Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

А во Фрунзе - учатся многие родственники весьма высокого полета птиц, Элита морская потомственная, амбиции у фрунзаков - как у молодого Цезаря, карьеру могут сделать - огого какую. И у невест фрунзаки - самая желанная добыча.

Вот и представьте, Доктор, кто коменданту Кронштадта больше нужен - несколько сотен инженеров по разным коммуникациям и без амбиций - или несколько сотен Цезарей начинающих. Ну да, они могут провести флот через три океана по звездам, но вот копаться в говне и мазуте и чинить коммуникации - их хрен заставишь - они ж все во сне видят как по 'Розе ветров' пройдут...

- Это как?

- В актовом зале училища в самом центре паркет в виде розы ветров выложен. По традиции прямо через нее может идти чин, не ниже адмирала. И только. Остальные же права такого по традиции не имеют, потому обходят. Странно, что вы такого не знаете - вроде ж даже ленинградец...

И что еще сказывается - начальство во Фрунзе повыше рангом, чем каперанг Змиев. Потому выручать он их станет, когда они совсем в ничтожество впадут и сами поймут, насколько их облагодетельствовали. Не раньше.

- Вон оно как!

- Получается так. Ну, по коням.

Двигаемся дальше.

Честно признаться - уже умотался. Потому снимаю указанные объекты на полуавтомате... Магазины, склады, предприятия, которые чем-то могут быть интересны. Еще делаем проскок на паре УАЗов по Пулковскому шоссе - ближе к городу у комплекса магазинов оказывается весьма густая толпа неупокоенных, а в сторону аэродрома кто-то уже уселся на складах и предупредительно пострелял в воздух, когда мы приблизились. Хорошо хоть не по нам...

- А знаете Доктор - вот вы толковали о руководстве... - поднимает брошенную было тему водитель.

- Ну, толковал...

- И с чего это вы посчитали, что оно могло за рубеж рвануть?

- А почему - нет?

- Так вроде оно же наше?

- Ну, так оно же очень неоднородно. Вон бывший предсовбеза сидит в Лондоне и призывает устроить крестовый поход на недемократическую Россию. Или вон Илларионова уволили - и он сразу дернул в США и давай там опять же требовать санкций. А ведь не член собачий - советник Президента как-никак. Гостайны знает, наверняка - а рванул в Штаты. Вот можете себе представить, что Кондолиза эта после отставки в Россию рванет, и будет тут требовать, чтоб США наказали за ее отставку?

- Не, не получается.

- Вот видите. Потому как ее хозяева - в США. Ну и у Илларионовых хозяева - тоже там. Или в Лондоне. Помните, как наших руководителей легко сажали - раз и Адамов в тюрьме, раз - и Бородин... И ничего так...

- Мда... Ладно, я лучше песню спою. А то вы еще тут гадостей наговорите... Лучше слушайте:

Жил - был знаменитый писатель

Лев Николаич Толстой,

Ни рыбы, ни мяса, не кушал

Ходил по аллеям босой.

Жена его Софья Толстая,

Напротив, любила поесть.

Она босиком не ходила,

Спасая семейную честь.

Из этого в ихнем семействе

Был вечный и тяжкий разлад:

Его упрекали в злодействе -

Он не был ни в чем виноват.

Имел он с правительством тренья,

И был он народу кумир

За роман свой "Анна Каренна",

И обратно "Войну да и мир".

Как спомню его сочиненья,

По коже дирает мороз,

А роман его "Воскресенье"

Читать невозможно без слез.

В деревне той, Ясной Поляне,

Ужасно любили гостей.

К нему приезжали славяне

И негры различных мастей.

Однажды, покойная мама

К нему в сеновал забрела.

Случилась ужасная драма,

И мама меня родила.

В деревне той Ясной Поляне

Теперь никого, ничего...

Подайте ж, подайте, граждане,

Я сын незаконный его.

- Ну, как понравилась песня? - горделиво спрашивает Семен Семеныч.

- Отлично! Просто замечательно. Только вот, наверное, надо было бы снять слева - там же Мясокомбинат и Институт Крылова были?

- Нечего там снимать - полностью демократизированы.

- Что, вот прямо полностью?

- Ага. На всем мясокомбинате работал, может один цех - колбасу делали, а остальное - либо в забросе, либо в аренде. Дружок мой Валерка оттуда кондитерские изделия возил...

На Московский проспект соваться неохота - в районе Шушар немыслимая свалка машин, дороги не видно. Дальше подкатываем к ТЭЦ.

Мне приходится побегать, чтобы выбрать лучший ракурс для съемки - тут оказывается в Купчино здоровенная овощебаза и куча всяких складов. Что интересно - явно живые здесь есть - мало того - вижу, как туда заворачивает несколько грузовиков. Да и дорога изрядно почищена - все брошенные машины стоят на обочинах. На ТЭЦ такой яркой жизни не видно, но Семен Семеныч говорит, что видел нормальных людей на территории... Ну да, тут же и вооруженная охрана была и режимный объект опять же...

Но вот зомби я видел куда больше и куда чаще, чем живых...

Потом сплошной чередой - склады, терминалы, предприятия - и так до Невы. Красавец вантовый мост дает возможность сделать подробную панораму. А дальше опять те же гаражи. Предприятия и склады. Сроду бы не подумал, что их так много, а мы еще и половину дороги не проехали. Как-то не обращал раньше внимания, какой громадный город, в котором я прожил всю свою жизнь...

Ну, не всю жизнь еще... Надеюсь еще поживу...

Кусок трассы, на котором нет ничего особенного и можно перевести дух откровенно радует. Зато очень скоро встаем на трассе, и долго снимаю комплекс магазинов - тут и ИКЕА и МЕГА и еще что-то. Прямо при нас от магазинов выруливают пять грузовиков и катят к нам. Я не заметил, откуда они взялись, но что на площадках магазинов машин немного и я отсюда вижу. Стоячих зомби нет, зато с краю явно валяется пара десятков тел.

Грузовики выезжают на КАД и скоро останавливаются рядом с нами.

Оттуда вылезают мужики в камуфляже - но камуфляж разношерстный и по виду и по цвету. Двое так вообще в черном да еще и в касках. Настроены настороженно, но стрельбы не открывают, хотя все оборужны - вижу у них калаши - со складными прикладами, ну да в кабине такие в самый раз.

Снимаю, но по возможности незаметно, не из положенной позиции, а положив камеру на торпеду в кабине.

К подъехавшим подходит Николаич с Димой. Один из черных кивает и, по-моему, даже делает движение рукой к козырьку. Но удерживается. Не стал козырять.

Разговор идет совершенно спокойно, потом черный достает блокнотик и начинает что-то черкать как усердный школьник на диктанте, а Николаич всей своей фигурой изображает смирение и терпение школьного учителя в тысячный раз повторяющего свое исконное 'Мама мыла папу рамой'.

Стоящий за спиной черного, долговязый парень в камуфляже, очень сильно напоминающем мне эсэсовский пятнистый времен войны, заглядывая через плечо пишущего черного быстро перекатывает информацию к себе на какую-то бумажку.

- Ишь, двоечник - шепчет Саша, глядящий туда же.