Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

- Вам бы проект 'Полицай' назвать.

- Если 'Крысиный волк' получится удачным - то весьма вероятно.

Интересные тут дела творятся, однако.

- А еще кто-нибудь работает по этой теме?

- Да, нам известно о проекте 'Химдымы' - неподалеку отсюда армейские пытаются сочинить химическое оружие именно против зомби. Какая-то лаборатория у них есть - так что обещали сообщить, если у них будут результаты. Хотя я сильно сомневаюсь в их успехе.

- Пока неясна биохимия непонятно чем ее сокрушить?

- Да. Они пока будут действовать методом научного тыка...

Рассказываем про морфиню. Валентина делает пометки в блокнотике.

............................................................................................................

Сюрвайвер Виктор проснулся уже уставшим. Жесткий запах лосиной кровищи провонял уютный бункер. Снилась какая-то дрянь, и во рту остался медный мерзкий привкус. Ломило руки и ноги. Погреб вчера под ледник вырыть не успел, хотя работал со скрежетом зубовным, наизнос, в полный мах.

Очень не вовремя вспомнилось, что с мясом убитого лося он поспешил. Это шкуру, требуху и яйцы надо было убрать моментально, а вот мясо - мясо должно было бы чуток 'созреть' - хотя бы сутки. Что-то такое про это толковалось, ферментация что ли какая-то...

С трудом, в несколько приемов, уселся. Растолкал Ирку.

- Не жизнь, а каторга! - сказала боевая подруга.

- Заткнись, корова - обрезал ее Виктор.

И удивился. Обычно Ирка молча глотала все его грубости, а тут ее как подменили.

- Полегче, Витенька, полегче. Еще раз вздумаешь что-такое вякнуть - не порадуешься.

- Ты что, охренела?

- Это ты охренел. Я тебе, дураку, не корова.

- Как дураку? Как не корова? - Витя растерянно бормотнул эти две нелепые фразы и его мысли раскатились как горох по столу.

- А вот так - торжествующе воскликнула Ирка. - Это там, в городе я тебе была корова. Там ты мог какую - другую себе взамен выбрать, не корову. А тут - фигушки. Тут я тебе единственная и на всю жизнь. Женился ты на мне, мудила, хоть и бежал от этого всю свою жизнь. А теперь - все. Отбегался, муженек.

- Ничего себе! С чего это я женился? Ты, скамейка коротконогая?

- Какая есть. Какую выбрал. Думал я тебе Пятница бессловесная? Так вот, голубчик - Пятница - это выдуманный герой, а я - настоящая. Я этого долго ждала, пока ты куражился, герой суперменский. А теперь - кончилось. Девок ты фиг найдешь. Я теперь твое счастье - сам выбрал.

- Вот ты как заговорила, сука!

- А ты чего ждал, кобель? Что я тебе вечно в рот смотреть буду? Хватит, насмотрелась.

- Да я тебя сейчас изобью, как собаку!

- Попробуй только!

Виктор за всю свою жизнь все-таки несколько раз дрался и в принципе, наверное, накостылял бы разошедшейся подруге, но его остановило выражение ее глаз. Смотрел на него из Ирки совершенно другой человек - жесткий, властный и знающий, чего хочет. Это перерождение покорной как пластилин Ирки, всегда с восторгом смотревшей ему в рот и ловившей каждое его слово, было ошеломляющим словно ушат ледяной воды.

- Думаешь, забоюсь? Да мне тебя калечить неохота, дура!

- Не обманывай себя! Еще вопрос, кто кого искалечит, муженек. Забоишься, муженек, забоишься. Без меня тебе капец - готовить не умеешь, стирать не умеешь, зарастешь тут говном в берлоге этой. Мы так здорово спрятались от всех людей, что теперь нас тут только двое - ты да я.

- Да я тебя убью сейчас! Падла!

- Остынь. Никогда не задумывался, почему это заключение в одиночной камере - самое худшее наказание, а, муженек? Иди лучше проветрись!

- Без твоих указивок разберусь!

- Ну-ну. Мясо-то прокиснет.

- Да е едриням это мясо! - Виктор пришел в то состояние слепого бешенства, когда уже и себя не жалко, Ирка это почуяла сразу. И благоразумно отступила.

- Как знаешь...

И уже вылезши наверх, добавила оттуда в люк, как гранату кинула:

- Муженек...

Витя завалился на кровать. Голова словно вспухла. Сердце заколотилось как бешеное. Лежать в таком состоянии было физически невозможно. Злобно дергая одежду, которая словно нарочно оказалась вывернутой наизнанку, Виктор спешно оделся, выскочил наружу и остановился, не зная, что предпринять - начать колотится своей глупой башкой о деревья, рвануть в лес и бегать кругами или все-таки отбуцкать Ирку.

Та безмятежно что-то полоскала в ручье.

В итоге новоиспеченный муженек, походя пнул женушку в зад, так что она плюхнулась на руки в ручей и словно испугавшись сделанного Виктор быстро заскочил в свой УАЗ и дернул, куда глаза глядят, так что ошметки грязи взлетели из-под колес фонтаном. Мысль 'застрелиться' он отложил для более детального изучения. Где-то с краешка сознания внятный голос рассудительно сказал:

- Ну и что ты психуешь? Хочешь, как это любят девочки - подростки поупиваться своим горем по типу 'вот я буду лежать в гробу такая красивая, а им всем будет стыдно'? Так никто тебя тут не найдет. Да и глупо это.

Но поупиваться своим несчастьем было все-таки немного приятно. Поэтому Виктор отогнал голос разума и предался горестному отчаянью. Впрочем, и тут ему не повезло - УАЗ, на что уж был крепкой машиной, а застрял в болотистой низинке, как динозавр в асфальтовом озере.

Пришлось тащиться обратно за лопатой, решив раз и навсегда, что в машине должен быть полный набор инструментов. Хорошо еще недалеко уехал.

На полдороги к бункеру Виктор приужахнулся - мелкий ельник, через который он проломился на машине как кабан сквозь камыши, затрещал - что-то крупное лезло навстречу. Тут по спине Виктора пробежал явственный холодок, словно посыпалось мелкое ледяное крошево - выскочил-то из бункера безоружным, даже ножа нету... Ругнув еще раз себя, тупую Ирку и вообще все вместе взятое он приготовился дать деру, но оказалось, что это заботливая женушка со стволом наперевес отправилась глянуть - куда суженый делся. Благо мотор порычал и замолк явно недалеко.

Виктор перевел дух, а нахальная теперь супруга не моргнув глазом, предложила позавтракать. Идти обратно, как под конвоем не хотелось вовсе, но и тут женское чутье сработало как часы, и Ирка на голубом глазу протянула ружье Виктору.

- Ты стреляешь лучше, так безопасней будет.

И не удержалась стерва, чтоб не кольнуть:

- А для меня и пистолета хватит.

Пистолет действительно висел в кобуре, и кобура была расстегнута.

Виктор решил, что единственным выходом из положения будет 'завернуться в тогу молчания'. Получилось не очень складно - обычно молчаливая, теперь Ирина трещала как сорока. Оказалось, что она еще и успела сервировать раскладной столик на природе, что выглядело посреди глухого леса как-то необычно и празднично. Спугнув наглую белку, стырившую со стола сухарик, Ирка стала быстро и ловко расставлять еду. Что-то слишком много еды. И очень разной.