Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

Те, кто поучал меня героизму - оказались трусами, и выяснялось, что все их заслуги и награды - наглое мошенничество и ложь.

Те, кто нагло поучал меня интернационализму - в момент оказались ярыми нацистами, страстно ненавидевшими на протяжении столетий омерзительных русских оккупантов.

Наоборот - те, кто не лез ко мне с поучениями, оказывались и патриотами и героями. Как тихая соседка по квартире - оказалась медсестрой - с орденом Красного Знамени за спасение С ОРУЖИЕМ нескольких десятков наших раненых...

С поля БОЯ, что характерно.

Поэтому не надо меня поучать. Чем громче поучения - тем меньше я верю поучающему.

- Это он ей дал фитиля под копчик! - одобрительно замечает братец.

- Но вы не ответили про девушку! - топорщится еще писюлька.

- Отвечаю. Вы очевидно действительно журналистка, потому как все переврали.

- Выбирайте выражения! Что это я переврала?

- Все. Во - первых салон 'Хонды'. Во-вторых - не девушка, а любовница риального патсана. В-третьих, беженцам было приказано находится в безопасности - в колонне, но парочке отмороженных зачесалось забрать деньги из 'Макдональдса' и 'Хонды'. В-четвертых, при опасности указанная вами псевдодевушка кинулась не в нашу сторону, а в совершенно противоположную, где и потерялась. Заниматься прочесыванием целого района силами четырех человек без защиты - при том, что у нас была внятная задача и еще другие беженцы - не вижу никакого резона.

К слову - сколько человек спасли лично вы, барышня?

- Это не входит в мои обязанности! - гордо поджимает хвост журналюшка.

- Ну, так и не лезьте, куда не просят, и в чем не разбираетесь - заканчивает пикировку Старшой.

Перекусить и впрямь приятно. Тем более - и бутерброды свежие и пирожки.

Братец в двух словах сообщает о том, как они прибыли и как его тут же отправили ассистировать, наложив несколько швов на башку.

- Ты что-то веселый и бойкий - подозрительно посматриваю на него.

- Э, чутелька выпили. Граммов сто. Если б не твое усердие - так и спать бы завалился. А ты вон еще кучу страждующих притарабанил.

- Хочешь сказать, что оперировать придется, на ночь глядя?

- Очень возможно, если у кого-то из твоих ургентное состояние. Тут все строго поставлено - не забалуешь! Так что если кого на стол - то премедикация - и поскакали.

- Да я как-то замудохался, честно говоря...

- Ага. Сидел себе, величался. Дивья-то по КАД проехать. Вот тут - да, потно было.

- Миха и второй раненый? С рукой?

- Нет, с ними-то без заморок обошлось, меня и не напрягали. А потом покатилось - тут морф группу зачистки раскатал, да из Петропавловки приволокли - с политравмой, да детей - чихнуть некогда было.

- А что там в Крепости произошло?

- Без понятия. Заваруха была знатная, это ясно, но в деталях не силен. А что у тебя интересного попалось?

Рассказываю о встреченном странном мертвяке у места крушения самолета.

Братец свысока смотрит и лекторским голосом снисходит:

- Давно такого не видел.

- Что это?

- 'Селедка'. При сильном взрыве сносит ударной волной все, что к позвоночнику прикреплялось - кроме черепа. Череп приделан прочно. А остальное - нет. Вот селедку чистил когда?

- Чистил. И все так просто?

- Организовать сильный взрыв - это не так, чтоб просто. Меня другое удивляет.

- Что ноги уцелели?

- Нет. Это-то как раз понятно. Где прошла взрывная волна - там все и снесло, ноги значит были в укрытии. То, что вся эта кострукция стояла.

- И? Я уже сегодня видел каталепсичный труп.

- Сравнил попу с пальцем. Ты сам подумай - самолет хряпается о землю, взрывается и еще и горит впридачу. И ты думаешь, что огрызки мягкого, еще гибкого трупа так вот на ножки и встанут? Чушь!

- Намекаешь, что это такой обращенный - сам встал?

- Вот-вот, ты уловил. И мне непонятно, как там мозг уцелел, под волной-то и непонятно, как встал. Надо было бы вам его проверить - то ли действительно каталепсия да еще так удачно взрывом поставленная, либо действительно зомби.

- Ну, могли и поставить посмертно - по КАД - много все же народу еще таскается.

- Ага, щщаззз. И ступни поставили перпендикулярно и центр тяжести разместили где надо...Ню-ню...

- Интересно - это как бы такой зомби смог бы отожраться? В морфа?

- А черт его знает... Думаю, не самый актуальный вопрос нынче.

- Пожалуй. Слушай, а политравма какая была?

- Огнестрел, сочетанный с механическими повреждениями и ожоги...

- Ожоги-то откуда?

- Нашлись умники с бутылками... Огнеметчики недоделанные... Весело было у вас в Зоопарке, чего там... И здесь тоже весело было, когда все это обрабатывали. Думаю, сейчас опять продолжим. Санобработку уже сделали по времени судя, сортировку провели - а раз так, то несколько человек под премедикацию идут и на стол... Во, что я говорил - хирург с сортировки пришел.

И действительно - без особой суеты, но часть персонала покидает общество. Крепкая тетка, немного по силуэту похожая на самоходную артиллерийскую установку 'Зверобой' подкатывается к нам.

- Эльвира Семеновна, продолжаем? - достаточно панибратски обращается к ней братец.

- Конечно - она смотрит на меня - вы можете провести первичную хирургическую обработку раны?

- Смотря какой... - осторожно отвечаю.

- Значит, справитесь - безапелляционно заявляет тетка и, повернувшись к нам спиной, идет прочь. Оборачивается: 'Вы что, особого приглашения ждете?'

Судя по всему, особого приглашения не будет. Придется обходиться уже сделанным...

Судорожно вспоминаю, что входит в понятие 'ПХО'... Расширение раны, очистка ее от нежизнеспособных тканей, от попавшей в рану грязи и кусков одежды, дренирование после обработки... Черт, я это ж делал еще в Казахстане, но там-то это фантики были - и прикрытие имелось, случись что. Мордой в грязь тут падать неохота...

Поэтому пока мою руки под придирчивым взглядом пожилой медсестры, старательно работая щеткой и мыля как положено - ладонную часть, тыльную, каждый палец и между ними и все это так - от кончиков пальцев к локтю и первой левую руку и при купании рук в вроде бы первомуре, судя по запаху, судорожно вспоминаю курс хирургии. Замечаю в тазике пуговицу от халата. Делаю замечание сестре, в ответ - удивленный взгляд.

- Вы доктор ее выньте и сюда бросьте.

- А что это у вас пуговицы так лежат?

- Как положено - десять пуговиц - десять обработок. Вы - последний, вот и пуговица последняя - раствор свое отработал.

Прокололся, однако, ну теперь не напортачить и при переодевании в стерильный халат. Колпак и маску. Уф. И ничего на пол не уронил, уже хорошо, только вспотел, как лошадь.

Наконец доходит дело до перчаток. Натянул.

Пациент уже здесь - парнишка зеленый, сидит весь из себя бледный, замотана кисть руки.

- Это гнойная процедурная? - спрашиваю медсестру, раскладывающую с характерным и леденящим душу пациентов металлическим лязгом, инструменты на операционном столике.