «Гепард».

— Черт! — вознегодовал Грег. Не хватало еще столкнуться со своими же.

Меж тем дымящийся «Штурмовик» предпринял лихой маневр. Проскочив над еще одной «Мантой», он рухнул вниз и на развороте обстрелял челнок Грега. Капитан услышал противный треск — щиты отразили вражьи бластеры. Одна из желтых полос на мониторе укоротилась на треть.

— Черт!

«Пробитый передний щит — первый шаг к могиле» — так говорили асы.

На приборной панели ярко замигала лампочка. Рубка наполнилась трелью.

Грег нажал кнопку на клавиатуре и вывел на экран вид с кормы.

— Вот ты где, выродок.

Грега догонял «Краб», а перед ним неслись две ракеты. Как раз о них и предупреждала трель, от которой у капитана голова трещала.

— «Манта-четырнадцать», зайди влево! — ожил черный решетчатый передатчик на приборной панели. — «Манта-четырнадцать», это подполковник Россолино с «Гепарда-восемь»!

— Есть, подполковник! — ответил Грег.

И сам не ведая почему, свернул не влево, а вправо.

— Что ты делаешь?!! — надсадно заорал передатчик.

«Манта» чуть не столкнулась с «Гепардом», тогда как слева от нее щедро скрестились зеленые лучи. У капитана обледенело в груди. Если бы он послушался подполковника, то сгорел бы заживо.

Дышать было тяжело. В голове галопировали мысли.

«Он специально приказал мне? Хотел, чтобы я погиб?..»

Эти вопросы, как и многие другие, остались без ответа.

Выстреливший по «Манте» Грега «Краб» давно затерялся между десятков точно таких же. А вот его ракеты по-прежнему преследовали капитана. От «Краба» небесный скат ушел бы запросто, но ракеты — совсем другое дело. Они все ближе и ближе.

«Манта» вильнула из стороны в сторону. Передний щит уже почти восстановился. Однако даже одной ракеты хватит, чтобы опустошить его. Пальцы Грега так сильно сжимали штурвал, что он их не чувствовал. Удирая от ракет, капитан несколько раз выстрелил по клину «Штурмовиков». Промазал.

Из передатчика вновь зазвучал басовитый голос подполковника:

— «Манта-четырнадцать», зайдите на пятнадцать градусов вверх!

— Как же, как же, — покачал головой ухмыляющийся Грег. С трудом оторвал руку от штурвала и выключил переговорное устройство. — Наслушался уже.

Повсюду мелькали лучи и носились корабли. Во все стороны разлетались фрагменты обшивки, срезанные бластерами кормовые надстройки «Штурмовиков». Космос переполнялся болью и смертями.

Грег с ужасом глядел на монитор. Одна из ракет была совсем близко. Капитан нехотя признался самому себе, что до аса ему далеко. Сейчас требование дать ему корабль казалось эмоциональным и попросту глупым. Он лучше кого бы то ни было командовал ротой в условиях городского боя. Но космическое сражение имело с таким боем общего столько же, сколько имеют водородный генератор и курица.

«Манта» капитана промчалась сквозь черный дымчатый след подбитого «Краба» и вынырнула под «Муравьем». Ракета была так близко, что не успела отреагировать на маневр Грега. Удирающий капитан видел, как на экране разваливается на куски «Муравей». Сердце защемило. Эта ракета предназначалась ему. А он подставил под нее людей. Сколько их было на транспортнике? Десять? Полсотни? Сотня? Грег очень поздно заметил вторую ракету. Она была близко. Неслась прямо на него. Через секунду будет взрыв…

Пол в пустом холле был выложен черной, белой и зеленой глазурованной плиткой. Под потолком горела огромная люстра из золота и хрусталя. Хаос хохотнул. Совершенно ненужная роскошь. И чтобы она тут висела, радуя взор Прарожденных, обычным крайтам приходится работать, не разгибая спины. Уже давно пора покончить с этим.

Просветленный решительно зашагал по коридору. Вдали слышался девичий смех.

Стены были облицованы мрамором с розовыми прожилками. Слева и справа незваный гость видел двери из красного дерева. Золотистые ручки в виде причудливых птиц. Мишура.