Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

Вот и содержали там лошадей - для получения сыворотки, проводили эксперименты и много чего успели. А что такое чума

- видно было по истории болезни Выжникевича - заведующий Особой противочумной лабораторией Института

экспериментальной медицины, Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич заболел 3 января 1904 и умер 6 января 1904, за

три дня сгорел от легочной чумы.

По тем временам - первоклассно оборудованная лаборатория со строгим режимом и своим крематорием, в котором

сжигали все - вплоть до мусора и конского навоза - из лаборатории в мир выходила только вакцина...

И даже пароходик, обеспечивавший связь с Кронштадтом носил гордое название 'Микроб'.

Эх, вот будет свободное время - обязательно сюда напрошусь - интересно тут походить. Нет, конечно, похожее

видеть доводилось - известный форт Байярд - такой же, только поменьше. И в Англии такие же есть, и в Америке... Их

еще называли 'каменные линкоры' - действительно на корпус корабля похоже и орудия ярусами ставились...

От всего этого отвлекает братец, залезающий в салон. Кивает и говорит:

- Направление - завод? Помощь беженцам? Медикаменты - наличие?

- Окстись, братец! Тут нет Мутабора, все живые.

- Тьфу. Черт! Момент. Перестройка.

- Как тут устроились?

- Есть тут помещение с печкой. И отчаянный дед - вроде как он бывший лоцман. Согласился остаться, а Мутабор -

как собеседник деда вполне устраивает.

- Извините, Мутабор - это - тот самый морф? Про которого сегодня говорили?

- Он самый - отвечает за нас Филя, достаточно плотоядно посмотрев на спросившую медсестричку. Ну да, в его

вкусе. Полненькая, светленькая. Самое то. И - главное - смотрит восхищенными круглыми глазами.

- Ой, как интересно!

Я уже собираюсь открыть рот для честного заявления вроде как 'ничего интересного, он просто инвалид с

изменением еще и обменных процессов', но вижу весьма выразительный взгляд Фили и решаю воздержаться.

Водолаз элегантно и бесцеремонно впихивается рядом с медсестричкой и начинает заливать.

- Как устроились? - спрашиваю братца.

- Нормально. К слову мясо очень к месту пришлось, не забудь теткам спасибо сказать.

- Слушай, а с чего морф вдруг согласился ехать? То упирался-упирался, а потом вдруг как щелкнуло.

- Да сам не пойму.

- А может из-за того, что стайное животное, человек-то?

- И?

- Ну. Мы его так уговаривали, что он почувствовал себя, скажем не лабораторным животным, а своим? Так, скажем,

обрел компанию?

- Ага. Наша рота - дружная семья. По-моему - плетешь не ту святую. Скорее посчитал, что надоест нам его

убеждать - кто-нибудь из политически неграмотных и пальнет. Может, посчитал, что так он будет в большей

безопасности. Если в нем будет постоянная надобность, не припомнят художеств под руководством ныне беспокойного

вивисектора.

- А может обещанное тобой руководительское кресло соблазнило?

- Кто знает. Тебя кормили?

- Сожрал пару бутербродов на ходу.

- А про меня забыл, а? Бутерброды с сыром были?

- Гм...

- Ясно. Забыл. Родственничек!

Братец поворачивается к нашим спутникам.

- Месье, мадам и мадемуазель! Я же не манж ну не все сис жур, но жрать хочется как из пушки. Может, кто

удружить голодному, заброшенному всеми лекарю? Найдется ли у вас капля сострадания или на худой конец холодная

котлета за пазухой?

- Вы еще забыли сказать, что сами вы не местные и извините, что мы к вам обращаемся - ехидно замечает старшая

медсестра, тем не менее начиная копаться в своей сумке.

- Так низко я не пал, чтоб попрошайничать по-цыгански. Тем более что основной бизнес на нищенстве держат

цыгане-люли. А они вроде и среди цыган - не почитаемы.

- Ладно, держите.

- Вот спасибочки!

В итоге нам насовали провизии - как раз на троих и хватило - Филя, разумеется мимо не прошел и трапезу с нами

разделил.

Правда поесть спокойно не дали - вопросов было много.

Кронштадская медицина уже на морфов насмотрелась - причем на разных - оказалось, что и братца присутствующие

знают - он препарировал несколько морфов у себя - на новом кладбище, названном в честь большого Пискаревского, где

лежит 470 000 ленинградцев умерших в блокаду от голода, холода, обстрела и бомбежек, - Малой Пискаревкой.

Но вот появление более-менее разумного, да еще и выступившего союзником морфа - это их сильно удивило.

По-моему даже посеяло всякие беспочвенные утопии, типа вечной надежды людей на практическое бессмертие. Хоть в каком

виде, не зря же так были популярны дурацкие фильмы про вампиров. Только бесплатный сыр - как правило в мышеловке.

Причем для второй мыши.

Во-всяком случае по одному морфу судить нельзя. Ну, мне так кажется...

Хотя заманчиво, конечно. Потому как вроде жизнь после смерти - и что там - один Мутабор ведает. Но мне так

кажется, что тут не будет все так уж просто - пореанимал безнадежного - и вот он встает, говорит 'Благодарность.

Доктор. Коньяк. Завтра.' и прет домой к радостным родственничкам. Вот что узнать надо точно - осознавал себя мой

подопечный сразу или память потихоньку возвращалась. И что там такое было - при дрессировке того же Альманзора.

Пряник какой был - ясно, а вот кнут? И ведь был кнут, совершенно точно - больно уж вивисектор был уверен в том, что

морф его боится. Морф конечно жульничал, но ведь это показывает, что применяли по нему какую-то неприятность...

- Подходим, приготовьтесь высаживаться! - не оборачиваясь говорит МЧСник.

Народ начинает прибирать свои сумки, а старшая из медсестер раздает брезентовые котомки - точно, в таких были

прорезиненные бахилы и рукавицы от ОЗК.

- Это зачем?

- Загажено на территории уже все сильно, а в цехах, где людей три дня держали - тем более. Без бахил -

угадимся сильно, нам же там ходить придется..

А ведь и верно. Добавляю футляр в свою поклажу.

На берегу людно и довольно оживленно. Людей полно и видно, что грузы кучами. Встречает комендантский патруль

из мореманов. Переваливаем сумки и себя в маталыгу, к которой нас привели патрули. Медпомощь никому не требуется -

командование решило не проводить массовую эвакуацию.

Вместе с маталыгой отправляется несколько разномастных грузовиков. В холодном, сыром воздухе чад солярки и

сгоревшего бензина звучат какой-то особенно тревожной нотой. Водила перед прощанием сообщил, что наши благополучно

убыли в Ораниенбаум, их заменили присланные с Котлина люди, но вообще-то МЧС предпочло бы иметь дело с нами. Танк и

БТР остался в усиление, да с собой кронштадтские приволокли серьезные стволы - и АГСы и пулеметы. В том числе и

крупнокалиберные. Опасение, что какие-то залетные хамы начнут обижать, поэтому сейчас сильно ослабло.