Кассем Гото - Эльдарское пророчество

«Лицемеры, - подумал он. – Если они терпеть меня не могут, почему приходят к моему столу? Не выношу их двуличие!»

Но, по-видимому, не все Нэвир испытывали отвращение, один или двое подняли на него восторженные взгляды с другой стороны стола, словно пытались разделить с ним миг взаимопонимания.

Сядь, Морфрэн, пока ты не упал. - Мысли Айдена были жестки и окрашены неодобрением, но и не были лишены чувства близости. Он поднялся со стула, словно давая понять, что только один из них должен стоять. Морфрэн поколебался мгновение, шипящее вино пузырилось на его лице, а затем рухнул на стул. Нэвир Селиддон Оссиан, который сидел напротив, спокойно наклонился над столом и протянул ему свой пышный золотой шарф вытереть голову и руки.

Очень любезно с вашей стороны посетить это скромное собрание. - Айден обвёл взглядом комнату, охватывая глазами пёструю смесь Нэвир и эльдар Дома Тейрту. Они представляли собой общество, вид которого должен был согреть его сердце, но различия между этими двумя группами были настолько очевидны, что это заставило его поёжиться. Он мог понять, почему столь многие Нэвир не желали иметь ничего общего с ним или с его домом, хотя он находил немного досадным, что они были куда более высокомерны, чтобы присутствовать на церемонии днём, чем теперь на торжественном ужине. В любом случае он был рад видеть подобных Провидице Синнии Ютран и Селиддону Оссиану, которые без сомнения наслаждались угощением за столом для почётных гостей, несмотря на вульгарные выходки Морфрэна. Они кивнули в знак благодарности, когда его взгляд упал на них.

Один или двое выказывали очевидные признаки негодования из-за своего присутствия, и Айден спрашивал себя, не были ли Стражи слишком настойчивы, когда передавали его приглашение. Уйшнех Эйнион, в частности, казалось, кипел. Его руки были плотно скрещены на груди, и он не прикоснулся к своему напитку. Айден не был удивлён видеть, что раздражение Орианы клубиться вокруг неё, подобно тёмной ауре, но он был слегка раздосадован, когда увидел, что самой недовольной среди других гостей, казалось, была Йзульт, которую, по-видимому, происходящее не трогало и не впечатляло.

К сожалению, Его Сиятельство Ясновидец Ахирн Ривалин не смог быть с нами этим вечером, - продолжил он, только сейчас осознавая, что Лир ещё не возвратился из башни. – Сегодняшние события были особенно тяжелы для ясновидца, и он решил отдохнуть. Враждебность Пауков Варпа стоила ему многих сил. Он стар и немощен, как вы знаете.

Он задавался вопросом, сколько ещё раз должен будет подобным образом оправдываться из-за отсутствия ясновидца. Он полагал, что делал это уже более чем достаточно, и не смотря на необходимость, это вызывало у него недовольство. Вопреки всему великолепию, церемониям и показной роскоши, которые наполнили его жизнь с тех пор, как Дом Тейрту захватил Сентриум, в душе Айден оставался воином, и он находил большую часть этой двуличности и расточительства отвратительными.

Тем не менее, в память нашей недавно ушедшей Владычицы Айони, у нас есть для вас специальное угощение. – Он сделал жест в сторону открытой перламутровой двери, о которой большинство посетителей уже позабыло. – Позвольте мне представить Арлекинов Аркадии, которые намереваются исполнить Цикл об Аватаре для нашего удовольствия и назидания.

По комнате прошёл взволнованный шёпот ожидания. Каэлор уже стал столь обособленным искусственным миром, что эльдар взволновало просто само напоминание, что в галактики были и другие Сыновья Азуриана. Арлекины были редким удовольствием. Помимо прочего Айден был рад получить возможность продемонстрировать хотя бы некоторым из Нэвир мифические циклы, которые неизменно делали воинов героями эльдарской истории. Айденом приветствовалось всё, что повышало статус воинов. Он не мог этому содействовать, но полагал, что корнем всех его проблем в Олипсине определённо является этот статус.

Военная сила осуждалась ещё за много веков до Династических Войн, и Нэвир с неохотой признавали её важность исключительно по необходимости. Необходимость порождает ненависть и ненавистные нововведения. Он знал, что, вероятно, был теперь в большей опасности, чем даже в разгаре войн, когда противостоял лицом к лицу величественному Бедвиру на расстоянии двух больших мечей. Двор Ясновидца представлял куда более коварную опасность, чем клинок.

Послышались одобрительные аплодисменты, когда первый из разноцветных Арлекинов показался в поле видимости в центре комнаты, мрачно напевая и танцуя с захватывающим дух изяществом. Морфрэн ободряюще крикнул, Селиддон залпом допил своё вино, Ориана немного приподняла свой капюшон, чтобы лучше было видеть танец, а Йзульт окинула взглядом комнату.

ИЗ-ЗА СЕРПОВИДНЫХ ДВЕРЕЙ доносился шум, который пульсировал, как сама жизнь и сводил Найса с ума. Он стоял, прижимаясь к ним лицом, и ощущал вибрацию атмосферы за ними. Он закрыл глаза и был убеждён, что мог видеть всё, что происходило за пределами храма. Он слышал, как оставшиеся в живых воины армии его отца приветствовали Силти и приняли его как своего нового вождя, которого они ждали много лет. Словно бы Силти мог поднять меч Ансгара и снова привести их дом к славе на поле битвы, словно бы Силти мог отомстить за трагедию, постигшую великий дом в конце Династических войн. Словно бы Силти мог сделать хоть что-нибудь их этого!

Он даже не смог победить меня в учебном бою, не нарушая правила, кипятился Найс, отворачиваясь от ворот и следуя назад в центр арены. Звуки волнения снаружи немного стихли, словно бы тени вокруг пустой арены поглощали шум, но эти тени также окружали его, обёртывая в саван уединения. На мгновение он почувствовал себя единственным лучом света в галактике тьмы, крайне одиноким.

Это лишь потому, что он старше! В этом – единственная причина, он прошёл ритуал Тюйриан раньше меня. Но я сильнее. Я сильнее! – Его мысли гремели вокруг арены, словно психическая взрывная волна. – Это должен быть я!

Сидя в тени у края арены, скрытого в темноте, Эла вздрогнула от всплеска ярости. Внутри её брата был такой гнев, какого она прежде никогда не видела. Это было возмущение. Это было неистовство. Это было обжигающее чувство несправедливости. Это походило на дыхание Каина.

Протянув руки вниз, он схватил части сломанного посоха из умбалы и выдернул их из почвы, разбросав по арене дождь из песка и металлических частиц. Затем он закружился на месте, вращая двумя палками вокруг своего тела в сложном узоре, который Эла прежде никогда не видела. Она зачарованно смотрела на это воображаемое разрушение, которое Найс устроил на арене перед нею.